Дима даже хмыкнул, представив себе, что Ленка способна ответить на подобное предложение, но она не позволила себе ни одной лишней эмоции.
– Вынуждена заранее отказаться, – холодно улыбнулась она. – Думаю, причину объяснять вам не стоит.
Жнец поморщился, а Дима резко выдохнул. Ему-то точно ничего объяснять было не надо. Он, в отличие от Жнеца, свои грехи не забывал. И, пожалуй, стоило восстановить память бывшему товарищу, раз уж на него напала столь несвоевременная амнезия.
– Да брось, Ленка! – уже серьезно проговорил Жнец. – Что ты из себя?..
– Елена Владимировна! – не позволила ему закончить Лена и поглядела на него с таким достоинством, что у Димы с очередной раз завернулась внутри мучительная нежность. – Будьте так любезны запомнить, господин Жнечков, и впоследствии воздержаться от панибратских обращений! Это вам не школа!
С этими словами она обогнула Жнеца и направилась наконец к выходу. Но свободно вздохнуть Дима не успел, потому что Жнец, как оказалось, еще недостаточно развлекся.
– Ладно, Елена Владимировна, сама напросилась! – заявил он и шлепнул Лену по обтянутому брюками заду. Она вскрикнула, а у Димы потемнело в глазах. Все остальное было как в кинофильме. Лена резко развернулась и замахнулась, чтобы дать Жнецу пощечину, однако он перехватил ее руку и снисходительно усмехнулся: – Отличная у тебя задница, сразу видно... Еп-та, Димон, ты че, охренел?!..
Это было последнее, что он успел сказать. Дима навалился, разом забыв обо всех проблемах, коими грозила такая его несдержанность, и жаждая только расплатиться со Жнецом за все свои несчастья. Сам напросился, гад такой! Кто тебя просил Черемуху трогать? Я же предупреждал!..
Жнец, отойдя от первого изумления, попытался было вывернуться, но куда там? Дима дорвался, и остановить его теперь можно было разве что бульдозером. Тело мигом вспомнило все стойки, а руки – заученные удары, и никакая Жнечковская защита не могла ему противостоять.
– Будет тебе и задница, Жнечков, и ресторан, и праздник! Все будет! Дай только срок!
– Да ты озверел, Корнилов!
Они схватились, как два заклятых врага, не чураясь никаких запретных приемов. Жнец пытался подавить массой, идя то в захваты, то в выверты. Дима молотил не глядя, редко пропуская ответные удары и только сильнее распаляясь от боли. Где-то на задворках всего этого безумства повизгивала Миланка и слышался испуганный голос Кирюхи, призывавшего отца перестать, но это был не тот случай, когда бы Дима его послушался. Он должен был доделать то, что не сумел двенадцать лет назад, чтобы отомстить наконец за Ленку так, как она того заслуживала, а заодно вытряхнуть из собственной судьбы загостившееся проклятие. И весьма поднаторевший в драке со дня их предыдущей схватки Жнец давал отвести душу. И плевать, что губа разбита, что глаз уже почти не видит, что вывернутая противником рука отказывается служить, – Дима видел только одну цель и знал, что победит! Он уже уложил Жнеца мордой в пол и заломил теперь его руку. Еще пара секунд, чтобы тот запросил пощады, чтобы ощутить эту победу, чтобы хоть раз за последнюю дюжину лет…
– Хватит! – взорвался в ушах жесткий Ленкин голос, в мгновение ока приведший в себя. – Утихомирились – оба! Корнилов, слезь с него! Ребенка перепугал, придурок! Жнечков, подбери сопли! Не умеешь драться – не лезь на рожон! А теперь – поклонились друг другу и разбежались каждый по своему углу! Гонг!
Ни Дима, ни, кажется, Жнец сами не поняли, почему подчинились хрупкой девчонке, которая еще пять минут назад шугалась от одной мысли о них. Но Ленка всегда была сильной. И против этой силы ни у него, ни у Жнеца не было приема.
Побитые, жалкие – они оба исподлобья смотрели на Ленку, не зная, что сказать. Зато она отлично знала.
– И чтобы я больше никого из вас здесь не видела! – припечатала обоих и опасно сузила глаза. – Жнечков – забирай свою машину и ищи другой сервис! Корнилов – уволен! С выговором! Благодарю за спектакль!
