Глава 21
София
Николас расплывается в улыбке, когда отстраняется от того, что было поцелуем, от которого сжались пальцы ног.
— Я должен сказать тебе одну вещь, София. И не хочу, чтобы ты спорила со мной по этому поводу.
— Мы должны пользоваться презервативами, — выпаливаю я, не подумав.
Он смеется.
— Согласен, но это не то, что я собирался сказать. Я не думал, что использование презервативов подлежит обсуждению на данном этапе.
— О, — выдаю я с легким смущением. Это важная дискуссия и я не хочу, чтобы возникали какие-либо вопросы о том, что для меня комфортно. Я принимаю таблетки, но знаю, что они ненадежны, и в моих планах на ближайшие пять лет нет места неожиданному появлению новорожденного. — Просто последний парень, с которым я встречалась, хотел обойтись без них, и я ушла от него прямо перед тем, как мы трахнулись.
— Ты оставила его со стоячим членом?
— Технически, эту его часть закрывала простынь, — я обвожу пальцем перед его джинсов. — Он сказал мне, что у него нет презервативов, и когда я повернулась чтобы пойти за своей сумочкой и взять один, он настаивал, чтобы я не ходила.
Николас приподнимает брови.
— Звучит так, будто он настоящий мудак.
— Я никогда больше не видела его после той ночи, — я улыбаюсь. — В определенных вопросах я не пойду на компромисс, и защита — один из них.
— Принял к сведению, — Николас хлопает себя по лбу. — Презервативы обязательны. Что еще?
Я смотрю на сводчатый потолок, как будто погружена в глубокие раздумья. Вот что можно купить за деньги человеку на Манхэттене. Я здесь во второй раз, и опять замечаю все маленькие штрихи, которые делают это пространство впечатляющим.
— Думаю, на сегодня все.
— Достаточно справедливо, — он берет меня за руки и кладет их на мягкую ткань, прикрывающую его грудь. — Я вернусь к тому, что собирался сказать изначально.
Я съеживаюсь.
— Извини. Я взяла разговор в свои руки.
— Я рад, что ты это сделала, — Николас поднимает мои руки и подносит их к своим губам для нежного поцелуя. — Я понимаю, что между нами не было ничего, кроме поцелуев; умопомрачительных поцелуев.
— Это было умопомрачительно, — я наклоняюсь вперед и, встав на цыпочки, целомудренно целую его в губы.
— Если мы собираемся встречаться, мне кое-что от тебя нужно.
Я подозрительно смотрю на него. Мы едва знаем друг друга. Возможно, мы и проложили путь к отношениям на свидании, но даже не знаем, совместимы ли в постели.
— Что тебе нужно?
— Я хочу, чтобы мы были единственными друг у друга.
Мышцы на его челюсти подрагивают, пока он ждет моего ответа. Я сглатываю, пытаясь придумать, что сказать.
— Это проблема? — Николас расправляет плечи и сжимает мои руки.
Я прочищаю горло, чтобы дать себе лишнюю секунду, прежде чем заговорить.
— Почему ты хочешь быть только со мной, когда мы еще даже не спали вместе?
Мужчина склоняет голову набок, изучая мое лицо.
— Трахать тебя — это одна часть уравнения. Мне нравится проводить с тобой время. Я хочу приготовить для тебя что-нибудь и сводить на симфонический оркестр. Я бы хотел проснуться рядом с тобой ленивым субботним утром, а потом писать, пока ты работаешь над набросками новых дизайнов.
Это больше, чем я когда-либо могла себе представить. В своих мыслях я дошла до того, что заснула в его объятиях в своей постели после того, как мы занялись любовью. И не хотела думать, что это может выйти за рамки этого, по крайней мере, на данном этапе.
— Мы только что познакомились, Николас и едва знаем друг друга.
— Ты отличаешься от других женщин, которых я знаю, — мужчина улыбается, глядя на меня сверху вниз. — Я знаю, что хочу узнать тебя получше, не беспокоясь о том, что Трей Хейл встанет у меня на пути.
— Тебе не нужно беспокоиться о нем, — я морщусь. — Мне даже не нравится бейсбол.
