— Ради сомнительного преимущества полоскать пальцы в соусе,— едко замечает Фалько.
Что подумать? Правда, никому не возбраняется предположить, что минойцы обожали розыгрыши и что груз одного из кораблей состоял из товаров для лавочки шутливых изделий...
Бортовой журнал «Калипсо»
12 января. Несмотря на сильнейший мельтем, который взбаламутил даже воды залива, и опасения, что судно сорвет с якорей и бросит на скалы, работа быстро продвигается.
Мы предлагаем доктору Колонасу ускорить подъем трофеев с помощью отсоса. Он, не раздумывая ни секунды, соглашается с нашими доводами. Мы не станем использовать большой отсос, а возьмем аппарат поменьше с более короткой трубой. Это идеальное устройство для изучения большой залежи «методом тыка».
Ныряльщики занимают места на глубине 30—35 метров и меняются по графику. Отсос очищает первый квадратный метр, затем второй и так далее. В большинстве случаев под шестидесятисантиметровым слоем наносов обнаруживается большое количество тесаного строительного камня. Ни поднятие уровня моря, ни невероятное кораблекрушение не могут объяснить, почему они находятся так далеко в море. Еще одна тайна! Разбросанные на обширной территории камни, похоже, были с колоссальной силой выброшены в море из прибрежного города.
13 января. Отправляюсь на сушу вместе с доктором Колонасом. Археолог, которому команда «Калипсо» помогла воочию увидеть подводные чудеса, оказывает мне честь, знакомя с раскопками, которыми он руководит на острове Псира.
На полуострове, подводную часть которого мы начали исследовать, некогда лежал крупный минойский порт. Рядом с ним кипел жизнью город — сохранились его развалины. Дома минойцы строили маленькие, а комнаты в них были совсем крохотными. Доктор Колонас объяснил, что жители Крита и окрестных островов вовсе не были сумасшедшими: при таком строительстве они меньше страдали от землетрясений.
— Если вы, галлы,— сказал он,— боитесь, что вам на головы обрушится небо, то у нас, греков, иные страхи — как бы из-под ног не ушла земля. Мы опасаемся землетрясений больше всего на свете. Недаром наши предки считали Посейдона не столько морским владыкой, сколько ужасно обидчивым «колебателем земли».
Чем больше результатов приносит работа, тем яснее вырисовывается история великой природной катастрофы — землетрясения и цунами. Я знаю, что многие археологи уже частично приняли эту идею. Но я, прежде чем твердо ступить на этот путь, должен «замкнуть» серию вспомогательных работ.
Когда «Калипсо» снимается со стоянки у Псиры и направляется в открытое море, чтобы обогнуть Крит с востока, погода стоит отвратительная. Но она ничего не меняет в наших замыслах. Разглядывая близкий горизонт и серые волны с пенными шапками, я не могу не испытывать восхищения перед древнегреческими моряками: ведь они пускались в свои одиссеи, невзирая на гневный нрав зимнего Средиземного моря.
Загадочный подводный выступ
Собственно минойская цивилизация возникла примерно в 2000 году до нашей эры. В ту эпоху Крит был еще покрыт роскошными дубовыми, кипарисовыми и сосновыми лесами. Плодородие центральных долин острова способствовало возникновению крупных центров торговли и ремесел. Относительная изоляция острова предохраняла его от нашествий, которыми так богат бронзовый век Восточного Средиземноморья.
Вскоре в городах появляются «дворцы» — на севере Кносс и Маллия; на юге — Фест, в центре — Монастераки. Здания возводятся из разнообразных материалов (необожженного кирпича, тесаного и нетесаного камня, дерева) и имеют «типовую» планировку. К западу от «дворца» простирается обширная эспланада. А сам он окружает вытянутый с севера на юг внутренний двор. Здание состоит из множества двухэтажных комнат, фасад богато украшен портиками и деревянными расширяющимися кверху колоннами. Здесь есть не только жилые помещения, но и места отправления культовых обрядов, склады, мастерские ремесленников, архивы... В кладовках хранятся сосуды с зерном, маслом или вином. В «кабинетах» археологи нашли множество глиняных табличек с двумя образцами письменности: первая — примитивная, так называемая «иероглифическая». Здесь можно догадаться, о каких предметах идет речь, по изображающим их значкам. Второй тип письменности более поздний, абстрактный. Его называют «линейное письмо А», и оно пока не расшифровано. (Позже возникло столь же загадочное «линейное письмо В», относящееся к XV и XIV векам до нашей эры.)
