— Вот что и требовалось доказать! — воскликнул Виктор. — Осталось узнать, кому она это говорила, и сразу же станет известно, куда делась девушка.
— Это всего лишь наши предположения, стопроцентной гарантии все равно в этом нет, — возразила Люсьена. — Да и где искать этого третьего, если мы не знаем, кто это?
— А если подойти к этому вопросу с другой стороны? — задумчиво проговорил Виктор, что-то прикидывая.
— Что вы имеете в виду? — насторожилась Галина. — У вас есть какие-то зацепки или идеи?
— Я не знаю, будет ли для вас зацепкой то, что я вам сейчас скажу, — задумчиво пробормотал он, собрав лоб гармошкой. — Но сама по себе мысль вполне… очень и очень… я бы даже сказал… нет, я даже уверен…
— Витя, не тяни за душу, говори скорей, — поторопил друга Владимир.
— А я что делаю, по-твоему, молчу, что ли? — огрызнулся тот. — И нечего меня подгонять, мне с мыслями собраться нужно. Ты вот кофе мне не захотел налить, у меня мыслительный процесс и тормозит.
— Я тебя сейчас точно придушу, — пообещал Владимир.
— Действительно, Виктор, говорите быстрее, — нахмурилась Галина. — Сами недавно сказали, что вы прирожденный актер, а настоящий актер никогда не будет мучить публику.
— Сегодня я точно сорву оглушительные овации. Володя, ты помнишь, когда мы уходили с кладбища, я тебе показал на одного парня и спросил, кто это такой?
— Нет, не помню.
— Ну как же? Ты еще сказал, что это личный адвокат семьи Ступиных.
— Ах, ты об этом? Ну, конечно, помню. Ты мне еще что-то о нем хотел рассказать, но не успел, к нам Анфиса подошла.
— Вот-вот, именно этот момент я и собираюсь вам осветить. Дело в том, милые дамы, что у меня имеется хобби, я занимаюсь изучением физиогномики. Надеюсь, вы знаете, что это за зверь?
— Да, я знаю, — откликнулась Люсьена. — Это когда по чертам лица определяют характер человека.
— И не только характер, — отметил Виктор. — Я, например, по выражению лица могу угадать даже мысли человека. Не все, конечно, но процентов на пятьдесят — точно попаду, а то и на все семьдесят. Так вот, на похоронах рядом со вдовой я увидел юркого такого парня. На вид ему лет тридцать пять, не больше, и лицо смазливенькое такое, даже приторное немного. У меня привычка: как только вижу интересное лицо, сразу же начинаю его разбирать по составным частям.
— Это как — по составным? — удивилась Галина.
— Ну, глаза отдельно, нос отдельно, рот, уши и все прочее. Не будем отвлекаться на детали, я вам потом об этом лекцию прочту, если пожелаете, а сейчас вернемся к интересующему нас объекту. Я обратил внимание, как он наклоняется к ушку вдовы, как успокаивает ее, какое у него выражение лица при этом, а заодно и у нее тоже. Так вот что я вам скажу, милые дамы. Эта парочка состоит в близких отношениях! Причем в очень близких, в самом прямом значении этого слова. А парень этот, так называемый адвокат семьи, очень и очень скользкий тип. За деньги он перешагнет через кого угодно, мать родную не пожалеет. Его жадности можно только позавидовать, и Скупой рыцарь Пушкина — дитя по сравнению с ним, поверьте мне на слово как специалисту. В то же время этот человек очень ловко умеет скрывать свой порок, когда ему это выгодно. Сам собой напрашивается вопрос. Если, как утверждает Анфиса, нашего шефа убили, то, как мне кажется, первой кандидатурой на убийцу должен быть именно он — адвокат! Если меня не подвели мои наблюдения и сделанные выводы, он является любовником вдовы, и ему, как никому другому, выгодна смерть Ступина. Вдова становится весьма богатой женщиной, причем совершенно свободной. Он как адвокат наверняка осведомлен о финансовом состоянии своих клиентов, так что делайте выводы, господа. Володя, а как его имя, кстати? — спросил Виктор у друга.
— Если мне не изменяет память, кажется, Борис Ефимович, а вот фамилии я не помню, какая-то заковыристая.
— Ну, если Ефимович, значит, еврейская фамилия, какой-нибудь Цукерман, Доберман или Баксоман, последняя ему больше подходит, — заключил Виктор. — Вот такие, девчонки, дела творятся в нашем королевстве.
— А почему вы вдруг решили, что вдова и адвокат состоят в интимных отношениях? — спросила Люсьена.
— Я же вам только что объяснил, что занимаюсь физиогномикой, и этим все сказано. Если хотите знать, как это делается на практике… это слишком долгая история, она требует много времени.
— И вы хотите сказать, что вот так, с первого взгляда, можете определить, кто с кем спит? Да еще и все сказать о характере человека? — недоверчиво спросила Галина.
