— Не станете, наверное, носить платье с набивкой?
— Прекрати говорить гадости, Тоби! Я просто собираюсь быть самой собой, и его интерес ко мне пропадет.
Возведя руки к небу, Тоби воскликнул:
— Вы сошли с ума! Вам не следует даже показываться ему на глаза. О женщины! Если гончий пес, такой, как он, обнюхивал вас, когда вы были толстушкой, то его нос приведет его к вам, какой бы худощавой вы ни стали.
— Папа хочет выдать меня замуж, особенно сейчас, когда не стало Уильяма Эдварда. Он хочет внука. Я притворюсь и скажу отцу, что дела в агентстве идут плохо и что вообще я извлекла урок, уйдя из дому. Именно этого ведь и ждет отец от меня. Я скажу, что согласна искать мужа, а затем предложу пригласить Джослина Маршалла к нам домой на обед. Когда отец поймет, что я пытаюсь заарканить сына герцога, он просто умрет от счастья.
— И вы думаете, что виконт приедет к вашему отцу? Маловероятно!
— Он приедет, если папа скажет, что склонен поддержать Эшера Фокса на выборах в Парламент. Виконт с особой любовью относится к мистеру Фоксу и готов на все, лишь бы обеспечить ему политическую карьеру.
Овладев собой, Тоби сказал внешне спокойным голосом:
— Слушайте меня, мисс. Не связывайте себя с ним, уйдите с его пути. Если этот высокопоставленный господин занимается грязными делами, а я думаю, что он занимается ими, то вы будете в постоянной опасности.
Лайза поднялась со стула:
— Если он действительно убил моего брата и занимается грязными делами, о которых ты говоришь, то это ему надо меня бояться.
Прошло уже девять дней с того случая, когда Джослин потерпел фиаско со своей служанкой. Сейчас он сидел за письменным столом в библиотеке и разговаривал с экономкой и Чоуком. Экономка сидела на самом краю стула, оборка ее чепца слегка вздрагивала, потому что сама она тоже вся дрожала. Чоук Стоял рядом с ней с невозмутимым видом, совершенно спокойно выслушивая все распоряжения хозяина, которые тот сейчас давал.
— И поскольку я собираюсь заняться поисками жены, в доме теперь будет намного больше всяких увеселительных мероприятий, — говорил Джослин, и этот разговор доставлял ему удовольствие. — Поэтому мне потребуется больше слуг наверху. Я хочу, чтобы эту новую служанку, Гэмп кажется, сделали служанкой в моей гостиной, а для других работ в доме наняли бы новую.
Чепец экономки вздрагивал. Она переглянулась с Чоуком, и дворецкий, прокашлявшись, сказал:
— До сих пор, ваша светлость, вы доверяли нам самим решать вопросы расстановки прислуги.
Чоук сказал это с небольшим упреком в адрес хозяина.
— Поскольку ваша светлость вечером всегда очень заняты, мы не имели возможности сообщить вам о некоторых делах.
— Что еще за дела?
— Это касается Гэмп, милорд. Она больше не работает у нас, ушла с неделю назад. Она оставила записку, где сообщила, что у нее заболела тетя и она вынуждена уехать к ней.
Уставившись в письма, лежавшие перед ним на столе, Джослин спросил:
— Она уехала? Куда?
— Да, милорд. Я найду ей замену, — сказал Чоук. — Мы не знаем, куда она уехала, но замену мы в ближайшее время подыщем. Я закажу служанку в «Пеннантс доместик эдженси». Эта фирма всегда предлагает подходящих людей…
— Куда, я спросил, она уехала?
— Она не сказала, милорд.
— Хотя это и все равно…
— Но, милорд, если вы так нуждаетесь в новых слугах, мы тотчас займемся наймом.
— Я передумал… Спасибо, Чоук.
Кивнув головой, он встал со стула. Не получив никаких других распоряжений, Чоук и экономка вышли из комнаты.
Когда они ушли, Джослин ударил кулаком по столу:
— Все! К черту!
Не обращая внимания на боль в кулаке, он засунул руки в карманы и взглянул на портрет Джорджа III, висевший на стене рядом с письменным столом. Затем он дернул за шнур, вызывая Лавдэя. Когда камердинер появился, Джослин постукивал пальцем по столу:
— Что ты сделал с ней? — огорошил он вошедшего Лавдэя.
— О ком вы говорите, милорд? — удивился Лавдэй.
— О той толстушке, служанке Гэмп… Это ты ее прогнал?
От удивления у Лавдэя даже поднялись брови, оставив глубокую морщину на лбу. Затем он, выпрямившись, сказал:
— Ах, мы не в силах побороть искушения, а тут мы вдруг обнаруживаем исчезновение мисс Гемп?
— Мы так злы, так злы, Лавдэй, — в тон ему ответил Джослин, — что лучше с нами сейчас не шутить.
— В самом деле, милорд.
— Я-то думал, что она прячется от меня! Где она?
— Я не знаю, милорд. Но, возможно, ее исчезновение — случайность, — сказал Лавдэй. — Я могу быть откровенным?
— Да, конечно, говори.
— С тех пор как вы столкнулись с мисс Гэмп, вашим манерам не хватает определенного… декорума. Вы стали слишком… темпераментны со слугами, что совсем не похоже на ваше обычное дистанцированное поведение, каким вы всегда отличались.
Джослин встал, положив руки на стол, и сказал:
— Мне все равно. Ты считаешь, что я был излишне темпераментным. Но ты узнаешь, что такое настоящий темперамент, если я не найду мисс Гэмп. Мы хотим ее, Лавдэй, и нас не интересует, как мы ее вернем назад.
— В самом деле, милорд?
Виконт вновь опустился на стул.
— Да, да, Лавдэй! Я доведен до отчаяния. Меня везде преследует запах лимона. Я пристал на улице к служанке лорда Ки, потому что я принял ее за Гэмп. Черт побери, эти их головные уборы, эти чертовы чепцы! Они закрывают ими всю голову, так что невозможно ничего разглядеть.
— Это все так вам не к лицу, милорд, — проговорил Лавдэй.
— Я должен найти ее, — сказал Джослин, положив голову на руки и тяжело вздохнув.
— Ваша навязчивая идея найти Гэмп будет служить препятствием в поисках невесты.
Уткнувшись в сложенные на столе руки, как в подушку, Джослин размеренно произнес:
— Я не могу думать ни о чем другом, пока мой эрегированный пенис, подобный скалке у кухарки…
— Милорд!!! — в ужасе вскричал Лавдэй и даже всплеснул руками.
— Извини меня, Лавдэй. Можно подобрать и другие слова, но они будут выражать то же самое.
— Как я уже сказал, милорд, с тех пор как вы познакомились с мисс Гэмп, ваш декорум пал крайне низко, — каким-то деревянным голосом сказал Лавдэй, глядя на Джослина. — С вашего позволения, могу я дать вам совет, милорд? Следует воспользоваться услугами частного сыщика. Он мог бы отыскать местонахождение мисс Гэмп и… связать вас с ней. Когда детектив найдет ее, вы сможете принять ее с благоразумием, столь свойственным вам, в обычной вашей манере.
— Ты очень сообразителен и проницателен, Лавдэй. Можешь пойти в свой магазин редкой книги, который тебе так нравится, и выбрать себе на свое усмотрение несколько книг, затем представишь мне счет, я оплачу его.