Минойцы, похоже, избрали своим основным божеством богиню Природы. Женщины (обладавшие всеми гражданскими свободами и располагавшие большим влиянием в городе) участвовали в церемониях на главных ролях. Религиозные службы отправлялись не только в культовых помещениях «дворца» (храма), но и в молельнях внутри жилых домов, на вершинах гор и в пещерах.
Богатое и утонченное критское искусство черпало вдохновение одновременно из двух источников — религии и повседневной жизни. Животные и растительные сюжеты (змеи, голуби, ласточки, осьминоги, пчелы, деревья, лилии...) встречаются даже чаще, чем ликторские пучки, стилизованные алтари, «рога посвящения», лабиринты и прочее.
Минойцы торговали с жителями почти всего Восточного Средиземноморья. Их корабли перевозили сельскохозяйственные продукты (зерно, масло и вино), слитки меди, ткани, домашнюю утварь, церемониальные предметы (парадное оружие, праздничные одеяния), ювелирные изделия...
На Крите часто случаются сильные землетрясения. Фестский «дворец» обрушился сначала в 1800-м, а затем в 1750 году до нашей эры. В конце XVIII века до нашей эры землетрясение разрушило все крупные здания на острове. Островитяне восстанавливают их, делая еще краше; но следуют новые разрушения — в 1575-м и примерно в 1500 году.
Заново отстроенный «дворец» Кносс поражает своим великолепием. Его размеры 100 на 150 метров. Восточный фасад гордо смотрит на мир с высоты своих пяти этажей. Вместо сплошных стен — колоннады. Крохотные внутренние дворики, называемые «световыми колодцами», служат для освещения жилых помещений, в которых имеются ванные и туалеты — вода для них собирается во время дождей.
Вторая половина минойской эры отмечена удивительным расцветом настенной живописи и раскрашенных рельефных изображений. Стены «дворцов» покрыты прекрасными фресками, на которых чаще всего изображены стилизованные животные и растения. Художники соперничают в фантазии и искусстве наложения красок. На первом месте стоят воображение и изящество запечатленных движений. Не знаешь, чем восхищаться больше — изящными изгибами цветов, арабесками птичьих крыл, извивами рыб или грациозностью атакующих быков...
И через несколько десятилетий эта блестящая цивилизация исчезает почти бесследно!..
Порт Ираклион требует разрешения двух проблем — практической и теоретической. С одной стороны, постоянно налетающий мельтем, что ни ночь, рвет якорные тросы, и команда «Калипсо» не успевает отдыхать из-за напряженных вахт. С другой стороны, я убежден: что-то в исторической науке идет наперекос. Судите сами: критяне, которые властвовали над Восточным Средиземноморьем в течение пяти веков и были отличными мореходами и торговцами, имели всего лишь один порт — Амнис (около Кносса), и тот располагался буквально в нескольких шагах от Ираклиона! Это не лезет ни в какие ворота! Рейд критской столицы — словно искупительная жертва мельтему. Ни один опытный моряк не будет столь наивен, чтобы встать здесь на долгую стоянку, а я уверен: минойцы превосходно знали море.
В одном из уголков порта Ираклион сохранились следы доков, но они относятся к эпохе венецианского владычества. Это небольшие огороженные пространства с одностворчатыми воротами, которые не могли принимать торговые суда. Линейные корабли минойцев и греков, несомненно, были больше. Нет, царство Миноса должно было располагать иной гаванью. И все указывает на то, что ею был остров Дия...
Если бы я командовал минойским торговым судном, я бы устроил стоянку именно на этом острове, а груз переправлял в Кносс на маленьких судах в хорошую погоду.
Любопытен тот факт, что первым великим археологом, который явился на Дию и нашел там громадное количество глиняных осколков, керамики и прочих предметов, относящихся к минойскому периоду, был не кто иной, как англичанин Артур Джон Эванс, проводивший раскопки Кносса с 1900 года! Казалось, вслед за ним должны были ринуться другие и с той же страстью перекопать островок. Ан нет! Все словно забыли об этом клочке суши о пяти когтях, который стоит на страже всего в 12 километрах от критского побережья.
Я делюсь своими соображениями с археологом доктором Критзасом, уроженцем Ираклиона. Он отвечает, что хорошо помнит, как бабушка рассказывала о судах, бросавших во времена ее молодости якоря у Дни, откуда целая флотилия лодок, сновавших туда и обратно, перевозила в столицу Крита товары и пассажиров. Значит, конец этой традиции был положен всего два поколения назад...
