— Главные герои ваших книг — космолетчики или учителя (наставники, прогрессоры). Какие профессии кажутся вам самыми актуальными сегодня?
— И сегодня, и завтра, и еще на много-много лет вперед «главными» будут (должны быть!) учителя и врачи. Профессионалы, которые сохраняют человечество и обеспечивают его интеллектуальный и нравственный прогресс.
— Что бы вы хотели пожелать читателям «Вокруг света»?
— Прежде всего (раз уж они читатели) — приятного и полезного чтения. Учитывая качество журнала, пожелание это вполне реалистичное. Приятного и полезного чтения вам, друзья!
Беседовал
Иван Измайлов
Зеленое золото Баии
Влажный атлантический лес, когда-то покрывавший изрядную часть южного американского континента, к настоящему времени почти полностью исчез, от него остались только отдельные островки совокупной площадью едва ли в сотню тысяч гектаров. Один из таких островков — небольшой заповедник на востоке Бразилии, часть проекта «Зеленое золото Баии». Фото ALAMY/PHOTAS
Добираться до Бразилии непросто. Три часа лета до Парижа , потом больше 10 часов до Рио-де-Жанейро, еще полтора часа до Салвадора, столицы штата Баия. Впрочем, мы с тремя коллегами-журналистами летели еще дальше, в крохотный городок Итуберу. Ведь на самом деле главная цель нашего приезда в Бразилию на этот раз — посещение плантаций гевеи и заповедника, в котором пытаются восстанавливать атлантический дождевой лес. Шестиместный «комарик»-аэротакси полчаса выписывал петли меж низких облаков и приземлился на расчищенную от растительности земляную полосу, утыкающуюся прямо в полотно реки, на котором издалека было видно спешащую куда-то пирогу. Сельва ждала нас.
Участки леса, куда проникают солнечные лучи, в тропических зарослях довольно редки. Фото автора
Еще каких-то три-четыре столетия назад атлантический дождевой лес тянулся широкой полосой от верховьев Ла-Платы до Ориноко и от устья Амазонки до Анд . Теперь же от него остались небольшие островки, зеленые обрывки — вся территория Бразилии, занимающей большую часть атлантического побережья Южной Америки, представляет собой или саванны, или плантации бананов, каучуконосной гевеи, какaо-бобов и всего прочего, что годится в пищу; дождевой лес можно увидеть лишь в нескольких небольших заповедниках. Один из них — часть масштабного совместного проекта Ouro Verde Bahia («Зеленое золото Баии») французской компании Michelin и бразильского правительства. Из примерно 10 тысяч гектаров, отведенных под Ouro Verde, около трети занимает собственно сам биосферный заповедник, официально учрежденный в 2004 году (остальное — «рабочие» плантации гевеи, «детские сады» и «ясли» той же гевеи, опытные посадки работающих тут же микробиологов Michelin, борющихся со страшным врагом гевеи — грибком Microcyclus uley).
Заповедник начинается в верховьях небольшой реки Кашуэйра-Гранди, чье спокойное течение прерывается впечатляющим водопадом Панкада-Гранди в паре десятков километров от побережья, и спускается к океану. Три тысячи гектаров — это все равно немного, но еще лет 10 назад от дождевого леса в этих краях оставалось всего несколько сотен гектаров (а вообще начиная с XVI века площадь дождевых лесов в Бразилии уменьшилась примерно в 20 раз). Его постепенно высаживают, точнее, дают свободно распространяться, выкупая у крестьян заброшенные и ненужные участки.
Мы подходим к лесу по недавней вырубке. Здесь еще солнечно, хотя лес уже вступает в свои права. В глубине травы прячутся мелкие, но очень душистые ирисы, часто встречаются небольшие, метра три ростом, пальмы Siagrus (говорят, в Парагвае растет карликовая ее разновидность, ростом с карандаш). Лес впереди, кажется, стоит плотной зеленой упругой стеной. Как в него войти без мачете? В этих краях с ним ходит чуть ли не любой деревенский житель; впрочем, проводник ведет нас по хорошо пробитой тропе.
Молодая паукообразная обезьяна (Brachyteles arachnoids). Фото FRANS LANTING/CORBIS/RPG
Последний дождь прошел за несколько дней до нашего приезда, но под пологом дождевого леса все равно сыро. Хлюпает под ногами; влага крупными каплями блестит на листочках мелких растений-паразитов, покрывающих стволы крупных деревьев, на свисающих откуда-то из верхних «этажей» леса лианах. Все время полутемно, жарко, воздух так влажен, что кажется, его можно пить. Настроить фотоаппарат нелегко: вокруг сплошной зеленый цвет; даже кора или зеленоватая, или так покрыта эпифитами на уровне глаза, что кажется зеленой. Я иду, все время оскальзываясь на почти голой почве в высоких резиновых сапогах и жадно высматриваю какую-нибудь живность. Скажем, здесь живет паукообразная обезьяна (Brachyteles arachnoides, самая крупная на Американском континенте) — их на весь гигантский штат Баия оставалась едва ли сотня. По словам нашего гида-проводника, тут нравится не только обезьянам — с каждым годом обитателей заповедника становится все больше, как будто у животных работает некий таинственный телеграф: «Переезжайте сюда, здесь безопасно!»
