– Димочка, там бутыль надо в кулере поменять, – облокотилась на его стойку Миланка и мило захлопала глазами. Миланка была администратором, работала в клиенткой зоне и все делала до невозможности мило. Мило здоровалась, мило передвигала аккуратными ножками, мило просила – так, что отказать не поворачивался язык. Даже когда хотелось послать всех лесом и разбить этот кулер, к чертовой матери, чтобы только никто его не трогал.
– Почему опять я? – вместо этого вяло поинтересовался Дима, уже зная, чем закончится этот обмен любезностями. – Ты, кстати, в курсе, что замена бутылей не входит в мои обязанности и мне за это не доплачивают?
Миланка понимающе и очень мило вздохнула.
– Ну ты же у нас самый сильный, Димочка, – напомнила она, немного потешив его самолюбие. – Не Гришку же просить, он тяжелее своей мышки никогда и не поднимал ничего. Он с этой бутылью завалится, и тебе придется его из-под нее вытаскивать. А за это тебе тем более никто не заплатит.
Она уже совершенно невыносимо мило улыбнулась, и Дима, куда выше оценив ее чувство юмора, нежели милоту, с мысленным проклятием в свой адрес последовал за Миланкой.
От поста охраны до клиентской зоны была пара десятков шагов. Привезенная бутыль стояла недалеко от входной двери. Дел по замене Диме было на полминуты, поэтому он почти не обратил внимания на фигуру грузного человека возле стойки администратора. Тот явно ждал, когда его обслужат, поэтому Миланка, оставив Диму, немедля нырнула на рабочее место и принялась наимилейше стрекотать, прося прощения за задержку и обещая всяческие умасливания столь важному клиенту, как Кирилл Евгеньевич.
Дима усмехнулся над этим лебезением и вынул пустую бутыль. Слушать, что ответил «важный клиент», у него не было ни времени, ни желания, поэтому он легко перевернул полную, шагнул к кулеру – и вздрогнул от грубоватого мужского голоса – да так, что едва бутыль не выронил. Жнец! Мать его, Жнец собственной персоной – здесь, в сервисе, у Миланкиной стойки! «Важный клиент» в твидовом пиджаке и с кожаной папкой под мышкой. А у Димы только одна мысль: запустить этой самой бутылью прямо в его бритый затылок и доделать наконец то, что он не сумел двенадцать лет назад.
– Ну какой Кирилл Евгеньевич, Милаша, просто Кирилл, я же просил, – рисовался между тем Жнец, не подозревая, какая опасность ему сейчас грозила. Впрочем, может, и к лучшему, что он не оборачивался? Диме сейчас эта встреча даром была не нужна. Ну и черт с ним, на самом деле, что Жнец обслуживал свою машину в сервисе, где Дима работал охранником: с таким, как у него папашкой, можно было этот сервис в личное пользование приобрести. А Дима давно все с этим пижоном выяснил. И не собирался ставить Кирюхино будущее под угрозу из-за собственных неудовлетворенных амбиций.
Он тоже повернулся к стойке спиной и занялся установкой бутыли в кулер. Потом просто свалит из клиентской зоны и забудет об этой несостоявшейся встрече. Диме с лихвой хватало одной бывшей одноклассницы. Жнец в его нынешней жизни был явно лишним.
– Спасибо, Димочка! – крикнула Миланка, когда вода в бутыли забулькала. – А можешь еще стаканчик холодной воды принести? Кирилл Евгеньевич очень пить хочет.
Нет, не судьба была Диме трусливо ретироваться из этой западни. Гордость всколыхнулась и толкнула на очередные глупости. Дима усмехнулся, набрал в пластиковый стаканчик воды и с ним подошел к так и не изволившему обернуться Жнецу.
– Держи, Кирилл Евгеньевич, промочи горло, – с такой издевательской снисходительностью проговорил он, что у Миланки глаза на лоб полезли. – А то отдашь тут у нас концы от жажды – опять я за твою дурь крайним окажусь. А мне что-то не в кайф в этот раз.
Жнец крякнул – еще до того, как обернулся, а после, увидев Диму, крякнул еще раз.
– Димон! Вот ни х… рена себе встреча! – без тени неприязни пробасил он. – А ты чего здесь? Тоже машинку подлечить завез?
