ей понять, что хочет обнять ещё сильнее и дольше.
— О чём думаешь?
— О том, что надежда и сомнение — побочный продукт в производстве человечества. Но после глубоко укоренившийся. Так крепко, что даже Бог этого не ожидал.
— Глупышка. Что за мысли сегодня.
— А ты о чём думаешь?
— Как всегда, о тебе.
— Тебе больно?
— Нет. Мне хорошо.
— Дум спиро — сперо.
— О чём ты?
— Надеюсь, что ты говоришь правду и что тебе действительно хорошо вместе со мной.
— Бог, может и глуп, но не такой дурак.
— Почему? Бог — умный.
— Потому что пути его неисповедимы.
— Пути его — пути любви, все так говорят. Ты — человек Бога? Или дьявола?
— Конечно, первое. Все мы под Богом ходим.
— И тебе от этого грустно?
— Мне от этого спокойно. Хоть одной проблемой меньше.
— А я человек дьявола?
— У него не бывает человеков.
— Бывает.
— Никогда. Не таков чёрный властелин, чтобы что-то иметь. Это не подходит под любовь. Те, кто бежали от любви, не желают ни с кем связываться. И ты это прекрасно знаешь.
— Значит, я умру.
— Мы все умрём, детка, когда-нибудь, в очень-очень далёком будущем.
— С тобой это не произойдёт.
— Уже произошло. Когда слишком долго живёшь, понимаешь, что красота в миге.
— Я тебя не буду любить! Я буду любить только живого!
— Ну, хорошо, успокойся, вот я. Туда-сюда. Туда-сюда. Ну, как, надоело?
— Агний!
— Ты — слишком капризная. Слишком самоизбалованная.
— Когда я умру, ты будешь думать обо мне?
— Это твой стандартный вопрос. Я слишком тебя знаю.
— Будешь?
— Я буду плакать каждый день и буду жить вечно, и буду плакать каждый день, в мире без тебя, я буду плакать каждый день, без тебя, в мире без тебя.
— Хорошо.
— Успокоилась?
— Да. Дум спиро — сперо.
— Дурочка, ты будешь рада, когда кому-то будет очень плохо?
— Нет. Я просто хочу верить тебе. Просто хочу считать это искренностью.
— Сложно.
— А Бог плачет?
— Каждый день и каждое мгновение. Он довольно проблемный паря, если хочешь знать.
— Как это? (смеётся)
— Поэтому мне и нелегко быть, как ты говоришь "человеком Бога".
— Почему? С Богом всегда легче.
— Потому что я считаю, что единственный способ не заставлять его плакать и хоть как-то не страдать, это сделать вид, что его не существует и самому строить свою жизнь. Вот, ты же недавно давала мне замечание насчёт девочек. Всё то же самое. Лучший способ показать Богу свою любовь — доказать, что ты вырос. И сам стал богом своей судьбы.
— И ты доволен?
— Я никогда не доволен. И не могу утверждать, что прав. Возможно, это просто оттого, что вырос без семьи и стараюсь быть сильным. На пустом месте.
— Ты — сильный.
— Дело не в этом.
— Я думаю, Бог сам зависит от общих законов бытия.
— Каких?
— Ну, свобода воли, например. Например, если кто-нибудь сломал свою жизнь, он смотрит и плачет, но ничего не должен предпринимать. Никаких взяток, никаких правонарушений. Иначе, всё кошмарный беспредел.
— Жизнь и есть этот гребаный беспредел.
— Мне кажется, он всегда молчит. Говорит только дьявол. Потому что такая работа. Заговорить, заболтать. Бесконечный рассказчик.
— А Бог? Слушатель?
— Да. И, конечно, очевидец.
— К чему ты ведёшь?
— К тому же. Дум спиро — сперо. Если нет абсолюта, то даже в аду есть прореха, через которую Бог может видеть всё. И ты на самом деле, не такой одинокий тогда. Потом, может, и смерть, и возмездие. Но, может, будет утешение, что кто-то там не был равнодушен и на самом деле понимал и прощал тебя. Просто Он не может нарушать законы бытия, как иные мелкие преступники.
— Вот как.
— Такая очень важная мутация. Ты думаешь, это возникло из-за великой глупости, и не имеет никакого смысла?
— Я думаю, это синтезировалось из-за двойственности. Очень даже естественно. Как у Ницше: "чем глубже корни взрастаются во тьму, тем сильнее ветви тянутся ввысь к свету. Это очень естественно. И это драма любого человека.
— Думаешь?
— Я ничего не думаю. Всё это очень похоже на борьбу с ветряными мельницами. Давай уже жить. Бог скажет тебе спасибо, уж поверь мне.
Глава 20
Арсен общался с Калитой, когда к нему вышла чета хозяев. Агний, всё-таки, снял с жены прежнее одеяние, поскольку посчитал, что это будет унизительно для неё в присутствии мужчины, хотя это было бы вполне нормально для встреч с подругами. Она надела то его кимоно с парного ансамбля, так как её экземпляр Хрисанф очистил, погладил и после вышивки поместил в специальный шкаф, где ткань могла прийти в более качественное состояние. Его кимоно, разумеется, было длиннее и шире в плечах. Времени на ушив не было, поэтому супруг просто утянул её поясом, но материал постепенно скользил и низ стал волочиться по полу. К тому же рукава также оказались длиннее, и Далиле было неудобно поддерживать полы, потому она забила и пошла за мужем, надеясь, что не наступит на собственный подол и не грохнется прямо перед дорогим гостем. Её кимоно было немного блестящего зелёного цвета, как у бронзовки, и в нём она выглядела как весёлый толстый майский жук. Кимоно Хрисанфа было темно-зелёным, без блеска, однако с некоторым рисунком. Из-за этого лицо её несколько отдавало зеленью и возрастной бледностью при общей массе тела.
Агний приветствовал друга рукопожатием, перешедшим в объятия.
— Молодец, что пришёл! Мы так рады!
— Спасибо вам за приглашение. Добрый вечер, сеньорита.
— Здравствуй Арсен.
В это время из боковой комнаты в холл вышли Ванесса с матерью и Стефан. Камила сообщила им, что они приглашены сегодня на юбилей, так что к сожалению не смогут присутствовать в здешнем мероприятии. Стаф любезно должен был их отвезти до пункта назначения.
— Бро, ты всех у нас знаешь. Ещё познакомлю с детьми, с которыми в прошлый раз не успел встретиться. А это как раз новичок у Кирсановых: Стефан, прошу любить и жаловать!
Стинки показал зубы, так что смотреть на это было жутковато и кивнул парню.
— Я рассказывал про него. Он устроился у нас водителем вместо Аполлона, по совместительству помогает мне с моими ботаническими делами. Ну, пока сам всё делаю, но как на шофёра не жалуемся. И всегда мужские руки нужны там-сям, что потаскать тяжёлое туда-сюда. Ну ты меня знаешь: вечно у меня гвоздь (дерево) в мозгу застрянет. Далила подтвердит. Кроме того, мы тут работаем с ним над одной лакуной. Стефан по специальности своей не может пока не заниматься этой своей деятельностью. И я подумал, там есть
