высматривая рыжие волосы, мелькавшие вдалеке.
Надо отметить, что атаковавшая нас вреднюга, бежала довольно медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дух, будто специально нас поджидала.
– Шеша меня найдёт, – спокойно сказал Амур. – Мы с ним названые братья, у нас астральная связь, да и химеры друг друга почуют. А эта рыжая бестия не зря здесь появилась.
– А вдруг она из ракшасов? – не унималась я. – Специально нас заманивает!
– Ракшасы не стали бы кидаться шишками. Это ребята серьёзные и мрачные, ты сама видела: даже от муляжей дух захватывает. Минимум кирпичом по лбу бы мне прилетело, – усмехнулся Амур. – Да и сила у этой рыжей, как бы это сказать, местная, природная, что ли. Она из этого мира. Сущность не злобная, но и доброй не назовёшь тоже.
Пока мы бежали в темноту, переговариваясь на бегу, нас настигли две собаки-химеры, которые были запряжены в нашу колесницу: видимо, нашли нас по следам. Так что теперь нас стало четверо. Рыжая бестия привела нас в заброшенную деревушку. Большинство людей боялись посещать эти места (кто-то верил в страшные рассказы о разной нечисти, селившейся здесь испокон веков, кто-то опасался мародёров), а мне нравилось бродить по заброшкам. Каждый дом скрывал свою историю и казался порталом в прошлое. Правда, ночью в заброшенные сёла мне попадать не приходилось, поэтому сейчас пейзаж обретал некий мистический колорит, но бояться тех, кто мог таиться внутри тёмных покосившихся от времени построек, не было времени: знай успевай за рыжей. Я успела заметить, что она юркнула в один из заброшенных домов и исчезла – всё-таки отвела мне глаза, стоило немного замечтаться!
Химеры забежали вслед за ней и тоже исчезли. Мы с Амуром осторожно отправились следом. Он держал наготове свой лук, а я – дуэльный пистолет с любовными пулями, запас которых всегда держала при себе. Как только мы сделали первый шаг под провалившуюся крышу тёмного заброшенного дома, появилось ощущение, что прошли сквозь какой-то занавес, отделявший нас от замаскированной реальности, где горела уютным тускловатым огоньком керосиновая лампа и стоял стол с немудрёной снедью, а за ним восседал… Я чуть не расплакалась от радости.
– Витюня! – воскликнула я, увидев моего ненаглядного бородатого домового.
В этот момент дом наполнился знакомым зловредным хихиканьем, а за спиной у Витюни материализовалась та самая рыжая бестия и возложила руку ему на плечо, как на старинных семейных фото прошлых веков.
Неужто мой обожаемый домовой успел жениться на этой кикиморе?! А, впрочем, что ж тут удивительного? Имеет право: встречаться они начали ещё до моего рождения, так что чувства проверены и перепроверены не один раз!
– Фиска! – радостно воскликнул Витюня и почти мгновенно оказался рядом со мной.
Мы обнялись, а потом сели на резную лавку, заботливо укрытую полосатым домотканым ковриком с незнакомыми узорами. Наверное, Кики старалась создавать уют, ведь руку Витюни я бы узнала: ткал точно не он.
– Как тебе удалось спастись от бабая и Матильды? Я так за тебя переживала! – сказала я.
– Кики помогла! – с гордостью и теплом в голосе пояснил домовой. – Я её недавно научил пользоваться лопатой, чтобы она могла лунки в огороде копать, так она прорыла тайный лаз под землёй: подарок мне готовила на день рождения, чтобы я не смел больше под дождём и снегом, обернувшись филином, в заброшенную деревню летать. Очень она о здоровье моём печётся, Кикуля моя ненаглядная!
Кики, приосанившись, гордо взглянула на меня и снова захихикала. Вот какие они, кикиморы: для близкого да любимого всё сделать готовы, а кого невзлюбят – пиши пропало!
– Надеюсь, обошлось без жертв? Или всё-таки кому-то поправили корону лопатой? – весело спросил Амур, с опаской взглянув на Витюнину избранницу и, на всякий случай, прикрыв глаз рукой, как пират капитан Дрейк перед королевой Елизаветой.
– Было дело! – кивнул Витюня. – Матильда-то сама убежала, как только самодвижущуюся лопату в темноте увидела, а вот бабай… Он, бедняга, лично на Кикусю нарвался.
– Тут она его и порешила, – пробормотала я себе под нос.
– Стал бабай неравнодушен, как узрел у Кики уши, про любовь свою шептал и по носу схлопотал! – выдала кикимора, под общий смех.
Похоже, у этих сущностей, как и у бабаев, было принято высказываться в рифму, хотя, я была почти уверена, что Шеша подвёл бы под эту одарённость идею реинкарнации душ. А что? Вдруг в Кики возродилась, например, Зинаида Гиппиус, а то и сама Страстная Сапфо из Древней Греции. Ну а бабай как презренный графоман и любитель ушей не устоял перед заострённой красотой кикиморских органов слуха, за что и пострадал. Но ведь был ещё и третий, тот, кто побудил Матильду выступить против меня, не заходя в дом, и остался в саду в ночь нашего с Амуром побега. Кто-то из ракшасов, или всё гораздо сложнее?
– Я тут с друзьями была… – начала я, думая, как в двух словах пояснить домовому суть моей новой миссии.
– Знаю, знаю! – перебил меня Витюня. – Про вас только и разговоров теперь! Очевидцы так расписывали ваш выезд на колесницах, что я не поверил своим ушам, но сейчас вижу: всё правда!
Домовой, кажется, имел в виду мой яркий макияж, оставшийся от умопомрачительного образа эпической воительницы в сари.
– Это просто мейкап такой, – пояснила я.
– Я понял: боевой раскрас! – перебил меня Витюня, в результате чего у меня сразу возникли ассоциации с индейцами, а где индейцы, там и до индийцев рукой подать, как сказал когда-то Христофор Колумб.
– Я что тебе рассказать-то хотел… – подытожил домовой. – Я посоветовался с разными знающими, специально за тридцать три версты летал (у нас тут много таких гуру развелось: Леший Свами в лесу, Вася Дева Дас – луговой местный, а ещё в соседнем районе есть банник Махендра – он к нам из страны нагов по обмену попал). Так вот, они говорят, что Венец Разума нужен ракшасам, чтобы воскресить их царя Равану, которого уничтожил в незапамятные времена друг принца Шеши Рама, и о нём тогда сложили эпос «Рамаяна». Царь возглавит их войско, поэтому позволить им завладеть Венцом никак нельзя.
– Так мы и не дадим! Где он у тебя? – спросила я, ожидая, что Витюня вернёт мне светящуюся соломенную шляпу, как в кино с Андреем Мироновым в главной роли.
– А вот Венца-то у меня и
