Я подошла к ней и вырвала из рук сумочку, в которой лежали мои отмычки. Забрав свой рабочий инструмент, я швырнула сумочку на пол, процедив вслух:
— Убийца…
— Отойди от меня! — закричала женщина. — Будь ты проклята! Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой, туда ему и дорога!
Я обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие.
— Что ты сказала? Повтори!
Та продолжала рыдать, размазывая по щекам черную тушь.
Я подскочила к ней и стала трясти за плечи:
— Что ты хочешь сказать?! Говори! За какой женой?! Куда кто отправился?!
Ответом были истеричные вопли и конвульсивные движения.
Борис подошел ко мне, обнял и прошептал на ушко:
— Спасибо…
Глава 21
Татьяна Николаевна смотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно я сообщила весть о Сталине, который внезапно воскрес и вновь взял власть в свои руки.
— Я первый раз слышу об этом! Александр не был женат до нашей встречи!
Я чувствовала себя круглой идиоткой, потому что коснулась настолько щепетильной темы, что самой было неприятно.
— Я даже не ощущала, что в его жизни была женщина, с которой он имел серьезные отношения, — недоумевала вдова Пономаренко.
— Он мог довольно искусно скрывать это, — я безжалостно тревожила больную рану. — Александр Иванович был великим артистом. Разве нет?
— Никто никогда не скрывает, что был женат или замужем, повторные браки — весьма обыденное дело. Что тут страшного?
В принципе, ничего.
— Здесь кроется тайна, которую я не могу объяснить. Даже не знаю, с какой стороны подойти к ней. Как вы объясните эту странную фразу: «Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой».
Женщина покачала головой:
— Не знаю. Это слова сумасшедшего.
Я не стала настаивать. С женщинами вообще трудно спорить, а особенно с теми, кто отказывается верить в то, что трудно поддается объяснению.
Я покинула дом вдовы Пономаренко со странным ощущением, что разгадка близка, но лучше о ней не знать.
* * *
Прежде чем предпринимать какие-либо шаги, я решила бросить кости.
Бросок. 13+30+2. «Неблаговидные поступки будут разоблачены. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».
Странное предсказание. Я раскрою тайну, но счет предъявлять не придется. Как это понимать?
* * *
Я приехала в Белогорск снежным декабрьским утром и тут же направилась в городской архив загса, расположенный на улице, названной в честь великого русского поэта, который точно знал, кому на Руси жить хорошо.
Меня встретили доброжелательно, потому что не последнюю роль в этом сыграло письмо начальника УВД нашего города, что, в свою очередь, не обошлось без содействия Андрея Мельникова, ценного человека в прокуратуре.
Седовласая женщина в старомодных роговых очках внимательно выслушала меня, после чего отправилась в «закрома», где хранилась информация о гражданском состоянии жителей знаменитого волжского города.
Мне пришлось немного поскучать, но затем мое безграничное терпение было вознаграждено. Женщина вернулась с выпиской, сделанной на стандартном листе бумаги.
— Записывайте или запоминайте: шестого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года Кировским отделом загса был зарегистрирован брак Пономаренко Александра Ивановича с гражданкой Преображенской Лидией Степановной.
Если бы в этот момент передо мной появился Брюс Уиллис собственной персоной и заявил, что он мой близкий родственник по материнской линии, я бы не так удивилась.
— А где же она сейчас, эта Преображенская Лидия Степановна? — выпалила я.
— Этого я не знаю, наверное, живет со своим мужем.
— Но у него другая жена!
Бабуля посмотрела на меня поверх очков.
— Девушка, вы что хотите от меня?
— Узнать, где сейчас находится эта самая Преображенская Лидия Степановна!
Пришлось подождать еще несколько долгих минут, пока женщина не вернулась с новой информацией:
— Преображенская Лидия Степановна скончалась от ишемической болезни сердца в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году…
Вот и ответ на загадку. Не было у Пономаренко больше жены. Человек был свободен и мог жениться снова, согласно закону.
И все же мне не все было ясно, поэтому я стала спорить сама с собой:
— Но как объяснить, что ни одна живая душа не знала о том, что Пономаренко был женат прежде? Опять же, штамп в паспорте…
— Паспорт он «утерял», — возразила мне вторая «я». — Ставить штамп в новый паспорт нет смысла, потому что брак прекратил свое существование.
— Это так просто сделать? — не сдавалась моя основная натура.
