лишь слабое свечение куполов освещало окрестности. Едва заметные маленькие снежинки, кружась, оседали на камнях.
– Это и есть снег, Каэр.
Она выбежала вперёд и попыталась поймать несколько снежинок, но они таяли, едва касаясь её рук. Бел снял свои чёрные перчатки и протянул ей.
– Надень. Так, может, и успеешь рассмотреть.
И действительно. Пусть снежинки всё ещё таяли, но уже гораздо медленней. Каэр восторженно смотрела на крохотные белые точки на своих руках.
– Они такого же цвета, как мои волосы!
Затем она попробовала поймать их ртом.
– А на вкус, как вода!
– И холодные, как снег, – Гир хмыкнул.
Местами снег уже образовал тонкий слой на камнях, и я попытался собрать его в снежок, но костлявыми пальцами было сложно это сделать. Пока я воевал с природой, мне в голову прилетел первый снаряд.
– Ха-ха, учись, Каэр! – Гир победно захохотал, – Вот что надо делать с вредными скелетами.
Правда, радовался он недолго. Следующий снежок прилетел уже в него – старик успел сделать несколько штук и теперь раздавал их всем, кто был в досягаемости броска. А кидал он далеко и метко. Мы с воплями включились в перестрелку, собирая те немногие крохи снега, что успел выпасть. Самым грязным способов воевал Бел – пока Дагда отвлекала противников, хватая их за штанину, он заходил со спины.
Энгус лишь качал головой, смотря на нас со стороны. Когда все на бесились, он по очереди проводил каждого к своему куполу. Мы крепко обнялись с каждым, так как прекрасно понимали, что в следующий раз сможем увидеться лишь весной. Даже старик ушёл.
– Пойду ждать большую птицу. Оставляю домик на вас, – он отсалютовал нам и побрёл к океану. Энгус увязался за ним, сказав нам не ждать его. Ну что за загадочная парочка.
– Пойдём? – я взял Каэр за руку.
– Угу.
Осыпаемые первым снегом, мы пошли в наш новый дом. Едва переступив купол, я улыбнулся ей. Девочка, широко раскрыв глаза, смотрела на мой человеческий образ. Ожидая подобного, я рассмеялся и распахнул руки.
– Ну наконец-то мы сможем по-человечески обняться!
Каэр бросилась в мои объятия. Первое, что я ощутил – прохладу от куртки девочки, но чем дольше мы обнимались, тем теплее становилось.
– Такой мягкий, – пробормотала Каэр, отстраняясь и ощупывая моё лицо. Я прекрасно понимал её чувства – точно такие же были у меня самого, когда я в первый раз оказался здесь. Она потянула меня за щёки.
– Ай-ай, аккуратней, у меня запасных нет, – я поднялся, – Ну что, на перегонки до дома?..
Сложно описать словами, насколько сильно дом понравился Каэр. Первым делом она облазила все углы, заглянула под каждый стол.
– Мы будем здесь жить?
– Да.
– Вдвоём? Как семья?
Я помедлил с ответом. Но самую малость.
– Ага. Как семья.
Стоило девочке освоиться, как она начала украшать новое жилище. Снег ещё не успел полностью укрыть землю, как она развесила по всем комнатам сухие веточки, шишки, ягоды рябины и всё, что ей понравилось в лесу.
Украшена была даже люстра, а комната, в которой спала Каэр, больше походила на жилище маленькой ведьмы, чем на комнату девочки. Но я и не возражал – видеть улыбку на её лице для меня оставалось важнее всего.
Как и в остальных мирах, еда здесь была всегда, это стало понятно ещё во время проживания со стариком. По утрам я готовил блинчики или оладьи, щедро поливая их вареньем. Как оказалось, от завтрака зависело настроение Каэр на целый день – если он ей не нравился, то она ходила хмурая до следующего утра. Так что я быстро научился готовить его максимально вкусно.
Несколько раз в день приходилось подбрасывать дрова – становилось всё холоднее, и вскоре девочка начала спать гораздо дольше обычного. Я читал ей сказки перед сном, чтобы как-то оттянуть момент засыпания, но спячка, очевидно, была неизбежной. Мне оставалось только всегда быть поблизости, чтобы не упустить момент, когда она окончательно в неё впадёт.
"Кто знает, как это происходит. Может, она просто упадёт в снег. Нельзя такого допустить".
– Печка хорошо пахнет. Можно посмотреть? – обычно я запрещал ей быть рядом с огнём, и уж тем более кидать в него дрова, но в этот раз сделал исключение, – Красиво горит.
– Только не обожгись, – мы некоторое время вместе понаблюдали за пляской пламени. Его свет рисовал на её лице причудливые узоры.
– Оси, а когда у тебя День Рождения?
– Не знаю. Мне кажется, это тебе решать. Разве не ты меня придумала?
– Ну да, – она подкинула ещё одно полено, – У меня было много скелетов. Но только ты – хороший. Ты не ушёл.
– И никогда не уйду.
У Каэр было странное выражение на лице. Такое, какое редко увидишь у маленькой девочки. Она не отводила взгляд от огня.
– Твой День Рождения будет сегодня.
– Вот и славненько. Мне испечь пирог?
– Угу.
Мы вернулись на кухню, и я принялся за готовку. Пользуясь тем скудным разнообразием ингредиентов, что мне предоставлял этот мир, я приготовил ягодный пирог. Каэр что-то рисовала, как обычно. В общем-то, уже долгое время дела шли тихо и мирно. Когда мы поужинали пирогом с чаем, я стал укладывать девочку спать.
– Расскажи мне сказку.
– Разве сегодня не мой День Рождения? Может, лучше ты мне расскажешь что-нибудь? – Каэр слегка нахмурилась, и я поспешил исправиться, – Шучу, шучу. Сказка так сказка.
Войдя в библиотеку, я принялся искать какую-нибудь книгу, которую ещё не успел бы ей прочитать. Найдя такую, я отметил, что за окном идёт очень сильный снегопад. "Может, завтра попробуем слепить ещё одного снеговика. Или сделаем снежных ангелов". Я вернулся обратно, но Каэр запротестовала, едва заметив книгу в моей руке.
– Не хочу такую сказку. Хочу твою.
– Но я не знаю ни одной сказки наизусть, – я развёл руками.
– Тогда придумай.
С тяжким вздохом я присел на край кровати. Девочка в ожидании смотрела на меня. Выбора не оставалось.
– Ну, тогда, начну, пожалуй. Только учти, я не особо хорош в сказках, – Каэр повыше натянула одеяло. Похоже, её это не смущало, – Итак. Жила в океане большая чёрная птица. Она летала по свету с самого рождения, едва выпорхнув из гнезда.
Птица не знала, где её дом и, когда она захотела вернуться, то не смогла найти дороги. Кругом были только волны да небо – и ни одного сучка, ни одной травинки, где можно было бы передохнуть. Большая птица летала и днём, и ночью. В отличии от уток или лебедей, у неё не было способности плавать на воде. Она научилась спать на лету, а питалась летучей рыбой, что выпрыгивала из океана. Так проходили годы. Птица росла и крепла. Она уже забыла, что такое дом или что такое берег. Её перья покрылись толстым слоем морской соли и, чтобы как-то облегчить свою ношу, она начала стряхивать соль раз в год на огромном камне,
