Граф Стоцкий самодовольно улыбнулся.
– Может быть, мы скоро ее увидим здесь? Остальное устроится само собою. Будь нежен с Катей, это тебя рассеет… Иди к ней в будуар… Там уже, без сомнения, подан чай… Барон уже исчез давно со своей Муськой, следуй его примеру. Как только явится князь Асланбеков, я устрою игру и дам тебе знать.
– Хорошо, я иду.
Он направился к Екатерине Семеновне и что-то шепнул ей на ухо.
Через минуту они исчезли из гостиной.
В то время, когда Сигизмунд Владиславович искал случая остаться наедине с хозяйкой, вошел князь Асланбеков.
Это был человек лет сорока пяти, сильный брюнет, коренастый и широкоплечий. На его лице, обросшем бородой, можно было разглядеть только черные глаза и толстый тупой нос.
«Генеральша» – так звала полковница Усова толстую блондинку – тотчас заняла его разговором.
Неелов что-то наигрывал на рояле.
Граф Стоцкий тем временем отвел в сторону хозяйку и о чем-то тихо с ней разговаривал.
– Четвертая улица Песков, дом 8… Вы не забудете номер?
– Нет, нет, – ответила Усова. – У кого она находится?
– У своего дяди – чиновника Костина.
– Я уже сделаю свое дело.
– Не забудьте, что дело это очень трудное… Эта Клавдия – очень добродетельное дитя, и ее родственники очень зорко следят за ней.
– Ничего… Не такие дела кончались хорошо…
– Если удастся, вы получите тысячу рублей, а если все пойдет хорошо, то сумма будет удвоена… За этим не постоим.
– Положитесь на меня… На днях она будет здесь… Я дам вам знать…
– Тсс… Вот генерал… Он, конечно, ищет вас.
Капитолина Андреевна поспешила навстречу новому гостю. Сигизмунд Владиславович подошел к роялю и облокотился на него, как бы слушая фантазии Неелова. На самом же деле голова его была занята совершенно иным.
Тот, которого Стоцкий назвал генералом, был старик лет семидесяти. Он был совершенно сед и держался сгорбившись, но походка была еще достаточно тверда, а темные глаза горели из-под густых седых бровей. Он рассчитывал прожить еще лет двадцать и очень горевал, что часто его не вовремя беспокоил кашель.
– А для меня здесь никого нет, моя дорогая? – спросил генерал, садясь возле хозяйки.
– Я жду каждую минуту даму, которая, клянусь вам, победит ваше сердце.
– Гм… Молода?.. Хороша?..
– Конечно! Я ведь знаю ваш изысканный вкус… Софи привезет молодую особу… Советую только одно…
– Что, моя дорогая?..
– Не набрасывайтесь опять, как сумасшедший! Марья Павловна все еще боится вас из-за прошлой сцены… Надо идти к цели постепенно. Рим построен не в один день, ни одно дерево не падает с первого удара топора. Заметьте это.
– Вы правы, любовь моя… Вы упомянули о маленькой Мусе. Разве она здесь?
– Конечно! Но она там, в кабинете, со своим поклонником. Подождите немного, когда она надоест барону, тогда вам будет легче, потому что, – тоном поучения сказала полковница, – от початого хлеба всегда легче отрезать, чем от целого.
Старик утвердительно кивнул головой.
– Вы всегда правы, моя дорогая, – сказал он, – но знаете, кто мне больше всех нравится?
– И не подозреваю.
– Ваша младшая дочь! Она прелестна.
– Да, она будет красавица, – согласилась Капитолина Андреевна с материнской гордостью.
– Вы не скоро еще введете ее в общество?
– Нет, ведь ей нет еще и пятнадцати лет, а кроме того, я обязана ее воспитанием…
Полковница наклонилась к уху генерала и что-то сказала шепотом.
– Зачем вы на это согласились?..
– Как зачем?! Я желаю как можно лучше устроить судьбу моей Верочки.
– Пустяки… Я тоже очень богат и устроил бы ее судьбу лучше…
Кашель помешал ему докончить, а хозяйка воспользовалась этой минутой и поспешила к князю Асланбекову, который начинал скучать.
– К черту, Неелов! Перестаньте барабанить, – ворчал князь. – Сегодня разве не будут играть? Я думаю, нам нечего стесняться, потому что в настоящую минуту нет ни одной интересной женщины.
– Терпенье, ваше сиятельство, – умилостивляла его хозяйка, – мы ждем еще одну особу. Но если желаете играть, в маленькой гостиной столы готовы, и «генеральша», конечно, пойдет с вами. Не желаете ли, Сигизмунд Владиславович? Прошу вас, Владимир Игнатьевич.
– Начинайте, господа, я сейчас, только сообщу остальным, – сказал граф Стоцкий.
Барону было нечего говорить, он входил в эту минуту в гостиную под руку с маленькой блондинкой.
