деле скифских народов (XI, 2, pinax. 1.3). Два из них содержатся в начале текста главы в своеобразном отступлении от основной темы с нарушением жесткого порядка вопросника, по которому построено изложение этой и соседних глав:
[Среди скифских народов] только (народы) тюрок и аваров заботятся о боевом порядке… Эти ведь, как управляемые одним (вождем…).
Итак, авары— серьезный и опасный противник империи. Они заслуживают подражания в некоторых областях: в вооружении и экипировке всадника, тактике и стратегии. Авары, как и тюрки, — нетипичны для кочевых народов степей (скифов или гуннов), но отличаются от них рядом особенностей, в частности, заботятся о боевом порядке, имеют жесткую дисциплину, подчинены одному командующему.
Белокурые народы
Общим названием для германских народов в трактате, судя по всему, является словосочетание xantha ethnē, что можно перевести как «светло-русые» или «белокурые народы». По крайней мере, по мысли позднего редактора трактата, к ним относятся лангобарды и франки. Относятся ли к ним также готы и герулы, упоминаемые в трактате, неясно. Светло-русые народы упоминаются в трактате четыре раза: два раза в третьей главе одиннадцатой книги и по одному разу в третьей и четвертой книгах.
В третьей книге светло-русые народы упомянуты в главе о тренировке эскадрона (III, 5, 6,ln. 32): при определенном маневре младшие командиры, прикрывая щитом свою голову и шею лошади, должны держать копье на плече на манер светло-русых народов.
В четвертой книге светло-русые упомянуты в конце главы о засадах против превосходящего по силам врага (IV, 1, 3, ln. 17): засады во время боя полезно использовать против светло-русых и других беспорядочных народов. Любопытно, что здесь светло-русые выступают как классический пример народа, не имеющего строгого боевого порядка. Светло-русым посвящена, кроме того, третья, самая маленькая глава одиннадцатой книги. Там светло-русые неустрашимы в битве, любят более пеший строй, чем конный, хотя сражаются и в конном бою, разделены на различные роды и в бою действуют по законам родовой чести. Любопытно, что в этой главе ничего не говорится о готах — столь излюбленном общем обозначении германских соседей империи у авторов второй половины VI в., например у Прокопия, у которого они включали, по крайней мере, остготов, визиготов, вандалов, гепидов (Procop. Caes. Vand. I, 2, 2). Видимо, под светло-русыми здесь подразумеваются вообще германские народы, а не только и не столько восточные германцы. Итак, светло-русые — это германские народы Среднего Подунавья (гепиды, ругии, герулы, скиры, свевы, лангобарды) и германцы заальпийских территорий (франки, аламанны и другие свевы, тюринги, саксы).
Готы
Один раз готы упомянуты в словосочетании «скифские народы готов» в контексте описания битвы с ними императора Деция во Фракии. Это явная цитата из более раннего источника, в котором для готов использовалось обозначение «скифы»: такое употребление этих этнонимов нигде в трактате более не засвидетельствовано.
Другой раз при описании снаряжения римского пехотинца упомянуты готские рубахи и готская обувь (XII В(8), 1, 1.2 ln. 2.3).
Отчетливо видно, что готы никоим образом не мыслились автором трактата современными ему противниками империи, — наоборот: готы выглядят скорее уже включенными в римскую военную систему. Значит, автору трактата либо еще не был известен опыт юстиниановских войн в 535–553 гг. с готами в Италии, либо же об этих воинах давно забыли.
Эрулы
Эрулы упомянуты при описании вооружения римского пешего щитоносца (ХII В(8), 4 ln. 3) в словосочетании «эрульские длинные мечи».
Франки и лангобарды
Эти народы упоминаются в тексте трактата только в XI книге по одному разу и только скорее в поздней вставке в название главы о светло-русых народах (XI, 3 ln. 1.2): «Как следует подлаживаться к светло-русым народам (как-то к франкам и лангобардам и другим одинакового с ними образа жизни)». Далее в тексте главы речь идет только о светло-русых народах (XI, 3, 1 ln. 3). Представляется разумным предположить, что текст «как-то франкам и лангобардам» был добавлен к первоначальному тексту тогда, когда серьезными противниками империи из числа некогда многочисленных германских «светло-русых» народов (из этих «светло-русых» на вторую половину V — первую треть VI в. ближайшими соседями империи были: вандалы, остготы, гепиды, герулы, скиры, руги, свевы в Паннонии, остатки готов на Балканах и на Нижнем Дунае) остались лишь лангобарды после переселения в Италию и франки после столкновения с ними армии Нарзеса в конце готских войн.
С лангобардами восточноримские военные были хорошо знакомы еще со времени готских войн, когда лангобарды, получив от Юстиниана утверждение захвата ими Паннонии, становятся союзниками империи. Однако серьезные военные действия империи с этими варварами относятся лишь к 569 г., так что вряд ли указанное место трактата с упоминанием лангобардов может датироваться периодом до 60-х гг.
С франками как военными противниками восточная армия столкнулась всерьез только во время юстиниановских войн с готским королевством преемников Теодориха Великого в 534–552 гг. Тогда франки во главе с королем Теодебертом вторглись в Италию летом 539 г. и тут же обратили в бегство восточноримское войско в битве под Тицином, поразив тела и дух врага своими метательными топорами Францисками (Proc. Caes. Goth. II, 25, 2—16). Спустя более десяти лет они снова вторглись в Италию, но были наголову разбиты восточноримским войском в битве при Касулине в 554 г.: это было одно из эпохальных сражений юстиниановской эпохи. При этом восточноримский полководец Нарзес применил классическую тактику охвата конными лучниками пешего клина противника (Agath. Hist. II, 8–9). Характерно для франков этого времени полное отсутствие конницы как рода войск. В тексте же анализируемой главы нашего трактата мы ничего напоминающего об этих событиях в Италии не находим: в трактате нет ни пеших клиньев франков, ни их тактики метательных топоров. Наоборот, светло-русые народы с удовольствием сражаются и в конном и в пешем бою (XI, 3, 1.3.4.6.7.11 ln. 7.8.11–12.13.19.23.29). Судя по всему; они пренебрегают строем (XI, 3, 7 ln. 22).
