Рейтинговые книги
Читем онлайн В моей руке - гибель - Татьяна Степанова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 86

— Как ты догадалась, что они из школы? — спросил Мещерский, нахмурившись.

Катя поведала, добавив:

— У меня бывают нежданные озарения. Часто мимо, а тут прямо в точку я со своей догадкой. Но, Сереж, это же прямо какое-то средневековье — травить собаками живого человека.

Псовая охота… на цыгана. Знаешь, это чем пахнет, на что это похоже? Слушай, а вообще, что за тип этот Степан Базаров?

Странные в его школе школяры, тебе не кажется?

— Приедем сейчас — разберемся. — Мещерский слыл человеком дела. — Да нет, это просто какое-то недоразумение.

Хотя Степа… Насчет него Владимир Кириллович что-то нам с Вадькой намекал еще на похоронах, я, правда, значения не придал.

— На что его отец намекал?

— Да не помню я. Он с Вадькой в основном беседовал, я недалеко стоял. Какие-то осложнения после болезни… кстати, понятия не имею, чем и когда такой шкаф, как Степка, болел. А тебе Вадька, значит, ничего не рассказал?

Катя вздохнула: драгоценный В. А, не счел нужным проинформировать ее о проблемах своего знакомого.

— Половина одиннадцатого всего, а мы уже по уши в приключениях. Ох и струсила я там, на дороге, думала все, ты его сбил, — вздохнула Катя. — До чего ж ты. Сережка, влипчивый в неприятности. Кстати, что было в твоей хрустальной рюмашке?

— Водка.

— На дорогу смотри, не отвлекайся, пьяница несчастный, Погостили в цыганском таборе: выпьем за Сережу, Сережу дорогого… Странно, как со мной эта Госпожа Лейла попрощалась: «С тобой, милая, мы увидимся непременно». Что она этим хотела сказать?

— Наверное, то, что к гадалкам чаще всего ваш прекрасный пол путешествует, — улыбнулся Мещерский. — Нам гадать не о чем. И так давно все поняли и смирились.

Катя покосилась на него — ишь ты. Мещерский, воспрянул духом после ста грамм, окрылился, и, чтобы он не очень-то распускал язык насчет «прекрасного пола», ехидно заметила:

— Кстати, на твоем шикарном галстуке что-то, милый мой разиня, больше не видно той серебряной булавочки, о пробе на которой тебя так настойчиво спрашивали.

Мещерский ахнул и… Ахать — это все, что оставалось. Не поворачивать же было назад?

Глава 9

ШКОЛА

Полевой лагерь — для Кати это понятие упорно ассоциировалось с одним: запахом гречневой каши, сваренной на походном костре. И правда, в «Отрадном» этой самой гречкой весьма явственно попахивало. База отдыха располагалась в тенистом и сумрачном хвойном бору на берегу Клязьмы.

Трехэтажный корпус со стеклянной пристройкой, где прежде помещалась столовая для отдыхающих, и одноэтажный особнячок — то ли бывшая медсанчасть, то ли административное здание — вот и все хозяйство. Сейчас обжитым выглядел лишь особнячок, а многоэтажка таращилась на лес, на реку слепыми пыльными окнами.

Базу окружал полуразрушенный кирпичный забор. Со стороны двора вплотную к нему лепилась сетчатая клетка-вольер. Там бегали собаки: овчарки, питбули, боксеры. Они встретили «Жигули» Мещерского оглушительным лаем.

А больше вроде никто и не всполошился, не отреагировал на чужаков. Во дворе перед корпусом Катя увидела двоих парней — загорелые, босые и полуголые, они обливали друг друга из шланга.

Запах гречневой каши доносился со стороны реки. Когда Катя вылезла из машины, она увидела на берегу под старой покосившейся березой настоящую полевую кухню. Возле нее возился еще один полуголый парень, повязанный поверх пляжных «бермуд» фартуком. Его напарник — в тельняшке и подсученных до колен камуфляжных штанах — лихо колол дрова.

Степан Базаров появился неожиданно — точно из-под земли вырос.

— Ну, Серега, ты совсем рано. Договаривались с утра, а сейчас время уж к обеду, — заметил он, здороваясь с Мещерским за руку, и сделал вид, что только что увидел Катю. — Привет. Вот неожиданная гостья.

Катя почувствовала себя не в своей тарелке — ей особо не обрадовались и даже не пожелали это скрыть. Она тут же разозлилась на Мещерского: притащил сюда неизвестно зачем, поставил в неудобное положение…

— Розы отличные, — спокойно заметил Степан. — Деду?

Не жаль мертвому такие? Лучше б мне подарила. Мне никто таких не принесет, если что, — спорить могу. Серег, хотел бы на свои похороны такую красоту?

