XX
Капитан Грегори, ответственный за розыск пропавших без вести, положил мою визитную карточку на свой широкий письменный стол, выровнял ее, после чего, слегка склонив голову набок, внимательно изучил мою визитку, что-то проворчал, развернулся в своем вращающемся кресле и посмотрел на улицу, откуда видны были зарешеченные окна верхнего этажа городского полицейского управления. Капитан был дородным мужчиной с усталыми глазами и медленными, выверенными движениями ночного сторожа.
— Частный сыщик, говоришь? — переспросил он монотонным, невыразительным голосом, по-прежнему глядя в окно и попыхивая маленькой, зажатой в зубах трубкой. — Чем могу быть полезен?
— Я работаю на генерала Стернвуда, 3765, Алта-Бриа-Креснт, Уэст-Голливуд.
Капитан Грегори, не вынимая трубки, выпустил изо рта дым:
— Что вы для него делаете?
— Не совсем то, чем занимается ваш отдел. И все же, думаю, в чем-то наши задачи совпадают.
— То есть?
— Видите ли, генерал Стернвуд — богатый человек. Он старый друг отца окружного прокурора, и, если ему вздумалось нанять мальчика на побегушках, это вовсе не значит, что он не доверяет полиции. Частный сыщик — это та роскошь, которую он может себе позволить.
— А с чего вы взяли, что генерал обратился в полицию?
На этот вопрос я не ответил. Капитан Грегори медленно, тяжело повернулся во вращающемся кресле, вытянул свои большие ноги и без всякого выражения уставился на меня. Запах в комнате стоял затхлый, какой бывает в кабинете службиста с многолетним стажем.
— В таком случае простите, что зря побеспокоил, капитан, — сказал я, слегка, всего дюйма на четыре, отодвигаясь от стола. Ножки стула, как на льду, скользили по линолеуму, которым был покрыт пол его кабинета.
Капитан Грегори даже не пошевелился. Он по-прежнему пристально смотрел на меня своими водянистыми усталыми глазами.
— Вы знаете окружного прокурора?
— Да, мы знакомы. Когда-то я у него работал. Еще я неплохо знаю Берни Олса, старшего следователя прокуратуры.
Капитан Грегори потянулся к телефону, снял трубку и пробурчал:
— Свяжите меня с Олсом из окружной прокуратуры.
Телефонная трубка опустилась на рычаг, рука капитана застыла на трубке. Он задумчиво выпускал кольцами дым в потолок. Взгляд под стать руке — тяжелый и неподвижный. Наконец спустя несколько минут раздался звонок, и капитан снял трубку, взяв в левую руку мою визитную карточку.
— Олс? Это Эл Грегори из розыска пропавших без вести. У меня тут сидит Филип Марло. В его визитке написано, что он частный сыщик. У него есть ко мне вопросы… Да? Как он выглядит?.. О’кей, благодарю.
Капитан вынул трубку изо рта и медным наконечником толстого карандаша стал уминать табак. Делал он это тщательно, со вкусом, как будто на свете не было ничего важнее. Покончив с трубкой, он удовлетворенно откинулся в кресле и опять уставился на меня:
— Что вы хотели?
— Узнать, как подвигается дело.
— С Риганом? — спросил он, помолчав.
— Так точно.
— А вы его знаете?
— Лично — нет. Я слышал, что он ирландец, хорош собой, что ему под сорок и в свое время он был бутлегером, потом женился на старшей дочке генерала Стернвуда, но они не поладили. Говорят, он исчез с месяц назад.
— Старику бы радоваться, а он частного сыщика нанимает. Тут не один сыщик нужен, а сто.
— Генерал к Ригану очень привязался. Такое ведь тоже бывает. Старик прикован к постели, одинок, а Риган подолгу сидел с ним, развлекал его разговорами.
— Вам что-то про него известно?
— Про Ригана? Нет, абсолютно ничего. Но генерала кто-то шантажирует, и мне хотелось выяснить, не замешан ли здесь Риган. Если бы знать, где он сейчас… Для этого мне и нужна ваша помощь.
— Я был бы рад помочь, приятель, но я понятия не имею, где он. Как сквозь землю провалился.
— А ведь от вашей службы укрыться не так-то просто, верно, капитан?
— Да, но иногда удается — на время. — С этими словами Грегори нажал на кнопку, и в комнату заглянула секретарша средних лет. — Абби, принесите мне досье на Теренса Ригана.
Дверь закрылась. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, затем дверь снова открылась, и секретарша положила на письменный стол толстую зеленую папку. Капитан Грегори отпустил женщину кивком головы, водрузил на красный нос очки в толстой роговой оправе, открыл папку и стал медленно листать бумаги. А я размял сигарету и приготовился слушать.
