Принятое решение ни в коей мере его не устраивало, но любые жалобы с его стороны лишь усложнили бы положение Райли.
– Извольте также уведомить их, мистер Хэммонд, – сказал Лоуренс, – что на палубу нельзя выносить никакого оружия: ни мушкетов, ни сабель. Нарушив этот запрет, они тут же отправятся вниз. Я не потерплю, чтобы они досаждали моему экипажу или Отчаянному.
– Но ведь с ними едут солдаты, сэр, – возразил Хэммонд. – Нужно же им проводить учения…
– Подождут до Китая, – отрезал Лоуренс.
Хэммонд вышел вместе с ним и проводил его до каюты. Туда принесли еще несколько стульев, и Роланд с Дайером накрывали на стол: другие воздушные капитаны собирались позавтракать с Лоуренсом до своего отплытия.
– Прошу уделить мне минуту, сэр, – сказал Хэммонд. – Извините, что я отправил вас к принцу Юнсину, зная, в каком дурном настроении тот пребывает. Поверьте, в вашей ссоре я виню себя одного и все же молю вас о снисхождении…
– Так вы знали? – перебил его Лоуренс. – Вы пришли к капитану Райли со своим предложением, зная, что я запретил им соваться к Отчаянному?
Роланд и Дайер застыли с серебряными блюдами в руках, слыша, как повысил голос их командир.
– Да поймите же, – залепетал Хэммонд, – нельзя ставить их в подобное положение. Открыто пренебрегая приказом принца Юнсина, мы унизим его перед собственными…
– Тогда ему лучше воздержаться и не отдавать мне впредь никаких приказаний. Так ему и скажите, сэр, вместо того чтобы плести ваши интриги…
– Ради всего святого! По-вашему, я хочу, чтобы вас разлучили с Отчаянным? Да наш единственный козырь – это отказ дракона расстаться с вами! – разгорячился в свою очередь Хэммонд. – Без проявления доброй воли на этом далеко не уедешь, и если в море принц ничего поделать не может, то в Китае все будет наоборот. Хотите, чтобы мы отказались от союза с ними в угоду вашей гордыне? Хотите пожертвовать всякой надеждой остаться с Отчаянным? – Последняя фраза была жалкой попыткой умаслить Лоуренса.
– Я, конечно, не дипломат, – ответил ему Лоуренс, – но вот что я вам скажу: если вы надеетесь добиться хоть толики доброй воли от этого принца, всячески ему угождая, то вы идиот. И не воображайте, сделайте милость, что я могу купиться на ваши воздушные замки.
Задуманные Лоуренсом веселые проводы не совсем удались, но стол был отменный. К счастью, он позаботился взять с собой хороший запас провизии. Яичницу с ветчиной и кофе подали с пылу с жару благодаря близости камбуза; за ними последовал зажаренный в сухарях тунец, львиная доля которого досталась Отчаянному. Десерт состоял из моченых вишен и мармелада. Сам хозяин ел мало и с радостью ухватился за просьбу Уоррена рассказать о битве подробно. Фрегаты и флер-де-нюи были представлены кусочками хлеба, «Верность» – солонкой.
После все поднялись на палубу, где заканчивали свой не столь элегантный завтрак драконы. Лоуренс испытал глубокую благодарность, видя Отчаянного проснувшимся и оживленным. Кровь больше не проступала сквозь повязку у него на груди, и он уговаривал Максимуса отведать кусочек тунца.
– Это очень вкусно, и выловили его прямо сейчас, утром.
Максимус взирал на рыбу с большим подозрением. Отчаянный уже съел добрую ее половину, но голова с разинутым ртом и стеклянными глазами осталась цела. Полторы тысячи фунтов примерно весила рыбина, прикинул Лоуренс.
Максимус наконец решился, и оставшейся половины ему хватило на один кус. Он прожевал ее с забавной скептической миной, облизнулся и сказал:
– Может сгодиться, если нет ничего другого, но очень уж скользкая.
Отчаянный разочарованно повесил жабо.
– Ты просто не распробовал. Хочешь, тебе поймают еще одну?
– Нет уж, – фыркнул Максимус. – Ешь свою рыбу сам. А баранины что, больше нету? – спросил он, поглядывая на скотника.
– Ты сколько штук уже слопал, четыре? – осведомился Беркли. – Ну и хватит с тебя. Если будешь еще расти, от земли оторваться не сможешь.