Генерал рванулся было подойти, но ему не удалось.
Она простилась и ушла.
Барон проводил ее до передней.
– Жалко, дитя мое, что вы не можете остаться дольше. Теперь только начинается здесь веселье…
– Боже сохрани! Позже десяти часов. О, если бы знали мои родители!
– Так до свидания!
XX
Старый знакомый
– Если ты желаешь, – сказал через дверь Сигизмунд Владиславович, подойдя к будуару Екатерины Семеновны, где находился граф Вельский, – сейчас начнут играть.
Задвижка двери будуара щелкнула. Граф Стоцкий вошел.
– Пожалуйста, оставьте его еще здесь… – попросила молодая девушка.
– Это как он хочет.
Будуар Екатерины Семеновны был, разумеется, лучше, чем игорная зала.
Мебель была обита зеленым бархатом, мягкая кушетка так и манила к себе, запах шипра приятно щекотал нервы, свет зеленого фонаря так благотворно действовал на зрение, шаги по полу, покрытому пушистым ковром, были не слышны.
Менее страстному игроку и в голову не пришло бы покинуть это уютное гнездышко, даже если бы его не удерживали прекрасные глаза молодой девушки.
– Я вернусь, – сказал граф Петр Васильевич.
– Честное слово? – сказала она.
– Даю…
– Хорошо, тогда я буду вас ждать. Не заставляйте только меня скучать слишком долго.
– Сколько у тебя денег с собой? – спросил граф Стоцкий, когда они вышли из будуара.
– Полторы тысячи.
– Дай Бог, чтобы тебе посчастливилось.
Они вошли в игорную залу.
Неелов метал банк.
Хотя он вообще обладал талантом вести разговор, но тут он превзошел себя.
Они говорили много и с одушевлением. Его beaux-mots поддерживали беспрерывную веселость в обществе.
Вообще, разговаривать во время игры не в правилах игроков, у них позволено говорить только то, что относится до игры.
Он же весьма остроумно касался всего и делал это, видимо, с целью отвлечь внимание своих партнеров от игры, за которой сам следил в высшей степени зорко.
Маневр его удавался вполне: князь Асланбеков, генерал и другие играли рассеянно и проигрывали.
Граф Стоцкий подошел к столу и внимательно наблюдал за Нееловым, нисколько не смущаясь его болтовней.
Если Владимир Игнатьевич и помогал своему счастью различными вольтами, передергиванием карт и то есть и делал это, благодаря своим разговорам, незаметно, но, как только Сигизмунд Владиславович подошел к столу и поставил на первую карту, он сразу прекратил свои проделки.
Граф Стоцкий пристально посмотрел на Неелова. Тот кивнул в сторону графа Вельского.
Сигизмунд Владиславович пожал плечами. Оба поняли друг друга.
Граф Петр Васильевич все проигрывал.
Граф Стоцкий играл счастливо.
Наконец Вельский сказал своему другу:
– Возьми мои деньги и играй за меня, мне сегодня не везет. Тут есть еще рублей восемьсот.
– Попробую, только ты не должен претендовать, если я не буду счастливее тебя.
– Я ведь не ребенок… Я лучше пойду к Екатерине Семеновне, чтобы не мешать тебе своим присутствием.
Когда он проходил по коридору, ему чуть не упала в объятия хорошенькая, молодая девушка, которая выбежала из гостиной. На лице ее было все: стыд, страх, отчаяние.
– Боже мой, куда ты меня привезла, Софи! Прочь, прочь! Пусти меня! – кричала она, рыдая и вырываясь из рук своей приятельницы, тоже довольно красивой молодой девушки, несколько постарше.
– Ты дурочка, – говорила последняя, – если старик и был слишком любезен, ну так что же? Он богат, а твоя мать в нужде. Пойдем назад и не ребячься.
– Никогда! Если бы мы все умерли от голода, то и тогда я не решилась бы спасаться своим позором. Пусти меня.
Она захлопнула дверь и сбежала с лестницы.
Граф с первых же слов понял, в чем дело – девушка-новичок в салоне полковницы ускользнула из цепких лап хозяйки.
Такие сцены случались часто.
Часто убегавшие, после нескольких дней раздумья, возвращались, уже решившись на все.
Он вошел в зеленый будуар.
Екатерина Семеновна полулежала на кушетке.
Довольная улыбка озарила ее лицо.
Она рукой указала ему место около себя.
В маленькой гостиной между тем игра продолжалась.
Генерал, прервав было игру на некоторое время и удалившись в большую гостиную, возвратился с недовольным видом и снова стал играть и проигрывать.
– Проклятие, не везет ни в чем… – ворчал он, отдавая ставки. Сигизмунд Владиславович тоже проигрывал.
Выигрывал один Неелов, продолжая прибыльную для него болтовню.
