стекает к паху, так что в штанах снова становится тесно, а член наливается каменной тяжестью.
Я представляю прозрачную синеву моря и кучерявую пену на берегу. И ЕЕ в этой пене. Точеную фигурку и жемчужные капельки влаги на позолоченной солнцем коже. Волосы, темными мокрыми струями стекающие на обнаженные плечи и спину. Тонкую полоску купальника, которую так легко стянуть. Отшвырнуть в сторону ненужные тряпки и…
– Глеб, а-а-а-у-у-у! – врезается в сознание гогочущий зов друга. Рогожин трясет у меня перед лицом ладонью с растопыренными пальцами. – Ты в какие розовые дали в мечтах унесся? Ирка что ли ночью не дала, что злой, как волк, и возбуждение из ушей прет?
Отпускаю тренажер и спрыгиваю на пол, свирепо сверля глазами Василия. Он мне ближе, чем брат, и обычно между нами нет никаких секретов, но сейчас даже с ним не готов делиться тем, что кружится перед глазами в самых радужных оттенках.
– Отвали, Вась. Просто тренируйся – и все. Меня в покое оставь.
– Ого, вот это накрыло тебя, – продолжает ржать Рогожин. – И что-то мне подсказывает, дело не в Ирке. Угадал?
– Сейчас получишь в морду – и тебе уже не будет так весело. И в угадайки играть сразу перехочется.
Моя угроза его нисколько не останавливает.
– Рассказывай давай. Молчание, конечно, золото, но не в твоем случае, скоро взорвешься, как перегревшийся чайник. А так, глядишь, я что-то умное посоветую.
– Слушай, а чего ты загоняешься, не пойму? – задумчиво выдает Вася, выслушав мое сумбурное признание. – Это твоя так называемая сестренка совершеннолетняя же. Да и не родственники вы. Поэтому раз уж тебя так клинит на ней – вперед. Быстрее попробуешь, быстрее успокоишься.
– Ты серьезно сейчас? – не могу поверить, что слышу это на самом деле. Рогожин всегда казался мне адекватным мужиком, да и работа обязывала его не делать глупостей. Но такой совет явно не вписывается в привычные рамки.
Друг лыбится, покачивая головой.
– Более чем. Вообще не вижу проблемы. Тем более то, что ты рассказываешь, дает основания считать, что и девочка не против. Так давай. Что вам мешает-то?
– Ну да, – такая бесшабашность выводит меня еще больше. Кружу по залу, ощущая себя загнанным в клетку зверем. Впечатываю кулак в подвешенную у окна грушу. Просто так, даже особенно не рассчитывая, что это поможет спустить напряжение. Но справиться иначе с раздражением, с черной, рвущейся наружу энергией, не могу. Меня отравляет это бешеное желание, пульсирует в висках, требуя выхода. Хоть какого-нибудь.
– Девочка не против, – повторяю сквозь зубы. А потом отчетливо представляю, как сообщаю пришедшему в себя отцу – если, конечно, такое чудо все-таки свершится, несмотря на прогнозы врачей, – что не только нашел дочку его бывшей жены, но и успел ее трахнуть. И да, она же была не против.
– Дурак ты, Глеб, – хмыкает Рогожин в ответ на мою озабоченность. – Что-то я не помню, чтобы Александр Ильич был ханжой. Он мировой мужик и наверняка хотел бы, что бы ты был счастлив.
– Счастлив? – переспрашиваю в каком-то отупении. Переполняющие меня чувства очень мало похожи на счастье. Похоть, вожделение, болезненный голод, дикая потребность получить желаемое. Я вообще не помню, чтобы хоть одна женщина так будоражила меня. Хотя в одном Вася прав: прежде я никогда себя не останавливал. Просто брал, что хотел. И кого хотел, особенно, если видел взаимность в этих желаниях.
Но Маша… С ней все не так. Я где-то на подкорке понимаю, что просто секса мне будет мало. Не смогу насытиться, просто перепихнувшись с ней. А значит, не стоит и начинать. Потому что серьезные отношения сейчас вообще не в тему. Да и девушке не до этого, ей надо учиться, устраивать жизнь, а не тратить время на мужика, который старше ее более, чем на десяток лет.
– Это неправильно, – выдаю, вздыхая, и друг хмурится.
– Ну да, а ты внезапно стал хорошим мальчиком. Самому-то не смешно, Медведев? Не ты ли уверял меня, что в жизни надо за все бороться? За счастье, за любовь? Идти к своей цели, не смущаясь препятствий. А теперь превратился в гребаного ботана, который хочет все сделать правильно. Только эта твоя правильность никому на хрен не нужна! Ни тебе, ни ей. Ни отцу. Я в этом больше, чем уверен. Упустишь девчонку, потом же сам жалеть будешь.
– Не буду! – снова впечатываю кулак в ни в чем не повинную грушу. Удар. Еще один. И еще. Снова и снова, пока глаза не застилает пелена, а мышцы не начинает мучительно тянуть. Плевать на боль. Зато я все-таки выбью из собственных мозгов эту нездоровую зависимость. Обязательно!
Глава 13
Маша
Не знаю, насколько меня хватит. И дня не прошло в моем новом доме, как я уже успела нервно побросать вещи в чемодан и дать деру. И виной всему кто?! ОН! Медведев! Нет, я, конечно, не слабонервная девица, и умею себя достойно вести, да и эмоциями управлять и держать их под контролем. Незадача только в одном: не с ним. Почему он так действует на меня? С какой такой печали хочется отдаться ему, буквально как продажной девке? Повиснуть у него на шее и не слезать с его… Короче, и так понятно! Побрякушка у него славная, а у тебя, дорогая моя, давно не было хорошей разрядки.
Вот! Это и есть самая настоящая причина. Сама подумай, Глеб – он такой мужик с большой буквы с большими причиндалами, поэтому в одном с ним доме… В общем, срочно и очень срочно необходимо спасать ситуацию! Мне нужно отвлечься и удовлетворить нездоровое воспаленное воображение, поэтому хорошая разрядка в виде секса для здоровья не помешает. Вопрос только один: с кем?!
Честное слово, я не хотела этого и всячески избегала возможности пересечься с бывшим, но, как говорится, наболело. А в таких случаях и влюблённый бывший может даже очень помочь. А там, глядишь, и чувства получится воскресить. Ну, а вдруг?
Решаю подождать звонка от Медведева, и если в течении часа он не позвонит, значит, я позвоню сама, только не ему, а Антону! Да, решено. Пусть будет так.
Забредаю в первый попавшийся парк, пытаясь прогулкой немного остудить свой пыл. Изредка поглядываю на телефон, ожидая звонка от Глеба, чтобы поехать к отцу. Только все напрасно, он не звонит, впрочем, наверное, и не собирался.
С другой стороны, разве он обязан? Он любезно предложил мне пожить у них, предоставляя комфорт и удобства. Чего ещё надо? Ясный перец, что так просто ничего