— В принципе это возможно, — был ответ.
В принципе моя вторая натура рассуждает логично и, допустим, сумела меня убедить. Возможно, так оно и было, хотя мне не совсем все ясно. Например, кто убил Пономаренко? Не думаете же вы, что его умершая жена встала из могилы и отомстила за то, что он женился на другой женщине, смотавшись из своего родного города?
Что делать дальше? Кто сможет пролить свет на тень прошлого, если не ближайшие родственники.
Родственники! Точно!
У Пономаренко, кроме жены и сынишки, никого не было, это я знала во всех подробностях. Значит, стоит найти того, кто состоял в родстве с Преображенской!
Ее родителям, если они сейчас живы, должно быть около семидесяти. Плюс-минус несколько лет. Вполне подходящий возраст, чтобы быть в добром здравии и неплохой творческой форме. Надо искать.
Я достала из сумочки еще один конверт, на котором было надписано: «Начальнику УВД города Белогорска», ну и так далее…
Это мой ключ к успеху, как сказал бы Остап Бендер.
* * *
Поиски дали результат, о котором я молилась. Преображенская Анна Иосифовна, теща Пономаренко, семидесяти шести лет, проживала в городе Тамбове по адресу: улица Семивражная, дом шестнадцать, квартира шесть.
Глава 22
Я поднялась к себе на этаж, уже нащупав в сумочке ключи от квартиры, как вдруг заметила человека на лестничной площадке.
— Таня?
Человек шагнул вперед, под тусклый свет лампочки, и я обомлела.
Это был Павел Бочков собственной персоной! Да еще с букетом красных гвоздик в руках.
— По какому случаю торжество? — спросила я.
— По случаю встречи с тобой, — был ответ. — Возьми…
Вот это номер! Что теперь делать?
Мне не оставалось ничего другого, как открыть дверь и впустить нежданного гостя.
— Проходи, чего уж там…
Павел сбросил с себя укороченную мужскую дубленку и повесил на вешалку в моей прихожей. Он прошел в комнату и огляделся.
— У тебя мило. Учеников здесь принимаешь?
Я не ответила. Ситуация была дурацкой, поэтому я не знала, как на нее реагировать.
В конце концов, без разборки не обойтись, и лучше, если это произойдет сразу.
— Садись, — сказала я. — И рассказывай.
Павел пожал плечами.
— А что рассказывать? Вот, пришел к тебе предложить руку и, как говорится, сердце.
Я оторопела.
— Погоди! — сказала я, разводя руками. — А как же Светлана?
— А что Светлана? Она хорошая девушка, но… я понял, что мое сердце принадлежит тебе.
Черт, вот ситуация… Что же делать?
— Павел, — твердо сказала я, — мне нужно кое-что тебе объяснить.
Тот мотнул головой.
— Ничего не нужно объяснять, я на все согласен заранее.
Надо же, на все.
— Нет, ты все-таки послушай! — настаивала я. — Во-первых, я никакой не репетитор!
— Да? — удивился «жених». — А кто же ты?
— Частный детектив.
— Интересно…
— Я имею дело с уголовниками!
— Ну и что?
— Я дерусь, как Майк Тайсон!
— Класс!
— Ругаюсь, как сапожник, подкалываю без жалости!
— Это как раз то, что мне нужно.
Вот упрямый.
— И самое главное то, что я не собираюсь замуж.
И что бы вы думали? Этот олух не возражал!
— Я все понимаю, Таня, и не тороплю тебя. У меня есть время, чтобы дождаться твоего решения.
Я начала свирепеть.
— Ты не понимаешь, что ли? Пошел к черту!
Павел улыбнулся.
— В твоих устах это звучит как музыка…
Я застонала в изнеможении. Черт бы побрал эту Светку с ее женихами и дурацкими смотринами.
Правду говорят — помянешь черта, а он тут как тут, потому что в дверь позвонили. Я с удовольствием бросилась к выходу и открыла позднему гостю.
Это была Светлана.
— Слава богу! — простонала я, хотя понятия не имела, почему ее приход был мне в радость.
— Он у тебя? — спросила моя подруга.
Я мотнула головой.
— Забирай его отсюда, и чтобы я о нем больше не слышала.
Светка уверенно шагнула в комнату, где восседал ее «жених», а я скрылась на кухне, потому что все эти разборки мне уже порядком надоели. Пошли все к черту!
