меня одёргивал и поправлял, но я не злился на него. "В конце концов это мне же на пользу".
Когда стемнело настолько, что работать стало невозможно, мы вернулись в дом. Я никогда не был так рад горячей ванне.
– А почему у вас есть подогрев воды и насос, но нет отопления? – спросил я, на ходу вытираясь полотенцем.
– Почему же? Есть. Когда ты будешь забрасывать дрова в котельной, огонь подогреет воду в трубах, и тепло пойдёт по всему дому. Обычное отопление.
– Вы не сторонник электричества, да?
– С ним всё теряет романтику. Нажал кнопочку – и готово. Это слишком скучно, а мне невмоготу сидеть без дела. Особенно – зимой. Поэтому так-то всё на технике, но топил я всегда дровами.
– А на маяке тоже печка?
– Нет, там другая система. Но не будем об этом.
Мы выпили по кружке чая, болтая о том, о сём, после чего разошлись по комнатам. После целого дня в заботах, я с удовольствием растянулся на твёрдой кровати в одной из трёх комнат. Две из них были спальнями, а третья – своеобразная библиотека. Не любитель читать, я всё же оценил то, как аккуратно её хозяин обращается с книгами. Ни пылинки, всё на своих местах, корешок к корешку. "Может, почитаю какую-нибудь сказку Каэр, когда она поправится", – думал я, укрываясь лоскутным одеялом. В груди кольнуло от тоски, но я быстро взял себя в руки и принялся считать овец. И вскоре уснул, представляя будущую мирную жизнь.
Ну а утром всё повторилось. Я помогал Сиду с готовкой, уборкой и заготовкой дров. Мы редко разговаривали. Иногда я рассказывал ему о куполах, в которых побывал, а в ответ он делился историями, что успел пережить. Несколько дней прошли вот так вот, в работе, и, быть может мне и показалось, но мышцы мои постепенно окрепли. Одним вечером старик привычным движением забивал трубку. Он курил её не каждый вечер, как я заметил – только по особенным случаям.
– Приходил Энгус. Просил передать, что ты можешь возвращаться. Твоя девочка почти поправилась и уже вся извелась, дожидаясь тебя, – старик по-доброму усмехнулся и похлопал меня по плечу, – Так что утром отправляйся к ней.
Но я уже поднялся, взглядом ища свои куртку и рюкзак.
– Осади, молодой человек. Успеешь ещё, – Сид почти с силой посадил меня на место, – Не собрался же ты к ней без подарка? Да ещё и грязный как чёрт. Постирай вещи и придумай, что можно ей подарить, а потом уже ступай.
Мне стало немного неловко. Действительно, хорош я буду в её глазах – куда-то пропал, а потом заявился как ни в чём не бывало.
– Но что ей подарить? – пробормотал я, подперев подбородок кулаком.
– Ну, браслетик какой-нибудь будет вполне к месту. Могу дать тебе нитки – свяжи ей фенечку или что-то в этом роде. Судя по тому, что ты о ней рассказывал, она будет в восторге.
После того, как Сид объяснил мне, как делать фенечки, я постирал свои вещи, ополоснулся сам, и до глубокой ночи плёл браслетики. Сначала я хотел подарить ей красный, но мне показалось, что это слишком ярко. Жёлтый тоже не устроил – он выглядел слишком простым и неказистым. Так, перебирая цвета, я истратил неимоверное количество ниток и времени, но сплёл пять тоненьких фенечек разных цветов. "Подарю их все. А там уж пусть решит, что ей больше нравится".
Утром я попрощался с Сидом и в странном радостном возбуждении двинулся в обратный путь. Старик ещё долго смотрел мне в след, но я обернулся лишь раз. Мы помахали друг другу рукой, и я вышел из купола.
Дождь так и не кончился, но стал чуть-чуть слабее, чем я его помнил. Перехватив рюкзак, я побежал к куполу бара, пару раз едва не споткнувшись. Когда же вошёл внутрь, промокший до нитки и порядком, потрёпанный, то почувствовал укол в груди.
– Оси!
Каэр мигом подбежала ко мне и обняла так крепко, что затрещали кости. Только сейчас я заметил, что вновь стал скелетом, но не придал этому никакого значения.
– Каэр!
Я присел на корточки и обнял её также крепко. Так мы и застыли, чувствуя течение жизни друг в друге. "Кажется, что я не видел её целую вечность". Я попытался подняться, но девочка не отпускала меня, так что я просто поднял её на руки.
– Ох, ты такой же оболтус, каким был, – раздалось ворчание Гира. Он ещё больше зарос щетиной но, как ни странно, она приобрела более ухоженный вид, будто бы парень решил отрастить бороду, – Может, скелетам мокрая одежда и не мешает, но если она сейчас вновь начнёт кашель, я за себя не ручаюсь. Каэр, слезай. Дай ему переодеться.
Девочка отрицательно замотала головой.
– Если не будешь слушаться доктора, то он вновь пропишет тебе постельный режим, – Бел вышел из подсобки, держа в руках нечто, похожее на тунику.
Я опустил Каэр на пол, к её огромному неудовольствию, и пошёл переодеваться в подсобку. Туника была мне явно велика, но уж лучше так, чем совсем ничего. Со стороны она походила на огромную футболку чуть ли не до колен.
– Вот теперь ты точно мешок костей, – Гир прыснул со смеху.
– Спасибо, что позаботились о Каэр, – я низко поклонился, пропустив комментарий мимо ушей. Хотя бы потому, что у меня их не было, – Простите, что доставил вам столько хлопот.
– Ты мне теперь по гроб жизни обязан, – фыркнул Гир.
– Как хорошо, что я как раз из него.
Перебрасываясь глупыми остротами, мы все уселись на диван. Бел подал нам напитки и тарелки с супом. Откуда этот парень достаёт еду, для меня так и осталось загадкой.
– Но, благодаря тебе, у меня теперь есть работа. Хоть что-то хорошее, – сказал Гир, прихлебнув свой напиток, – Все, кто заглядывал в бар, очень интересовались здоровьем девочки. Некоторые были простужены, так что я выделил им лекарства. И спустя пару дней – вуаля. Все отчего-то разом решили, что я местный доктор. Та ещё морока.
Хоть он и говорил так, но выглядел явно слишком довольным для человека, которого это не устраивает.
– Так что я теперь важная шишка, скелет. Может, и тебя нужно подлечить? У меня как раз где-то была смирительная рубашка…
– Благодарю, но меня скорее беспокоит моё зрение. Мне всё время кажется, что у тебя на подбородке какая-то грязь.
– Ты просто завидуешь. Если тоже хочешь такую же классную бороду, так и скажи. Тут нечего стесняться.
Всё время нашей перебранки Каэр молча сидела, обнимая меня. Я чувствовал необъяснимое лёгкое тепло в груди, а на ум приходили только мысли о милых щенках.
– Кстати, Бел. Сколько я тебе должен? – я вдруг понял, что Каэр всё это время жила здесь, питаясь за его счёт.
– Нисколько, –