С этими словами она развернулась на каблуках и под гробовую тишину наконец покинула клиентскую зону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сзади едва слышно охнула Миланка.
На Диму как будто обрушилась многотонная глыба.
– Так вы не вместе, что ли? – кое-как выдавил Жнец, держась за ногу и с трудом поворачивая голову. – Я думал… слушай… и парень у вас…
Он кивнул на перепуганного Кирюху, смотрящего на Диму с таким мучением, что тому ничего не надо было объяснять. От протянул сыну руку, и тот мигом примостился к нему под бок, обхватил за талию и даже как будто всхлипнул. Да, Кирюха, натворил твой батя дел – и больше точно не расхлебаешь.
– Твоими стараниями, – усмехнулся Дима, не желая ничего объяснять. Он больше не злился на Жнеца: тот, на самом деле, не имел отношения ни к одному Диминому несчастью, так что и нынешний упрек был не особо справедлив. Но какая, в конце концов, теперь разница? Теперь надо думать, как спасти Кирюху от детдома, а он…
– Она что, так ничего и не знает? – как-то слишком серьезно и абсолютно непонятно спросил Жнец. Но Дима понял. Растрепал Кирюхины волосы, прежде чем ответить, утешая.
– Иди ты!.. Кирилл Евгеньевич!.. – посоветовал он и потянул сына в подсобку собирать вещи.
Глава 10
Лена никого не хотела видеть, но Николай Борисович не спрашивал позволения. Вошел без стука и, опершись руками о Ленин стол, навис над ней.
– Елена Владимировна, – его голос был вежлив, но предельно суров, и Лене волей-неволей пришлось слушать. – Я понимаю, что у вас с Кириллом Евгеньевичем личные разногласия, но это человек, который может одной подписью уничтожить наш сервис, а потому искренне советую вам спуститься в клиентскую зону и выслушать его претензии.
Лена сверкнула глазами и резко отодвинула компьютерное кресло. Она терпеть не могла прогибаться под власть имущих! И никакие угрозы не заставят ее это сделать!
– Пусть засунет свои претензии туда, откуда он их вытащил! – заявила она и сложила руки на груди, защищаясь. – Наш сервис не будет обслуживать его автопарк! А если попробует мстить, затаскаю по судам!
Кажется, она сказала это достаточно убедительно, чтобы Милосердов оставил ее в покое. Она не нуждалась в его советах! Она хотела побыть одна и зализать раны, растравленные только что двумя мерзавцами, не дающими ей покоя!
Но Николай Борисович только придвинул ногой стул и сел на него напротив Лены.
– Это вы, конечно, хорошо придумали, Елена Владимировна, – одобрил он, но таким тоном, что она в секунду почувствовала себя идиоткой. Это Милосердов умел мастерски. И, что самое мерзкое, обычно он оказывался прав. – Через суд – это правильно, за такие вещи наказывать надо. Вот только вы забываете одну вещь: на процессах придется присутствовать не вам и даже не мне. Придется присутствовать владельцу. А Володино сердце, боюсь, может и не выдержать таких испытаний.
Лена резко выдохнула. Николай Борисович внимательно на нее посмотрел, а она поднялась на ноги и прошлась по кабинету, чтобы не видеть этот взгляд. Вот же дура, дура! И как она об этом не подумала? Выпустила свой норов, привыкнув считать себя умнее всех, и подставила отца! Он же даже не предполагал, какую свинью ему подбросит любимая доченька, когда позволял ей взять на себя управление автосервисом. Суда он не переживет, тут даже думать нечего. Да Лена и не допустит, чтобы ему пришлось отвечать за ее промахи. Сама накосячила – самой и выгребать. Даже если придется подмять под себя и гордость, и достоинство.
Дура!
Она подошла к Николаю Борисовичу и сама на него посмотрела.
– Что я должна делать?
Тот вздохнул и поднялся. Положил руку на Ленино плечо. Сжал пальцы, подбадривая.
– Уверен, извинений должно хватить, Леночка, – сочувственно, но абсолютно твердо проговорил он. – Ну и машину его, вероятно, придется отремонтировать за счет сервиса. Но это все же меньшее из зол. Ты только, пожалуйста, будь помягче и поискреннее. Я хотел сам все уладить, но Кирилл Евгеньевич требует исключительно тебя…
