С новым продолжением M40 через Чилтернс, путешествие из Лондона стало теперь быстрее, чем когда-либо; и Морс остался доволен поездкой, вернувшись обратно в Оксфорд после 4.00 вечера. Льюис был совершенно прав: там было несколько вопросов, которые можно было проверить только в Лондоне, и Морс решил, что должен разобраться с ними. По возвращении он заехал в Управление полиции «Темз-Вэлли», где ему передали конверт, запечатанный скотчем, и адресованный главному инспектору Морсу. Он распечатал конверт – его просьба была выполнена.
Он набрал домашний номер Эйкама.
– Хэлло? – отозвался женский голос.
– Миссис Эйкам?
– Да. Я слушаю.
– Могу я поговорить с вашим мужем, пожалуйста?
– Боюсь, что его сейчас нет.
– Скоро он вернется?
– Ну, нет. Не скоро. Он поехал на конференцию учителей.
– О, я понимаю. Когда вы ожидаете его обратно, миссис Эйкам?
– Он надеялся вернуться во вторник вечером – довольно поздно, я думаю.
– Я понимаю.
– Могу ли я передать от вас сообщение?
– Э, нет. Не волнуйтесь. Это не важно. Я попытаюсь позвонить ему позже на этой неделе.
– Вы уверены?
– Да, так будет лучше. Большое спасибо, в любом случае. Извините, что побеспокоил вас.
– Все нормально.
Морс снова сел, задумавшись. Как он только что сказал, это было не очень важно.
Бэйнс не был человеком регулярных привычек и реально устоявшихся вкусов. Иногда он пил бочковое пиво, а иногда он пил «Гиннесс». Иногда, когда тяжело сдавливало голову, он пил виски. Иногда он пил дома в гостиной, а иногда в общественных пабах; иногда в баре привокзальной гостиницы, а иногда в баре отеля «Ройал», оба были расположены рядом с домом. Иногда он не пил вообще.
Сегодня он заказал виски с содовой в баре привокзальной гостиницы. Это было очень особенное, и очень памятное место. Бар достаточно мал, и он пришел к выводу, что может легко следить за долгими разговорами других людей; но сегодня он был глух к болтовне вокруг него. Это был своего рода тревожный день – хотя его это точно не заботило, только сильно нервировало, волнующий своего рода день. Умный человек, Морс!
Некоторые из клиентов ожидали поезд на Лондон; нарядные, по-видимому, богатые. Позже здесь появятся некоторые из тех, кто опоздал на последний поезд и кто будет всю ночь заказывать выпивку; небрежные люди, щедро оплачивающие расходы и рассказывающие бойкие анекдоты. И только один раз за все время здесь появился человек, который сознательно пропустил свой поезд, который позвонил жене и рассказал свою лживую историю.
Это был один шанс из тысячи, – увидеть Филлипсона в подобном месте. Филлипсон! Один из шести в списке претендентов, в списке, который включал и его самого! Ему повезло, что она не заметила его, когда, сразу после 8.30, они вошли под руку. И как раз тогда они действительно назначили Филлипсона! Так-так-так. Маленький секрет блестел и сверкал, как яркий самородок золота в сундуке скряги.
Филлипсон, Бэйнс, Эйкам. Директор школы, заместитель директора, бывший учитель французского языка школы «Роджер Бэкон», каждый думал о Вэлери Тэйлор, и каждый не мог заснуть в этот воскресный вечер, слушая, как воет ветер, и дождь хлещет беспощадно. Наконец, к каждому из них пришел сон, поверхностный и беспокойный. Филлипсон, Бэйнс, Эйкам; и завтра вечером один из троих будет спать сном долгим и спокойным; завтра вечером в это же время один из троих будет мертв.
Глава шестнадцатая
Морс пробудился от глубокого, безмятежного сна в 7.30 утра и включил радио: деревья вырваны с корнем, подвалы затоплены, хозяйственные постройки разбиты как спичечные коробки. Но, пока он мылся и брился, он чувствовал себя счастливее, чем когда только принял дело. Теперь он видел вещи намного яснее. Ему еще предстоит пройти долгий путь, но, по крайней мере, первый большой прорыв был сделан. Он должен извиниться перед Льюисом – нужно только подобрать надлежащую форму; но Льюис поймет. Он вывел «Ланчу» и вышел, чтобы запереть двери гаража. Дождь прекратился, наконец, и природа выглядела умытой и чистой. Он глубоко вдохнул – как это хорошо, быть живым.
Он немедленно вызвал Льюиса в свой кабинет, очистил свой стол, бросил быстрый взгляд на кроссворд. Ха! Решения были похожи на мегафон, кричавший ответы вместо него. Это будет его день!
Льюис поприветствовал своего шефа с настороженностью; он не видел его с утра предыдущего четверга. Где Морс был – он не знал, и что он делал, на самом деле его не волновало.