Катя ощущала себя все скованнее: этот парень нес околесицу, и делал это явно специально. Когда у тебя траур по близкому человеку, так развязно себя не ведут. Это дурной тон. Она покосилась на собеседника: Базаров и одет-то был весьма затрапезно в какое-то некогда черное, а теперь полинявшее от частых стирок и солнца трико из хлопка. Дешевая толстовка туго облегала его великолепно развитые плечи, выпуклую грудь. Рукава были закатаны до локтей, и взору открывались полузажившие царапины и ссадины на загорелой коже;

— Нельзя ли розы положить в ведро или бочку с водой? — спросила Катя. Хочется довезти их свежими.

Степан вроде бы и не слышал ее просьбы — они с Мещерским уже горячо обсуждали какой-то деловой телефонный звонок: то ли кто-то не позвонил, то ли позвонил не вовремя.

Вообще с самого начала Кате показалось, что этот тип дал ей понять, что он ее в упор не видит. Правда, чуть погодя к-ней подошел какой-то паренек тоже в выцветшем трико и предложил «позаботиться о цветах».

— Чаю хочешь? — спросил он, весьма быстро и бесцеремонно переходя на «ты». — Пойдем. Учитель сказал, чтобы я и о тебе позаботился.

Катя оглянулась: Мещерский и Базаров уже скрылись за углом жилого корпуса. «Учитель сказал…» — надо же… Когда они ехали в «Отрадное», военно-спортивная школа представлялась ей неким подобием казарменного плана: марширующие строем новобранцы, отрывистые слова команд, быть может, тренировки, которые она наблюдала на «экскурсиях для прессы» в учебке областного ОМОНа и в ОМСДОНе в Балашихе: сигание курсантов через заборы, битье кирпичей ребром ладони, показательный рукопашный бой. Однако на месте все выглядело иначе: каким-то доморощенным и вымершим. Тишина — вот что поразило Катю в «Отрадном» сразу же. Весьма необычное для сообщества молодых здоровых мужчин безмолвие: ни разговоров, ни смеха, ни шуточек.

Некоторых из школяров она узрела сразу же, как только они обогнули трехэтажку и вышли к полевой кухне. Все это были молодцы от девятнадцати и старше. На нее — существо в юбке, казалось, никто не отреагировал. Каждый сосредоточенно занимался своим делом, ни на кого не отвлекаясь, не обращая внимания. И дела эти были какие-то чудные.

Один тип, например, сидел в позе лотоса под березой.

Перед ним стояло самое обычное туалетное зеркало, и он старательно раскрашивал себе физиономию. Никакой камуфляжной косметики — набора красок Катя, однако, не заметила. Перед парнем лежали на траве клочья мха, какие-то листья, которые он старательно перетирал в ладонях, кучки земли, глины различных оттенков, кора и грибы-поганки — фиолетовые, страшные. Все это растертое, выжатое, тщательно разжеванное (парень на глазах у Кати разжевал одну из поганок и выплюнул сизую кашицу на ладонь) и использовалось для макияжа. Он наносил налицо штрихи, затем стирал, затем снова наносил, каждый раз меняя тон и окраску.

Позади него на турниках, прибитых к деревьям, подтягивались крутые молодцы, одетые в жилеты цвета хаки. Их многочисленные карманы и отделения оттопыривались — видимо, тренирующиеся осложняли себе задачу грузом. Еще один тип застыл в стойке на руках, затем он начал выделывать какие-то сложные акробатические трюки, и продолжалось все это ужасно долго. Кате даже смотреть надоело. «Как у него кровоизлияние в мозг не произойдет, вот так вверх тормашками извиваться?» — подумала она.

На подходе к кухне она заметила и еще два необычных явления. Предмет и человека, который ее смертельно напугал.

Предметом был пень весьма внушительных размеров, выкорчеванный из земли и водруженный на невысокий пригорок между двумя молодыми соснами, зеленые кроны которых образовывали над ним некое подобие шатра. К стволам сосен крепились два белых плаката с круглой эмблемой школы: черное поле, а в нем белый зигзаг молнии — те самые, которые Катя видела на груди тех, кто преследовал цыганенка.

Перед пнем был водружен бронзовый треножник, из тех, что продаются в магазинах китайских товаров. В нем тлели какие-то угли. В небо уходила сизая струйка дыма, точно с жертвенника. А в гладкий полированный срез пня были воткнуты крест-накрест две финки весьма внушительных размеров.

Все это — молния на эмблеме, ножи, алтарь (а это был точно алтарь, водруженный на специально выбранном месте, потому что с пригорка открывался чудесный вид на Клязьму) — чрезвычайно не понравилось Кате. Вроде бы ни к чему нельзя было придраться, и вместе с тем… Вспомнились оскаленные собачьи морды на дороге. Она обернулась к своему спутнику, чтобы спросить, что означает подобная символика, как вдруг…

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 86
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В моей руке - гибель - Татьяна Степанова бесплатно.

Оставить комментарий