— Точно так, — кивнул головой Виктор. — Если не верите и хотите меня проверить на вшивость, ради бога. Я сию минуту могу рассказать вам обеим, что вы за штучки, — лучезарно улыбнулся он.
— Ну-ка, ну-ка, интересно послушать, — оживилась Люсьена. — Вот сейчас и посмотрим, какой вы физиогномист!
— Легко, — улыбнулся Виктор. — Вот, например, блондинка, — лукаво посмотрел он на Галину. — Гиперсексуальная особа, женщина-вамп, очаровательная стерва, сердцеедка, авантюристка. Знает себе цену, но просит всегда больше. Умна, горда и вспыльчива, но быстро отходит. Негативная черта: слишком любит себя, порой бывает не права, но не желает признавать своих ошибок.
— Ну, это вы могли просто просчитать, глядя на ее броскую внешность, — заметила Люсьена.
— А я разве говорил, что это не так? — удивился Виктор. — Именно по внешности и чертам лица я и определяю характер человека.
— Ну, а обо мне что вы можете сказать?
— Вы не совсем уверенный в себе человек, но стараетесь хорохориться, чтобы окружающие этого не заметили. У вас добрый и отзывчивый характер, вы умеете сострадать. В то же время искорка авантюризма в вас тоже имеется, и она разгорается в настоящее пламя, если рядом с вами есть кто-то, на кого вы можете положиться. Вы в меру умны, умеете анализировать, но иногда страх парализует ваши умственные способности.
— Точно, мозги у нее сразу отключаются, особенно на кладбище, — засмеялась Галина, но тут же оборвала себя, встретившись взглядом с Люсьеной. — Шутка.
— Виктор прав, ты любишь только себя, — ехидно прищурилась Люся. — Браво, брависсимо, — захлопала она в ладоши, глядя на молодого человека. — Я сражена наповал вашим талантом! Вот только обвинение, брошенное в сторону адвоката, меня несколько смущает.
— Меня, кстати, тоже, — поддержала подругу Галина. — Ведь это не просто слова, а обвинение в убийстве!
— Мы с вами, кажется, договорились, что разговор у нас будет серьезным, — заметил Виктор. — Я вам выложил свою версию, а принимать ее на вооружение или нет — это уж ваше дело. Вы детективы, вам виднее.
— А следователю вы эту свою версию тоже выложили? — поинтересовалась Галя.
— Я что, похож на сумасшедшего? — усмехнулся молодой человек. — Мне пока что спокойная жизнь не надоела.
— А почему же тогда нам все рассказали?
— Вы — это вы, а милиция — это милиция.
— А какая разница?
— Завтра я скажу, что ничего подобного вам не говорил, и вы не сможете доказать, что это не так. А милиция — государственный орган власти, они все протоколируют, от них потом не отвертишься. А вдруг я действительно ошибаюсь, что тогда? Вы представляете себе, какого я врага себе наживу в лице госпожи Ступиной?
— Логично, но ведь речь идет о преступлении.
— Вот именно — преступлении, поэтому я и не хочу вмешиваться в это дело. Мне очень хочется, чтобы Анфиса нашлась, поэтому помогаю, чем могу, но только вам, а не милиции. Нас и без этого теперь затаскают, потому что не могли мы не сказать органам о странном заявлении девушки.
— Значит, вы считаете, что адвокат каким-то образом замешан в ее исчезновении?
— Я этого не говорил, — возразил Виктор. — Я сказал, что может иметься связь между смертью Кирилла Николаевича и исчезновением Анфисы, а дальше уж делайте выводы сами. О, прошу прощения, милые дамы, но мне пора бежать, — спохватился молодой человек, бросив взгляд на часы. — Совсем я заболтался, а у меня очень важная встреча. Еще раз извините, но я вынужден мгновенно испариться.
— Всего хорошего, Виктор, и спасибо за помощь, вы нам очень помогли, — улыбнулась Галина.
— Банальное клише, как в кино, — вы нам очень помогли, — засмеялся тот. — Но все равно, рад был услужить таким очаровательным дамам и надеюсь, что действительно моя помощь вам пригодится в этом нелегком деле. До свидания, приятно было познакомиться, — расшаркался молодой человек и торопливо покинул квартиру друга.
— Ну что ж, не будем вам больше надоедать, нам тоже пора, — засобирались подруги.
— Спасибо за кофе, вы действительно замечательно его готовите, — сказала Галина. — Проводите нас до дверей, если не трудно.
— Да-да, конечно, — засуетился тот. — И вы мне совсем не надоели, — отметил хозяин квартиры. — Даже напротив, я получил массу удовольствия, общаясь с вами. Правда, тема этого общения была не совсем приятной, но все равно, я рад, что познакомился с вами.