— Смылся он шестнадцатого сентября, — начал капитан. — В тот день, что существенно, у шофера Стернвудов был выходной, и поэтому никто не видел, как Риган вывел машину из гаража. Но было это уже под вечер. Машину мы нашли спустя четыре дня в частном гараже в Сансет-Тауэрз. Сторож обнаружил неизвестный автомобиль и сообщил в полицию. Местечко это называется Каса-де-Оро — сейчас скажу, почему это важно. Человека, который поставил в гараж машину Ригана, мы так и не нашли. Осмотр самой машины тоже ничего не дал: известных нам отпечатков пальцев обнаружить не удалось. Машина в чужом гараже — сами понимаете, еще не преступление, хотя что-то подозрительное в этом есть. Вся эта история привлекла наше внимание по совсем другой причине, сейчас объясню, по какой…
— В связи с исчезновением жены Эдди Марса, — подсказал я.
— Да, — без особого удовольствия согласился капитан. — Мы опросили владельцев коттеджей в Каса-де-Оро, и выяснилось, что она жила там. Оказалось, что пропала жена Марса примерно в то же время, что и Риган, может на пару дней позже. Человека, смахивающего на Ригана, видели вместе с ней, но проверенных сведений у нас нет. Бывает ведь, что полуслепая старуха с первого взгляда опознает парня, которого мельком видела из окна полгода назад, а покажешь увеличенную фотографию коридорному в отеле — и он тебе ничего путного не скажет.
— На то он и коридорный, — заметил я.
— Именно. Работай в полиции после этого! Так вот, Эдди Марс с женой не жил, но, по его словам, они оставались в хороших отношениях. Риган мог увести у него жену и сбежать — это первое, что приходит на ум. Кроме того, у Ригана было при себе пятнадцать тысяч, с этими деньгами он никогда не расставался. Пятнадцать тысяч наличными. Не фальшивые купюры, не «кукла», а настоящие доллары. Сумма немалая, и кто-то мог увидеть у него в руках эти деньги. Вообще деньгами Риган, судя по всему, мало интересовался: по словам его жены, за все время, что он прожил у Стернвудов, он не взял у генерала ни цента; жил, правда, за его счет и ездил в «паккарде» — подарок жены. А ведь он — бывший бутлегер, привык к сытой жизни.
— То-то и странно.
— Короче, мы имеем дело с человеком, который удрал с пятнадцатью тысячами в кармане и не скрывал этого. Деньги хорошие. Будь у меня столько, я бы и сам, может, тоже смылся, ведь у меня два парня на шее сидят. Что ж получается? Кто-то, выходит, мог Ригана выследить, обобрать, самого его прикончить, а труп вывезти куда-нибудь подальше, в пустыню, и закопать под кактусом. Но мне, честно говоря, эта гипотеза не нравится. Ведь Риган был вооружен и за себя постоять умел: стрелять ему приходилось не только по пьяницам в салунах, но и во время ирландских беспорядков в 1922 году[6], когда под его началом, говорят, целый полк был. Такого, как он, голыми руками не возьмешь. С другой стороны, тот, кто Ригана обобрал, наверняка видел его машину в Каса-де-Оро и знал, что он неравнодушен к жене Марса. А раз знал, значит, был посвящен в его секреты, поэтому это дело рук не какого-то случайного проходимца.
— Фотографии у вас есть? — спросил я.
— Его — есть, а ее — нет, что, кстати, тоже странно. История вообще какая-то странная. Вот. — И капитан Грегори положил на стол глянцевую фотографию, с которой на меня смотрело типично ирландское лицо — скорее грустное, чем веселое, скорее скромное, чем наглое. На уголовника не похож, но не похож и на человека, который даст себя в обиду. Прямые брови, выпуклый, довольно низкий лоб, спутанные рыжие волосы, тонкий короткий нос, большой рот. Подбородок волевой, но по сравнению со ртом слишком маленький. Лицо напряженное, решительное — такой мелочиться не станет, пойдет ва-банк. Я вернул фотографию капитану. Теперь уж Рыжего Ригана я узнаю, обязательно узнаю — если увижу, конечно.
Тем временем капитан Грегори почистил трубку, набил ее снова и примял табак большим пальцем. Прикурил, выпустил дым и заговорил опять:
— Кто-то же должен был знать про интрижку Ригана с супругой Эдди. Не говоря уж о самом Эдди. Он-то наверняка знал. Знал, но виду не подавал. Мы ведь тогда глаз с него не спускали. Впрочем, Эдди никогда не стал бы убивать Ригана из ревности. Не такой он дурак. Ведь подозрение сразу же пало бы на него.
— Боюсь, вы его недооцениваете, — возразил я. — Именно поэтому он и мог пойти на преступление. Двойная игра.
