Я решила, что Лиам-ангел-Смерти, не так уж и плох, потому что человек, который любит шоколад, и великодушно предлагает свою порцию другим, не может быть плохим.
Время без Рэна прошло довольно весело: мы смотрели фильмы с Чарли Чаплином (оказалось Лиам большой поклонник «золотой лихорадки»), и так же мне пришлось угрожать парню, чтобы он ни в коем случае не ставил военное кино.
Когда запас фильмов иссяк, я спросила:
— Рэн правда теряет силу здесь, на земле?
Лиам потер подбородок, опрокидываясь на подушки:
— Ну, знаешь, это действительно сложно, ведь он не родился в семье, как мы с Кэмероном. Из-за того, что мы сейчас являемся в некой степени людьми, мы не можем влиять на человеческие судьбы сейчас, но Рэн может, и потому он тратит много сил, я так думаю.
— Тогда зачем он спустился сюда?
— Потому что Господь так велел, — ответил Лиам, пронзительно глядя на меня своими улыбающимися глазами. — Что бы Рэн защитил землю от зла.
— От меня, — мрачно поправила я. Лиам покачал головой, растянувшись в улыбке:
— Этого никогда не случится, Аура. Рэн сделает все, что сможет, чтобы выполнить поручение Отца.
Хотелось мне сказать, что Лиам слишком оптимистичен, по поводу дальнейших перспектив, но он внезапно зажал мне рот рукой, приподнялся на коленях, и напряженно замер, словно натянутая струна.
Что-то случилось.
Лиам медленно встал с постели, и жестом приказал мне подняться следом.
— Одевайся, — прошептал он. Я быстро набросила на себя кофту, взяла свой рюкзак с вещами, лежащий в изголовье кровати, и подошла к насторожившемуся блондину.
— Что происходит?
Он был действительно встревожен: его серые глаза приобрели стальной блеск, брови сошлись на переносице. И, цветы на моей тумбочке завяли.
— Они пришли за тобой, — прошептал Лиам, застегивая на моей толстовке молнию, и поправляя рюкзак на плечах. — Рэн снял три номера на поддельные имена. Орден Света прочесывает весь мотель. Давай, Аура, мы должны убираться пока не поздно.
Лиам схватил меня за руку, подтащил к окну, открыл его и посмотрел вниз. В темноте я не видела земли. Плохой знак. Мое сердце застряло где-то в горле от беспокойства и страха.
— Я прыгну, а потом поймаю тебя, договорились? — Лиам забрался на подоконник, словно всю жизнь только тем и занимался, что прыгал со второго этажа мотелей. Я схватила его за рукав футболки, и он встревоженно обернулся, прошептав: — Аура, не бойся, ты сегодня точно не умрешь. Доверься мне.
Он спрыгнул. Меня сковал холод.
Аура, прыгай.
Это прозвучало в моей голове, но я была слишком напугана перспективой свернуть себе шею, чем слуховыми галлюцинациями.
— Я не могу…
Все мое тело сковал страх; желудок стянуло липкими веревками беспокойства, заставляя сжиматься в нервных комок.
Аура, прыгай, они уже в соседнем номере.
Мое дыхание участилось. Я забралась на подоконник, и зажмурилась.
Один. Два. Три.
Вдох-выдох.
Еще раз.
Один. Два. Три.
Аура, прыгай!
Я прыгнула. Мое сердце вырвалось из груди, и казалось, зависло над моей головой. Я падала вниз. Я летела. Я умерла.
Руки Лиама схватили меня за талию, до того, как мои ноги коснулись земли, и, какое счастье, что я не заорала, и не привлекла никого из Ордена Света. Лиам пошатнулся, поставил меня на ноги, и, схватив за руку, потащил вдоль стены к внутреннему двору мотеля, где, наверное, припарковался. Хорошо, что он не сделал этого на освещенной фонарями парковке.
— Ты молодец, Аура. Ты молодец, — бормотал парень, пытаясь меня успокоить, но мне больше не было страшно.
Мое тело двигалось на автомате, мозг полностью отключился. В нос и рот забивался прохладный летний воздух, перед глазами плавали черные круги; Лиам притащил меня к своей машине — неприметному черному седану, усадил на переднее сидение, и пристегнул ремень безопасности.
— Тебе нечего бояться, Аура. Все будет хорошо.
Мне хотелось бы, чтобы Лиам перестал паниковать.
Он запрыгнул на водительское сидение, повернул ключ в замке зажигания, и вдавил педаль газа в пол. Посмотрел в зеркало заднего вида, когда выезжал на дорогу, и я тоже обернулась. Газовый фонарь над входом в мотель тускло освещал небольшой кусочек пространства. Никого не было видно.
Лиам выехал на шоссе, и тут меня вновь пронзила стрела беспокойства:
— А как Рэн нас найдет? — мои пальцы нервно сжали рюкзак.
— Поверь мне, Аура, Рэн найдет тебя где угодно, — с нервной усмешкой пробормотал Лиам, продолжая вжимать педаль газа в пол.
— Как они смогли нас найти… — раздосадовано пробормотала я. Глаза жгли непрошенные слезы.
— Это точно не твоя вина. Эти люди фанатично настроены на то, чтобы тебя убить. Они не понимают, что творят. Их ослепила ярость, злость, и стремление истребить зло, и они видят это зло везде, даже там, где его нет и быть не может.
— Но во мне оно есть…
— Да, но ты человек, Аура, — Лиам пронзительно посмотрел на меня, словно взглядом пытаясь запретить возражать. — Они не могут тебя убить, пока ты человек, понимаешь? — Лиам мчался вперед, сворачивая на лесную дорогу. — Пока ты человек, ничто не может причинить тебе вреда. Поэтому они тебя будут запугивать, пытать, и мучить, чтобы ты приняла свою темную сторону, как должное, чтобы ты лишилась человечности, и возродила Ад на земле.
— Если они нашли меня, значит они придут за ней, — прошептала я, лихорадочно соображая.
— За кем?
— Табретт.
Лиам резко посмотрел на меня, но тут же принялся следить за дорогой. Его приятный голос стал суровым, когда он приказал:
— Ты не сделаешь этого, Аура.
— Я должна, иначе случится что-то плохое, Лиам. Я должна забрать Табретт, до того, как они придут за ней, а они придут, потому что знают, что я здесь.
— Тогда они доберутся до тебя, Аура.
— Главное, чтобы они не добрались до моей сестры. Она помогла мне раньше, и я должна помочь ей теперь.
— Возможно ей не нужна твоя помощь.
— Они собираются отобрать ее у меня, Лиам, — отчеканила я, воображая всякие ужасы. — Они сделают это, я знаю, поэтому я должна успеть раньше них. Ты сам сказал, что они не смогут причинить мне боль, но они могут сделать это с ней.
— Аура…
— На повороте, притормози и я выскочу из машины. Никто не заметит меня в темноте. Я знаю где находится лесной домик Кристофера Грина, — как заведенная говорила я, и Лиам качал головой, не желая внимать моим словам. — Потом, сделаешь круг, и вернешься за мной и Табретт.
— Нет.
