в голову связаться с таким типом?
Потом появилась Эмили, и она столько раз показывала мне, что мое увечье ничего не значит для нее: она готова быть со мной, принять все так, как есть.
Слушал ли я ее? Нет. Страх, что она пожалеет о своем решении, чуть ли не скручивала мои внутренности в узел. Она была такой молодой и полной энергии, а что мог дать ей я? Совместные походы на физиотерапию?
Рядом со мной ей пришлось бы сдерживаться, лишить себя многих радостей жизни, и через время она бы заскучала. Наши отношения превратились бы в ношу для нее.
Возможно, она бы нашла себе кого-то моложе и выносливей, или же осталась бы со мной из жалости. Последнее пугало меня больше всего.
Потому на протяжении последних двух лет я вел себя как козел, не подпуская ее слишком близко, но в тоже время не находя в себе мужества отпустить полностью.
И все равно она возвращалась, каким бы ублюдком я ни был. Она доказывала, что ее чувства не надуманные и я для нее не минутная блаж. Она ничего не должна была доказывать, но невольно я вроде как подтолкнул ее к этому.
Теперь я надеялся, что у меня будет возможность исправить все то, что я делал за непростой период наших отношений.
Сегодня, когда я увидел ее с этим парнем, в моей голове будто произошел взрыв. Посрать, насколько он подходил ей по возрасту, каким здоровьем и спортивностью обладал. Эта девушка была моей, и я больше не мог делать вид, что мне все равно, если она станет встречаться с кем-то еще.
‒ Если ты в очередной раз собрался ткнуть меня носом в то, что ты для меня не пара, я предпочитаю быть одета в этот момент.
Эмили поднялась с кровати и, набросив халат на хрупкие плечи, туго затянула пояс. Ее лицо, еще минуту назад расслабленное и удовлетворенное, сейчас замкнулось и знать, что я тому причина, было паршиво.
Она приготовилась к тому, что уже случалось не раз. Но она не знала, что этот самообман был мне больше невыносим.
Я тоже поднялся и натянул брюки, потому что не мог просить девушку, которую любил, дать мне шанс все исправить, сидя голым в ее постели.
Эмили скрестила руки на груди, напряженно глядя на меня. Ее темные волосы были спутаны, а щеки еще не утратили румянец – доказательство нашей недавней страсти. И она была прекрасна. Самая удивительная девушка в мире. По какой-то причине она отдала свое сердце мне. Сердце, которое я упорно отвергал по глупым, надуманным причинам. И меня прошибал холодный пот от мысли, что я мог так и не понять этого.
Я подошел к ней ближе и, заглянув в настороженные глаза, сказал:
‒ Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты это знала. А еще то, что если ты позволишь мне, я буду показывать тебе это каждый день, который ты проведешь со мной. Если это то, чего ты хочешь, потому что я хочу этого больше всего в своей жизни.
Мой голос стал хриплым из-за того, что горло сдавило от волнения. Вдруг я засомневался.
Не поздно ли я одумался? Что, если я тянул слишком долго, и Эми больше не хотела того, о чем твердила мне все эти два года? Она молчала – молчала слишком долго, как мне казалось. Мои ладони начали потеть как тогда, когда наш отряд посылали на задание.
Эми вздохнула и расправила плечи, прежде чем нарушить эту изводящую тишину.
‒ Это не то, чего я ожидала, ‒ сказала она, слегка улыбаясь.
Но это было спасение. Я выдохнул – только заметив, что не дышал, ожидая ее ответа. Мне хотелось рассмеяться, что я и сделал.
Потом я притянул ее к себе, и оказалось, что просто обнимать Эмили, насыщаясь ее теплом и запахом это то, что делает меня чертовым счастливым идиотом. Пока у меня будет такая возможность, у нас с ней все будет в порядке.
‒ Я тоже тебя люблю, ‒ прошептала она, прижимая свои ладошки к моей спине.
И когда я это услышал, день стал по-настоящему идеальным.
ГЛАВА 8
ЭМИЛИ
– Хочу кое о чем попросить тебя.
Я отложила книгу и внимательно посмотрела на него – похоже он нервничал.
– Ты поедешь со мной в Бостон? – собравшись с духом, выпалил Майло.
От неожиданности я моргнула. Сразу не поняла, для чего ему в Бостон, но по его нахмуренным бровям и волнению было ясно, что не обошлось без родителей.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? Чтобы встретиться с твоей семьей? – уточнила я.
Майло кивнул.
– Мне надо, чтобы ты была рядом. Боюсь, что могу не сдержаться и все закончиться очередной ссорой. Как всегда, – сухо закончил он.
– Если ты хочешь, чтобы я поехала – я поеду, – мягко сказала я, зная, как нелегко ему далось это решение.
Долгое время он игнорировал попытки своих родителей наладить контакт, но недавно передумал, признавшись, что хочет попробовать. Мне хотелось думать, что здесь не обошлось без моей помощи.
Майло сел рядом со мной, и я развернулась к нему всем корпусом, приготовившись выслушать.
Очевидно, его еще что-то беспокоило.
– Я очень хочу, чтобы ты поехала, но боюсь, что ты увидишь меня не в самом выгодном свете. – Он поморщился.
– Если думаешь, что меня это испугает, то не надо. – Я подняла руку и погладила его по щеке. – Я тебя люблю и чтобы ни случилось во время поездки, меня это не напугает.
– Просто знаешь – я становлюсь не сдержанным, когда дело касается моих родителей. Особенно отца. Ты можешь стать свидетелем семейного скандала.
В его темных глазах все еще стояло беспокойство. Мне хотелось сделать что-то, что успокоит его и даст чувство умиротворения.
– Эй, я все равно буду рядом. – Я приблизила свое лицо к нему и поцеловала. – Я хочу этого. Если то, что я рядом, хоть немного поможет тебе, я буду там ради тебя.
Через два дня мы были в Бостоне, сняв номер в отеле «Меридиан», потому что Майло наотрез отказался останавливаться в родительском доме.
Я ничего не говорила по этому поводу. Чтобы он не решил, я готова была поддержать его.
– Сколько ты не видел их? – спросила я, когда мы собирались на обед к его родителям.
Майло был замкнутым и неразговорчивым с тех пор, как мы прилетели в Бостон.
– Четыре года, с тех пор, как перебрался в
