в курсе, где именно провела эту ночь Дуня, пусть ничего между ней и Ирбисом не было.
В конце концов, она ведь действительно девушка. Только Георгия ли? В этом Дуня сомневалась.
* * *
Когда лифт прибыл на нужный этаж, и дверцы распахнулись, Дуня поняла, что теперь торговые бутики выглядят иначе. Консультанты сновали, точно пчелки, и выносили в холл объемные пакеты с логотипами брендов женской одежды.
Да, разница была колоссальной. Если еще полчаса назад здесь, в холле, царила гнетущая тишина, то сейчас было суетно.
А Лиана в сопровождении двух мужчин, одетых в униформу охранников торгового центра, собирала все эти пакеты и коробки.
– Мне ничего этого не нужно! – опешила Дуня. – У меня есть одежда. И вообще, я же вернусь… домой.
Говоря это, девушка не смотрела на Ирбиса. Только ощутила, как его пальцы плотнее сжались на ее ладони. Нет, не было больно. Однако Дуня осеклась и замолчала.
Георгий словно только сейчас понял, что в руке Дуня все еще держит пресловутый пакет. Перехватил его, аккуратно выудил ручки и передал первому, стоявшему ближе всех к дверям лифта охраннику.
– Здесь и без нас справятся, – проговорил вдруг Георгий, вернувшись в лифт, и только дверь придержал, задумчиво рассматривая активность работников бутиков. – Ты проголодалась? Ела плохо за завтраком. Или просто кофе выпьем.
По нажатию кнопки, лифт послушно двинулся вниз. А Дуня поняла, что начинает злиться. Она ведь уже сказала, что ей не нужна лишняя одежда! Еще и такая дорогая!
– Послушайте, Георгий, мне действительно ничего этого не нужно. Правда! – твердо заявила Дуня, еще и взглянула на собеседника строго.
– Мы с тобой в одной койке спали. Можно бы и на «ты» перейти, нет? – усмехнулся Ирбис.
– Вот и переходите, – вскинула бровь Дуня. – А я не приучена тыкать малознакомым людям.
Но тут девушка осознала, что именно и каким тоном говорит. Ее губы округлились в беззвучном «ой!», и вот-вот должно было повиснуть в воздухе очередное извинение.
Однако Георгий вдруг рассмеялся, раскатисто, искренне. В первую секунду Дуня и не поняла, что это за оглушительные звуки. А потом в удивлении смотрела на то, как разительно изменилось суровое и брутальное лицо мужчины. На щеке появилась ямочка. А взгляд словно потеплел. Да и сам Ирбис казался симпатичным. Пожалуй, даже красивым.
– Ты меня голым видела. Считай, познакомились, – между приступами хохота говорил Ирбис, а Дуня поддалась на провокацию и тоже скромно улыбнулась. – Сурова ты, однако, Евдокия Андреевна. Небось, и двойки ставишь?
– Если ученик заслужил, то ставлю, – повела плечом девушка и вдруг осеклась: – Ставила. Теперь, скорее всего, не придется.
– С хер… с какого перепугу? – уточнил Ирбис, а смеющийся взгляд вновь превратился в цепкий и сосредоточенный.
– По месту работы приходили из банка. Рассказали о долге и о суде. Словом, директору это не понравилось. И на работу я не вышла сегодня, – честно рассказала Дуня.
Лифт уже прибыл на место. Дверцы разошлись в стороны, однако Георгий нажал на кнопку, чтобы закрыть их.
– Подробнее давай. Что за долг? – потребовал мужчина.
Дуня шагнула назад, потому что Ирбис вновь навис над ней гранитной скалой. И давил так, что пришлось выложить все сведения, без утайки. Да и как ему врать, если он, точно детектор лжи, видел ее насквозь?
– Отец сказал, что на меня оформлен кредит. Обещал выплатить все, если я приду к вам… к тебе, – выдохнула Дуня.
Георгий молчал, ждал. А Дуня ни вырвать руку не могла из цепких пальцев Ирбиса, ни убежать. Кабинка крохотная совсем в сравнении с этим мужчиной, который, казалось, от недовольства, стал еще больше.
– А ты, значит, кредит не брала? – продолжил допытываться Ирбис.
– Нет, конечно! Да и зачем мне? – искренне удивилась Дуня.
Георгий какое-то время молчал, сверлил ее лицо проницательными темными глазами.
– Действительно, зачем, – задумчиво повторил мужчина, – кредит тебе без надобности.
Дуня пожала плечами, словно не знала, что сказать, а потому соглашалась с собеседником.
Ирбис вновь нажал на кнопку. Двери лифта разъехались. Мужчина потянул ее за руку, понукая идти рядом.
Как и этажами выше, здесь не было посетителей. Зато было несколько шикарных кафе, кофеин и ресторан.
Именно к стеклянной стене последнего Георгий и привел Дуню. Им навстречу вышел молодой мужчина с дежурной приветливой улыбкой.
– Георгий Матвеевич! Ваш столик готов, – отчитался незнакомец и перевел взгляд на Дуню.
В отличие от той же Лианы, которая не самым приветливым взором одарила Дуню при встрече, молодой мужчина улыбнулся ей тепло.
– Вам как обычно, Георгий Матвеевич? – продолжал любезно интересоваться мужчина. – А вашей даме?
– А моя Евдокия Андреевна будет…, – приглушенно, но весьма разборчиво и четко изрек Ирбис, ведя Дуню за собой, а оказавшись перед столиком с удобными диванчиками, взглянул на спутницу, – Дуняша, чего тебе хочется?
– Кофе. Капучино, – несмело, все еще пребывая в удивлении, ответила Дуня.
Дуняша? Он ее назвал Дуняшей? Наверное, только мама ее так и называла. Еще в детстве.
– И мне давай кофе, Семен, – кивнул Ирбис.
Мужчина удалился, а Георгий помог Дуне занять свое место за столиком. Сам сел рядом, что слегка порадовало, и вместе с тем расстроило.
Порадовало – потому что можно спокойно сидеть и не ловить на себе цепкий изучающий взгляд напротив.
Расстроило – потому что руки Дуни Ирбис так и не выпустил. Наоборот, устроил ее ладонь на своем бедре и накрыл могучими пальцами.
* * *
Глава 11
Дуне все казалось странным… А хотя, нет. К молчаливому Ирбису она уже начала привыкать. Непривычным было иное: теплые, даже обжигающие прикосновения пронизывали ее руку до костей, но вырвать ладонь из крепкого захвата хотелось все меньше.
Вокруг – тишина, которую нарушала только негромкая музыка, и, казалось, что все работники ресторана куда-то испарились. Только что официант принес две чашки кофе и тут же исчез.
Георгий молчал. Дуня слышала негромкие сигналы, прилетавшие на телефон Ирбиса. А сам мужчина никак