Почему-то форменная куртка была Жнецом напрочь проигнорирована. Впрочем, он никогда не отличался большой проницательностью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Никак нет, – отрапортовал Дима и поставил стаканчик на стойку под нос окончательно офигевшей Миланки. – Охранять твоего железного коня изволю, чтобы никому в голову не пришло на него позариться. Так что можешь смело его здесь оставлять: гарантирую полную сохранность и неприкосновенность!
На лице Жнеца ясно отразилась мыслительная деятельность, прежде чем он задал совершенно идиотский вопрос:
– Ты тут работаешь, что ли?
Дима усмехнулся и отпил из стаканчика. Подмигнул по-прежнему пребывающей в состоянии столбняка Миланке и похлопал Жнеца по плечу за догадливость.
– Работаю, – подтвердил он. – А вот какая нелегкая тебя сюда занесла? Ты знаешь хоть, к кому в гости пожаловал?
Жнец поморщился, что давало однозначный ответ, а Дима не удержался от возможности позлорадствовать. Вряд ли кто-то из Жнецовских знакомых хотел бы меньше решать его проблемы, чем Ленка. И никакая «важность» клиента тут не имела значения.
– Милаша, с кем я договор у вас тут заключал, не подскажешь? – не желая выглядеть профаном, лениво поинтересовался Жнец, и Миланка мигом сложила губы бантиком.
– С Милосердовым Николаем Борисовичем! – тут же сообщила она. – А владелец сервиса – Черемных Владимир Васильевич, но он сейчас в отъезде…
Жнец, при первом имени лишь хмыкнувший, после второго нахмурился. Его физиономия снова изобразила сложный мыслительный процесс.
– Черемных? – переспросил он и посмотрел на Диму. – Это же Черёмина фамилия, так? И?
Ответа не потребовалось: в эту самую минуту в двери клиентской зоны зашла сама Ленка. Привычным пустым взглядом окинула стойку администратора – и застыла на месте, словно увидела привидение. На лице у нее отразился слишком узнаваемый ужас пополам с омерзением, и грудь под строгим серым пиджаком поднялась резко и неровно; и Дима проклял себя за то, что не вытолкал Жнеца из сервиса, пока была такая возможность, а точил с ним лясы и демонстрировал остроумие, словно не зная о том, какую боль причинит встреча с ним Ленке. Доигрался, паршивец! Снова подставил свою Черемуху!
– Лен… – в каком-то абсолютном смятении шагнул он к ней, но она только обожгла его такой привычной ненавистью и гордо вздернула подбородок.
– Чего и следовало ожидать! – припечатала несправедливым обвинением она и, не обращая внимания на Жнеца, направилась было к служебной двери, однако сам Жнец оказался с таким положением вещей категорически не согласен.
– Черёма! – радостно возопил он и дернулся было к ней, однако Дима схватил его за плечо и предупреждающе выдохнул:
– Жнец, осади!
Но куда там! Жнец, как уж, выскользнул из своего пиджака, оставив его в Диминых руках, а сам в два шага догнал Лену и по-свойски приобнял ее, заставив Диму заскрипеть зубами.
– Черемушка! Ты чего, не признала, что ли? – изображая идиота, затявкал Жнец. – Ну да, я изменился, конечно, но и ты совсем другая стала, не то что…
– Я вполне узнала вас, господин Жнечков! – отчеканила Лена и уверенно сбросила его руку, не позволив продолжать. – Не скажу, что рада вас видеть, но коль скоро вы наш клиент…
– А я так очень рад! – ничуть не смутился столь холодным приемом Жнец. – Сто лет никого из вас не видел, ребята, а тут сразу обоих! Это же просто праздник какой-то!
Он попытался снова приобнять Лену, на этот раз за талию, а Дима поймал себя на том, что почти оторвал рукав у Жнечковского пиджака и с трудом удерживает себя на месте, чтобы не поучить бывшего товарища хорошим манерам. Останавливала только сама Ленка, холодным движением во второй раз избавившаяся от нежеланных объятий.
– С вашего позволения я пропущу сей праздник, – отрезала она. – Очень много работы.
Дима невольно восхитился тем, как она держалась со Жнецом. Ему бы такое самообладание – скольких бед мог бы в жизни избежать! Но чем бог обделил, того и искать не стоит. И зря Жнец об этом снова забыл.
– Какая работа, когда такая встреча? – так и не понял намека Жнец. – Давайте-ка лучше мы ее в ресторане все вместе отметим! Я приглашаю!