– Слушайте, – сказал Морс. – Я прошу прощения за то, что заморочил вам голову на прошлой неделе. Я знаю, что вас беспокоят те вещи, которые я делаю.
«Во всяком случае, это новый поворот», подумал Льюис.
– И я чувствую, что должен извиниться. Это не похоже на меня, обычно я себя так не веду.
Вряд ли это было вопрос, и Льюис ничего не ответил.
– Мы команда, Льюис, вы и я – вы никогда не должны забывать об этом.
Он продолжал говорить все дальше и дальше, и Льюис чувствовал себя все лучше и лучше.
– Видите ли, Льюис, как бы там ни было, вы оказались правы, а я неправ. Я должен был послушаться вас.
Льюис чувствовал себя как абитуриент, который узнал, что был удостоен отличной оценки, хотя и отсутствовал на экзамене.
– Да, – продолжил Морс, – у меня возник шанс отступить назад и посмотреть на вещи немного яснее, и я думаю, что теперь мы можем увидеть то, что на самом деле произошло.
Он становился слишком помпезным и самодовольным, и Льюис попытался вернуть его на землю. Насколько он знал, Морса не было рядом с Управлением полиции с утра четверга.
– Там пришел отчет от Петерса по второму письму Вэлери, сэр. Вы помните, я звонил вам насчет этого.
Морс прервал его, мотнув головой в сторону.
– Это не важно, Льюис. Но я собираюсь рассказать вам кое-что важное.
Он откинулся в кресле из черной кожи и начал анализ дела, анализ, на некоторые пункты которого сержант Льюис смотрел, широко раскрыв глаза, с удивлением и отчаянием.
– Тот человек, который беспокоил меня больше всего в этом случае, был Филлипсон. Почему? Потому что мне было ясно, что человек что-то скрывает, и, скрывая кое-что в тайне, он был вынужден нам солгать
– Он не врал про «Блэквеллс», сэр.
– Нет. Но меня не волнует то, что случилось в тот день, когда Вэлери исчезла. Вот где мы сделали ошибку. Нам нужно было намного больше сосредоточиться на том, что произошло, прежде чем она исчезла. Мы должны были найти в прошлом некий инцидент, какие-то отношения, что-то, что даст нам целостную картину всего остального. Потому что, без сомнения, есть нечто запрятанное далеко, там, в прошлом, и если мы сможем найти это, все сразу встанет на свои места. Это ключ, Льюис – это ключ, который легко входит в замок и, когда он поворачивается, все становится гладким и шелковистым, и – оп-ля! Итак, давайте забудем на некоторое время, кто видел Вэлери в прошлом, и какого цвета панталоны были на ней одеты. Давайте вернемся назад, задолго до ее исчезновения. Ибо, если я прав, если я прав...
– Вы думаете, что вы нашли ключ?
Морс посерьезнел.
– Я думаю, что да. Я думаю, что мы должны считаться в этом случае с давлением, с давлением, которое кто-то, тем или иным способом, мог оказывать на кого-то другого.
– Шантаж, вы имеете в виду, сэр?
Морс сделал паузу, прежде чем ответить.
– Возможно, именно это. Я еще не уверен.
– Вы думаете, что кто-то шантажирует Филлипсона, верно?
–Давайте не будем спешить, Льюис. Просто предположим на минуту. Предположим, что вы сами сделали что-то сомнительное, и никто не узнал. Никто, то есть, ни единая душа, за исключением одного человека. Скажем, вы подкупили свидетеля, или дали ложные показания или что-то подобное. Хорошо? Если бы это выяснилось, вас бы выставили вон, вас бы выгнали со скандалом и, скорее всего, посадили бы в тюрьму, вполне вероятно. Ваша карьера будет разрушена, и ваша семья тоже. Вы много бы дали, чтобы сохранить тайну, и просто давайте предположим, что я единственный, кто знает об этом, а?
– Вы бы стали меня...– Льюис передумал.
– Я бы стал, в самом деле. Но не только это. Я мог бы сам проворачивать какие-то темные делишки, мог ведь? И вы, получается, меня бы прикрывали. Для меня это опасно, но это может быть необходимо. Я мог бы заставить вас из-за первоначального преступления, которое вы совершили, совершить другое, но совершить его для меня, а не для себя. С этих пор мы будем тонуть или выплывать вместе, это ясно; но мы были бы дураками, если бы донесли друг на друга, не так ли?
Льюис кивнул, он начал скучать.
– Только подумайте, Льюис, мы каждый день сталкиваемся с обычными людьми. Они делают те же вещи, что и мы, у них такие же надежды и страхи, как у всех. И они на самом деле не злодеи, но некоторые из них время от времени делают то, что может их напугать до смерти, если об этом узнает кто-то еще.