Максимус, не слушая его, извлек из корыта последнюю баранью ногу. Остальные уже поели. Скотники качали воду и смывали с палубы кровь – скоро за кораблем будет следовать целый косяк акул.
«Вильгельм Оранский» почти уже поравнялся с «Верностью», и Райли приказал спустить шлюпку, чтобы обсудить с его капитаном вопросы снабжения. Когда он отчалил назад, матросы «Вильгельма» уже доставали из трюмов дерево и парусину.
– Лорд Парбек, – сказал капитан, поднимаясь на борт, – пошлите баркас за грузом, будьте добры.
– Может быть, лучше мы все это перенесем? – предложила сверху Харкорт. – Максимуса и Лили все равно нужно поднимать с палубы – пусть поработают, чем просто летать кругами.
– Благодарю, сэр; буду вам очень признателен, – поклонился Райли, ничего не подозревая: волосы Харкорт туго зачесала назад, длинная коса пряталась под кожаным капюшоном, авиаторский плащ удачно скрывал фигуру.
Максимус и Лили взлетели без экипажей, чтобы дать подготовиться остальным. Авиаторы начали крепить сбрую и броню на мелких драконах. Приближался миг расставания, и Лоуренс, стоя рядом с Отчаянным, неожиданно испытал приступ глубокой тоски.
– Я не знаю, что это за дракон. – Отчаянный смотрел на «Вильгельма», где растянулся крупный зверюга в буро-зеленую полоску, с красными прожилками на крыльях и шее. Лоуренс тоже впервые видел эту породу.
– Их разводят индейцы в Канаде, – пояснил Саттон. – Называется «дакота», если я правильно произношу это слово. Его вместе с всадником – там на драконе любой величины летает всего один человек, – так вот, их обоих захватили при набеге на пограничный поселок. Заполучить свежую породу всегда полезно, к тому же они, я слышал, бойцы хоть куда. Его хотели использовать в питомнике там же на месте, но поскольку мы послали им Прекурсориса, то этого взамен отправили нам. Смотрите, какой свирепый!
– Не надо было увозить его так далеко от дома, – тихо заметил Отчаянный. – По-моему, он просто несчастный.
– Какая разница, в канадском загоне сидеть или в нашем? – Мессория расправила крылья, помогая своим портупейщикам. – Во всех питомниках одинаково скучно, если не считать той работы, для которой их и придумали. – Лоуренса немного покоробило от ее откровенности; Мессория, тридцати лет, была намного старше Отчаянного.
– Тоже не очень-то интересно. – Отчаянный снова улегся на палубу. – Как ты думаешь, меня китайцы тоже запрут в питомнике?
– Уверен, что нет. – Про себя Лоуренс твердо решил, что не даст обречь своего подопечного на подобную участь, что бы там ни думал по этому поводу сам император. – Они не устраивали бы такого шума, если бы хотели только это.
– Подожди, пока сам не попробуешь, – снисходительно проронила Мессория.
– Полно развращать молодежь. – Саттон добродушно хлопнул ее по боку, подергал сбрую. – Ну, кажется, все готово. Еще раз до свидания, Лоуренс. – Они обменялись рукопожатием. – Полагаю, что пережитых волнений вам хватит на всю поездку – желаю впредь менее бурных дней.
Трое маленьких драконов поднялись, едва шелохнув «Верность», и перелетели на «Вильгельма Оранского». Теперь в сбрую облачали Лили и Максимуса, а Харкорт и Беркли прощались с Лоуренсом. В конце концов все звено переместилось на «Вильгельма», и Отчаянный снова остался совсем один.
Райли тут же отдал команду поднять паруса. Ост-зюйд-ост был не слишком силен, и на «Верности» поставили даже лисели, одев ее в нарядное белое платье. На «Вильгельме» выпалили из пушки, Райли ответил тем же, и оба транспорта разошлись под прощальные крики «ура».
Максимус и Лили, как и пристало молодым, сытно поевшим драконам, отправились полетать. Долго еще было видно, как они гоняются друг за другом в облаках над «Вильгельмом». Когда они стали величиной с птиц, Отчаянный тихонько вздохнул и свернулся клубком.
– Теперь мы, наверное, долго их не увидим.
Лоуренс положил руку на его стройную шею. Это прощание получилось каким-то более окончательным. Ни суеты, ни предчувствия новых приключений, ожидающих впереди. Лишь притихшие, занятые своим делом матросы да пустые мили синего океана – неверная дорога в еще более неверное будущее.
