я поворачиваюсь к парню и с остервенением командую:
– Раздевайся, ванная там!
– Эй, ты уверена, что так правильно? Что это только что было? – указывает Антон на дверь, поправляя свои огромные очки в пол-лица.
– Я уверена, что тебе стоит раздеться и принять душ…
– Не знаю почему, но есть стойкое ощущение, что меня сейчас решили использовать! Мне показалось или она специально делала так, чтобы ты ревновала своего…
– Брата? – перебиваю я его.
– Точно! Так он что, родной или все же сводный?
Уперев руки в бока, я, еще больше злясь, выдаю:
– А что, есть какая-то разница? Когда я росла, мама мне в голову закладывала, что у меня есть брат?! Так что вопрос глупый! И да, отвечу на твой: когда кажется, креститься надо! Вот! Мы с тобой что решили? А? Что нам стоит попробовать, и, может, наши чувства воскреснут. Год прошёл, понимаешь ты это или нет? – сама не замечаю, как повышаю голос почти до визга.
И опять представляю, как Глеб вбивался в эту паршивку. Теперь понятно, почему он не позвонил: сильно занят был. Может, ему и на руку, что он теперь сам себе хозяин и на работе, и дома.
Бред какой-то! Все эта ненормальная в пеньюаре, посеяла во мне гнусные мысли! Глеб не такой! Он мужчина с большой…
– Так ты будешь раздеваться или нет? – прерываю я поток мыслей, который безжалостно подводит меня к одному и тому же.
– Маша, я понял, тебя эта бесит, да? Из-за своего надменного поведения…
– Наконец-то! – хлопаю я ладонями по коленкам.
– А со мной ты спешишь отправиться в постель, потому что у тебя год никого не было…
– Не было, – повторяю, словно эхо.
– И мы пробуем стать парой? – Антон неуверенно смотрит на меня.
– Да! Да, да, да! Все правильно, мы с тобой это всю дорогу обсуждали! Один-единственный раз хорошего секса! Если чувства вспыхнут, то продолжаем быть парой, если нет – то для здоровья! Без каких-либо обязательств! Слушай, а у тебя кто-то был? – неожиданно для самой себя решаю поинтересоваться, наконец, переводя тему на его персону.
– Ну почему, есть…
– Не поняла?
– Что тут непонятного? – мнется Антон. – Я же мужчина…
– Теперь понятно, – киваю я, – раз мужчина, значит, раздевайся, – и с этими словами стаскиваю с себя футболку и берусь за пояс джинсов.
Кажется, Антон больше не сомневается. Он медленно раздевается и направляется в душ, а уже через несколько минут довольно улыбается, опускаясь между моих ног.
– Ма-а-аш, а я безумно скучал по тебе! – он спускается ниже и разводит мои бедра. Поправляет очки и с восхищением во взгляде произносит:
– Слушай, а хочешь, я тебе расскажу невероятную теорию про вагину?
– Антон, поверь, моя вагина сейчас желает совсем другого! – устало тяну я, понимая, что надо искать себе другого парня, потому что Антон не изменился.
Сняв свои очки, он касается моих коленей, раздвигая их шире, и заявляет довольно весело, трогая меня языком:
– Намёк понял!
Откинувшись на подушки, я пытаюсь получить удовольствие. да только не выходит. Антон старается, как только может, но для меня это совсем не то. Инстинктивно понимая, что мне чего-то не хватает, он яростно работает языком, подключая руки. Закрываю глаза, в мозг врывает один-единственный образ, и я, наконец, слегка расслабляюсь и начинаю постанывать.
Откидываю голову назад, закусываю губу и прогибаю спину, пытаясь двигаться в такт Антону.
– Малышка, ты такая горячая и вкусная! Так повзрослела за этот год! – Антон на секунду приподнимается и вновь припадает к моей плоти.
Услышав его голос, я непроизвольно открываю глаза, окидывая затуманенным взглядом, и не сразу понимаю, что происходит.
Вроде только что передо мной было лицо моего бывшего, но вдруг он пропадает, и на его месте оказывается Медведев-младший. Да что же такое, совсем башню сорвало…
Закрываю глаза и выдыхаю, но грозный, наполненный сталью голос вырывает меня из моего дурмана, да так, что я подскакиваю на кровати, задевая по уху своего любовника-ботана.
– Какого хрена здесь происходит?! – свирепый голос разрывает интимную обстановку моей комнаты.
Значит, не показалось… Я снова распахиваю глаза и вижу, что совсем рядом с кроватью, прямо за спиной Антона стоит злой до побеления Глеб Медведев.
Глава 14
Глеб
Перед глазами пелена, застилающая окружающий мир. Всё, кроме НЕЁ и этого… Я замечаю, что матерюсь вслух, лишь когда глаза мальчишки расширяются до размера блюдец. Он не пытается скрыть своего ужаса. Беззвучно что-то лепечет, шлепая губами, как выброшенный на берег окунь. В другое время рассмеялся бы, наблюдая за почти священным ужасом на его лице – наверняка таких слов ни то что не произносит, даже и не слышал. Но сейчас мне не смешно. Не после того, как он этими губами…
Рычу, сдергивая мальчишку с кровати и толкая к двери. Откуда-то хватает сил не впечатать его в стенку, хотя очень хочется. Шею готов свернуть за то, что просто дышать осмелился в Машкину сторону. Но вместо этого сгребаю одежду и всовываю ему в руки.
– У тебя минута, чтобы одеться и убраться из этого дома. Или выкину, в чем есть. Дорогу сюда забудь. И номер её! Не пиши, не звони, просто исчезни!
Последнюю фразу кричу уже в спину улепетывающего по лестнице горе-любовника. Кто бы сомневался! Он и не попытался защититься, хоть как-то отстоять свои права. У него ничего бы не вышло, но осознавать, что Маша связалась с таким бесхребетным существом, противно до тошноты. Где были её глаза?!
– Ты что себе позволяешь, Медведев? – сестрёнка, в отличие от своего ухажера, не собирается так легко сдаваться. Более того: она кипит от возмущения. Соскочила с кровати, наскоро обмотавшись полотенцем, и смотрит с такой яростью, словно испепелить меня готова. Маленькая фурия.
Нереально сексуальная фурия… Я не могу понять, что чувствую острее: злость на нее за эту выходку, или потребность оказаться на месте сбежавшего мальчишки. Заменить его… во всех отношениях. Огладить, вылизать каждый сантиметр совершенного тела.
Да, она невероятная. Все, каждый изгиб – как я люблю. Успел рассмотреть. И маленькую упругую грудь идеальной формы, тёмные вишенки сосков, которые теперь ещё больше хочется попробовать на вкус. И стройные бедра, и бархат кожи. И…
– Я с тобой разговариваю! – перебивает мои мысли возмущенный голос Маши. Один шаг, другой – и вот уже девушка останавливается в нескольких сантиметрах от меня. Волосы растрепались, глаза блестят от гнева, губы заалели. И мне хочется думать, что такая реакция на то, что злится, а не от поцелуев этого ушлепка. – Ты как
