– Мы с вами уже настолько стары, что, кажется, на наших глазах рушились империи и создавались новые. Вот уже новое поколение наших детей наступает нам на пятки. Моему старшему уже тридцать, и он ждет – не дождется, когда я покину сей бренный мир. Да и младший уже совсем не ребенок. Все-таки, Генрих, в итоге ты оказался дальновидней меня. Нашел себе молодую женушку и вовсю наслаждаешься радостями отцовства, когда я вынужден терпеть старую сварливую ведьму, пусть хоть она и твоя сестра, и неблагодарных детей, покусывающих меня все с большим рвением. Слава Богу, хоть дочь я хорошо пристроил.
– А правда, что говорят, будто дочь твоя Матильда брезговала Вильгельмом, пока он не вышиб ее из седла на мостовую прямо на глазах у прогуливавшихся придворных? – Хитро спросил оживившийся Генрих.
– Дочка моя – тот еще чертенок. Хоть и маленького роста, а жару своему муженьку дает. Будь он трижды Завоеватель, а у жены своей он под каблуком.
– Но папа запретил их брак. Они же состоят в родстве, не так ли?
– Так, так. Да что Вильгельму папа римский? Он влюблен в Матильду, словно дьявол. Вцепился в нее так, что крючьями не оттащишь. Я хоть и отец ей, а не понимаю, что такого в ней находят мужчины…
– Дааа, – задумчиво покачал головой Генрих, вспомнив о своей больной дочке. Какое ее ждет будущее? Будет ли она счастлива? Король чувствовал дыхание смерти на своем лице. Он еще боролся, но силы уже оставляли его. Бодуэн, такой здоровый и веселый, прибавлял ему жизни, но надолго ли.
После коронации вся семья в узком кругу с близкими друзьями собралась в зале. Филипп, уставший и перевозбужденный, отправился в постель, а взрослые еще долго сидели, вспоминая былое и обсуждая будущее.
– В молодости я частенько охотился в лесах Сан-лиса вместе с вашим мужем, дорогая Анна. Он, как правило, сильно увлекался и уже через несколько минут исчезал в лесных дебрях. Не знаю уж, что он там делал, но точно не охотился, потому что всегда возвращался с пустыми руками.
– Не правда. А помнишь ту лисицу? И пару тетеревов, – Генрих сидел, блаженно развалясь, в кресле, укрытый пледом и с чашей горячего грога в руках.
– Ах да! Шикарная добыча! – расхохотался Бодуэн. – Кто бы мог подумать, что он выберет себе в жены столь славную охотницу? Я слышал про ваши достижения, мадам.
Анна слегка покраснела от столь приятной лести.
– Да что вы?! Я уже давно не выезжала в леса. С тех пор, как пошли дети, мне стало совсем не до того. Это забавы юности.
– Никогда не поздно вспомнить юность. Тем более, мне кажется, что Филиппу было бы не лишним поучаствовать. Вы хоть раз вывозили его на охоту?
Супруги отрицательно покачали головами.
– Тем более, когда тут рядом угодья Санлиса. Грех этим не воспользоваться, не правда ли?
– Соглашайтесь, госпожа, – толкнула Анну в бок Агнесс. – Я сегодня разговаривала с лекарем Эммы. Ей гораздо лучше. Жар спал. Я присмотрю тут за ней, а вы поезжайте.
Генрих посмотрел на жену.
– Как захочет моя дорогая супруга. Я-то с удовольствием посмотрю на вас из окошка, мои милые детки.
На следующее утро королевская процессия отбыла из Реймса. День был самый подходящий для охоты. Не жаркий, но и не дождливый. Анна расцвела в предвкушении своей любимой забавы: скакать в седле так, чтобы ветер развевал волосы и щекотал шею, не думать ни о чем, полностью отдаться на волю охотничьего азарта.
Все мужчины в тот день любовались королевой, хоть она и была в скромном старом платье для верховой езды. Новых у нее в гардеробе не было. Сам Бодуэн был очарован этой женщиной. Он скакал рядом с ней, развлекая ее историями из своей молодости и молодости ее супруга. Они тогда часто проводили время вместе.
– И всегда с нами был Рауль де Валуа. Вы, кстати, не знаете, куда он пропал и почему больше не навещает короля? Они бывали неразлучны. Такие разные, но что-то находили друг в друге интересное обоим. Я не всегда их понимал. Завоевательные планы – такие грандиозные и невыполнимые. Они мечтали объединить всех баронов и графов и повести их на завоевание Нормандии. Я-то знал, насколько это невыполнимо, да и, в принципе, не нужно. Вы знаете, госпожа, я не воинственен. Если меня не трогают, то и я не трогаю.
Анне все больше и больше нравился этот человек. Такой надежный и дружелюбный. Такой, на которого можно было без сомнений положиться. Все-таки хорошо, когда рядом есть подобные люди…
Глава 16
Смерть короля
Вернувшись в Реймс, Анна обнаружила короля в суетливых сборах. Он еле двигался и раздавал указания, не поднимаясь с кресла.
– И вызовете мне срочно Гослена де Шони.
– Что происходит? – спросила Анна у Агнесс.
– Я не знаю. Вчера поздно ночью прискакал гонец и сразу в комнату к королю.
– Эх, стоило мне уехать на один день. Не надо было пускать к нему гонца. У Генриха слабое сердце. Ему совсем нельзя волноваться, – Анна сбросила меховую накидку и поправила волосы. – Как Эмма?
– У нее все хорошо. Покушала бульончику с сухариками. Спрашивала о вас, мадам.
– Хорошо, я зайду к ней после. А сейчас мне надо поговорить с королем. Позаботьтесь, чтобы никто нас не беспокоил.
Анна решительно вошла к королю.
– Потрудитесь объяснить мне, сударь, что происходит? – Но, посмотрев на короля, смягчилась. Он стал совсем стариком. Тусклые глаза с трудом вглядывались в нее из-под косматых бровей. Рот открывался, словно собираясь что-то сказать, но издавал лишь неразборчивые звуки.
– Что? – Анна вышла в коридор и крикнула собравшейся дворне. – Позовите мне лекаря!
– Готье, – сказала она, заметив черную фигуру в углу. – Подойдите ко мне, друг мой. Расскажите мне все. Не утаивайте.
– Я и не собираюсь. Вы, действительно, должны все знать, – Готье вытер платком вспотевший лоб. – Вчера, загнав коня, прискакал гонец из-под Орлеана. Брат его Величества Роберт Бургундский напал на соседа и, захватив его замок, убил. Генрих как раз собирался туда. Очередное предательство Роберта подкосило его. Да вы и сами все видите.
– Но он не может в таком состоянии никуда ехать! Я остановлю его во что бы то ни стало!
Вдруг из своей комнаты вышел король. Было видно, что он собрал свои последние силы.
– Дорогая моя, – обратился он к жене, – я не могу оставить все так, как есть. Я чую, смерть моя близка, и именно поэтому я не могу оставить сыну королевство в таких расстроенных делах.
– Но, милорд, у вас же есть столько верных вассалов. Отправьте их.
– Я – король, – гордо сказал Генрих. – И я должен быть там.
– Умоляю вас, – на глазах Анны выступили слезы, но супруг был неумолим. – Ради меня. Ради наших детей.
– Ради вас я это и делаю, – Генрих поцеловал мокрые глаза своей супруги. – Прощайте! Я вернусь сразу, как только все устрою.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