Кстати, в большинстве тропических районов Южной Америки нет теперь более престижной (и хорошо оплачиваемой) работы, чем гид-натуралист. Особенно велик спрос на них в дождевых лесах, где неподготовленному человеку трудно увидеть диких животных без помощи профессионала. Наш гид, впрочем, был не из местных — американец-эколог Кевин Флешер, живущий здесь уже 15 лет и влюбленный в эти места. Доктор Флешер работает главой департамента изучения биоразнообразия в проекте Ouro Verde и одновременно занимается изучением больших млекопитающих в заповеднике — диких свиней, тапиров, пум и т. п. Но и с его помощью увидеть что-то очень непросто. Вот наверху, чуть в стороне, раздаются пронзительные крики — это кричат мартышки, они, видимо, заметили хищника. Какого хищника? «Вероятно, это пума. Коллеги говорили, что недавно здесь появилась парочка. Я и сам видел следы. Это очень хорошо, значит, лес здоров, — говорит гид. И прибавляет, немного подумав: — Пожалуй, пора уже брать с собой оружие. На всякий случай».
В кустах в десятке метров от меня по ходу движения кто-то вдруг осторожно завозился, и звук стал быстро удаляться. «Пекари (лесная свинья)», — сообщает Кевин. Приходится верить на слово. А вон на дереве висит слегка разлохмаченный темный мешок — термитник. Наш провожатый уверяет, что, судя по следам, недавно здесь был муравьед, но сейчас его нет. Вот около валуна следы стоянки местных охотников — они, судя по всему, ждали дикобраза . Возможно, они его дождались — но не мы.
Тропа огибает забавное деревце — листьев практически нет, ствол покрыт большими шипами. Что оно тут делает, в темноте? Это сейба (Ceiba pentandra). Когда она появляется на свет, то вырастает до высоты человеческого роста, а потом сбрасывает листья и перестает расти. Так она стоит и год, и два, и двадцать — столько, сколько понадобится. И ждет. Рано или поздно рядом рухнет большое дерево, погибшее от старости, и в вечно полутемную сельву проникнет прямой солнечный свет. Тут же в рост пойдет множество новых деревьев, наперегонки — кто первый вырос, тот и победил, тот и занял освободившееся место, ведь на всех его не хватит. Но сейба все равно будет первой, ведь она уже успела подрасти и стояла на «низком старте». Она быстро тянется вверх, а когда поднимется выше уровня соседей, раскрывает крону, как гриб, и сразу закрывает просвет. Чуть дальше мы увидим взрослую сейбу с отходящими от ствола мощными контрфорсами — ее и вдесятером не обхватить.
Сейба пятитычинковая может достигать в высоту 45, а в диаметре 4 метров. Прочную устойчивость ей обеспечивают досковидные корни в основании стволов, тянущиеся по поверхности почвы на несколько метров. Фото ALAMY/PHOTAS
И все же животные куда интереснее — ведь в атлантических дождевых лесах проживает 180 из 202 видов животных, считающихся в Бразилии на грани исчезновения. Скажем, именно в этом заповеднике спасаются от почти полного вымирания вида желтогрудые капуцины (обезьяны Cebus xanthosternos). И среди растений, и среди животных здесь полно «эндемиков» — видов, не встречающихся в других местах. Например, маленькая птичка Scyta psychopompus, которую бразильцы называют Папакуло (Papaculo), вообще водится теперь только здесь и больше нигде. Мой взгляд все время обращен то вверх, то к земле: может быть, хоть змею увижу? Вообще, змей в Бразилии достаточно, но в Центральной Америке их несколько больше, чем в Южной, особенно ядовитых. Ядовитые проникли сюда из Азии примерно в третичном периоде и успели образовать много новых видов (особенно ямкоголовые отличились), а в Южной Америке они расселились позже, и пока их там очень мало — всего 7 родов, впятеро меньше, чем в Африке или Азии. Тем не менее по лесу все же лучше ходить в сапогах, а ночью — с фонариком. Вот она! Нет, ошибся — это всего-навсего «плакса» монстера (из семейства аронниковых), типичная лесная лиана. Ее извивающийся зеленый стебель с темными пятнами действительно напоминает змею. А «плаксой» ее прозвали за то, что водные устья ее листьев активно выделяют воду, которая сбегает к заостренному концу листа, этакому «носику», и капает вниз. Нет, со змеями так и не повезло, жаль. А знаменитых колибри я видел лишь на террасе своего домика в паре десятков километров от заповедника — цветов с таким привлекательным нектаром на ней было куда больше, чем в первом «ярусе» влажного полутемного леса.