— Это лишь начало, — Николас сжимает мою талию и притягивает ближе к себе. — Если ты захочешь пойти в клуб, я всегда к твоим услугам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Буду иметь это в виду, — я постукиваю кончиками пальцев по его груди.
— Скажи мне, чего ты хочешь прямо сейчас, — он проводит носом по моей челюсти, вдыхая аромат моей кожи. — Я дам тебе все, что ты захочешь. Я сделаю все, что ты захочешь.
Я тянусь, чтобы обхватить его лицо ладонями, приближая его рот к своему.
— Отведи меня в постель. Покажи мне, как сильно ты меня хочешь, — прижавшись губами к его, шепчу я.
***
Его спальня именно такая, какой я ее себе представляла. Вся мебель изготовлена из богатого темного дерева, включая массивное изголовье кровати. Рядом с окном стоит небольшой комод с выдвижными ящиками, а рядом с дверью — изящный шкаф побольше.
Постельное белье мужское. Пуховое одеяло темно-серое, наволочки и простынь абсолютно черные. Единственный источник света в комнате проникает из примыкающей к ней ванной комнаты, в которой, как я замечаю, находится ванна на ножках и кварцевая столешница на туалетном столике с двумя раковинами.
Это пространство, о котором мечтал бы любой холостяк, с камином и телевизором с плоским экраном, подвешенным над ним.
На столе у окна стоит открытый ноутбук. Рядом лежат несколько блокнотов, сложенных неровной стопкой и три идентичные ручки. Они серебряные, точно такие же, как те, что он вытащил из своей сумки в метро.
— Это здесь происходит волшебство?
Он оборачивается на звук моего голоса.
— Волшебство? Это то, как мы теперь это называем? Я предпочитаю называть это траханьем или, в зависимости от моего настроения, занятием любовью. Хотя, думаю, это можно было бы считать магией, так что ответ на твой вопрос — да. Кровать — это то место, где произойдет волшебство. Однако не считай себя просто помощником. Я ожидаю полноценного участия во всех трюках.
Я не могу удержаться от смеха.
— Вообще-то, я спрашивала про стол, а не про кровать. Ты пишешь за этим столом?
Он старается придать своему лицу более серьезное выражение, чем есть на самом деле. Легкая улыбка на его губах намекает на то, что он удивлен.
— Любое волшебство, которое происходит в этой комнате, происходит на этой кровати. Я сплю на ней, пишу, и сегодня ночью собираюсь заставить тебя кончить на ней.
Николас стягивает свитер через голову, обнажая подтянутые мышцы живота и грудь. Очевидно, этот мужчина знаком со спортзалом. Его пресс свидетельствует о преданности самому себе.
— Твоя очередь, София, — он жестом указывает на мое платье.
— У тебя несправедливое преимущество, — я снимаю обувь. — На мне гораздо меньше одежды, чем на тебе.
— Это не так, — он за несколько шагов приближается ко мне, прежде чем скинуть туфли и снять черные носки. — Сбрось платье, и я сниму брюки.
— Это предложение или приказ? — я игриво дергаю за пояс своего платья.
Николас расстегивает черный ремень, прежде чем вытащить его из петель брюк.
— Называй это как хочешь. Я хочу увидеть твое тело.
Я тоже хочу увидеть его тело. Мой взгляд прикован к дорожке темных волос, которая начинается чуть ниже пупка и исчезает за поясом брюк.
— Сначала покажи мне свое.
— Забирайся на кровать.
— Что? — я смотрю на кровать, прежде чем снова переключить свое внимание на него.
Николас подходит ко мне, и касается моих предплечий.
— Я хочу, чтобы ты легла на кровать, София.
— Ты не хочешь, чтобы я разделась? — нервно спрашиваю. — Ты сказал, что хочешь увидеть мое тело.
Он легонько толкает меня назад, с каждым шагом мы приближаемся к его кровати.
— Прикоснуться к тебе мне нужно сильнее, чем тебя увидеть.
Я позволяю ему отвести меня к кровати, и когда мужчина нежно толкает меня, я сгибаю колени и сажусь на край.
— На спину.
Теперь он стоит передо мной, передняя часть его брюк прямо рядом с моим лицом.
