— Я увидел черноволосого господина, распростертым на кровати — мертвым, с ужасной раной в горле. Я увидел возле него бритву, запачканную кровью. Дверь во двор была отворена настежь, другого путешественника — я говорю о господине белокуром, с сумкой, — нигде не было видно.
— Что вы сделали после этих открытий?
— Я разбудил слугу и послал его к констеблю, который жил возле нас, а сам побежал за доктором, дом которого находился на другом конце нашей деревни. Доктор послал своего грума верхом в город, в полицейскую контору. Когда я вернулся в гостиницу, констебль был уже там и полиция взяла это дело в свои руки.
— Вы ничего более не имеете сказать нам?
— Ничего.
Глава XXV
Продолжение следствия
Полицейские власти не нашли ни малейших следов какого-либо покушения. Золотые часы с цепочкой убитого были найдены под его изголовьем. Рассмотрев его одежду, в кошельке нашли деньги, а в рубашке и в манжетах были оставлены золотые пуговицы, но бумажник (который видели свидетели еще не допрошенные) исчез. Визитных карточек и писем не нашли. Только на белье была метка «Д. Б.» В гостиницу он не принес с собой никакой поклажи. Нельзя было найти ничего, что повело бы к открытию его имени или цели, которая привела его в эту местность.
Результат осмотра усилил подозрения полиции против исчезнувшего белокурого господина.
Он, должно быть, унес с собой свою сумку, когда бежал, но, вероятно, слишком спешил — и забыл свой бритвенный прибор, упавший между столом и стеной. Этот прибор состоял из двух отделений: в одном была бритва, а другое было пустым. Запачканная кровью бритва как раз подходила ко второму отделению; и на обеих бритвах было вырезано название бельгийского города Льеж. Выслушав описание подозреваемого от трактирщика, трактирщицы и слуги, посмотрев на бороду и усы убитого, до которых несколько лет уже не дотрагивалась бритва, власти не могли сомневаться, что бритвы принадлежали тому, кто явился в гостиницу с сумкой на спине.
Потом осмотрели двери. На грязной земле, вплоть до стены, были найдены следы. Но дорогу по другую сторону стены недавно замостили, и на камнях след беглеца исчез. Со следов сняли мерку; употребили все другие способы, чтобы найти убийцу. Лондонской полиции дали знать по телеграфу.
Приглашенный доктор описал одну личную особенность, которую он приметил при осмотре тела, которая могла привести к открытию личности убитого.
Причину смерти доктор объяснил в двух словах. Внутренняя гортанная жила была прорезана насквозь с такой силой, что подобную рану не могла сделать рука умершего, если предположить самоубийство. Никаких других повреждений, никаких признаков болезни не было найдено на теле. Единственная причина смерти было кровоизлияние. И единственная особенность, привлекавшая внимание, была найдена во рту. Два передних зуба в верхней челюсти были вставные. Они были так прекрасно сделаны, и так походили на зубы натуральные по форме и цвету, что доктор догадался об этом только потому, что случайно дотронулся пальцем до внутренней стороны гуммиластика.
Допросили трактирщицу. Миссис Рук, отвечая на вопросы, предоставила важные сведения относительно пропавшего бумажника.
Уходя на покой, оба господина расплатились по счету, намереваясь оставить гостиницу рано утром. Путешественник с сумкой заплатил за себя деньгами. Другой несчастный господин посмотрел в свой кошелек и нашел в нем только шиллинг и шесть пенсов. Он спросил миссис Рук, может ли она разменять ему банковский билет. Она обещала, если только билет будет не на очень значительную сумму. Он раскрыл свой бумажник (который свидетельница описала подробно) и высыпал все из него на стол. Поискав между билетами английского банка, то в одном отделении бумажника, то в другом, он нашел билет в пять фунтов стерлингов. Он расплатился им и получил сдачи от миссис Рук, ее муж в это время занимался с другими посетителями. Она приметила между банковскими билетами, высыпанными на стол, письмо в конверте, исписанную бумажку и несколько карточек, похожих на визитные. Когда она принесла ему сдачи, он все это спрятал и уже закрывал бумажник. Она видела, как он положил его в грудной карман сюртука.
Спутник, который привел его в гостиницу, все время сидел на противоположной стороне стола. Он сделал замечание, когда увидел банковские билеты:
— Спрячьте эти деньги, не искушайте такого бедного человека, как я!
Это было сказано со смехом, в виде шутки.
Миссис Рук не приметила ничего больше в этот вечер; спала крепко, как обыкновенно, и проснулась, когда ее муж постучался в дверь, согласно приказанию, данному этими господами.
Три посетителя в общей зале подтвердили показания миссис Рук. Это были люди почтенные и хорошо известные в этой части Гемпшира. Кроме них в гостинице было двое приезжих. Они назвали коронеру своих хозяев, известных владельцев заводов в Шефильде и Вольвергамитоне, этого свидетельства было достаточно.
Последний позванный свидетель был деревенский лавочник, содержавший почтовую контору. Он сообщил следующее: вечером черноволосый бородатый господин вошел в лавку и спросил письмо, адресованное Д. Б. в Зиланд. Письмо было получено с утренней почтой и тотчас подано спрашивавшему. Он подошел ближе к лампе на прилавке, распечатал письмо и прочел. Оно, должно быть, было коротко, потому что он кончил чтение в одну минуту. Он как будто задумался над ним; потом повернулся к двери лавки. В его лице и обращении ничего не было примечательного. Свидетель сделал замечание о погоде, и этот господин сказал: «Да, кажется ночь будет нехороша», — и ушел.
Показание почтмейстера было важно в одном отношении: оно объяснило причину, которая привела покойного в Зиланд. Письмо было адресовано Д. Б. и, по всей вероятности, было тем самым письмом, которое миссис Рук видела между билетами, высыпанными из бумажника на стол.
Допросы были кончены, и следствие отложено в надежде получить еще какие-нибудь улики.
Взяв следующий номер газеты, Эмили прочла, что убитого узнал один свидетель из Лондона. Так был допрошен некий Генри Форс, камердинер. Он прочел показания доктора, и думая, что может узнать личность покойного, приехал в Зиланд. Свидетель рассказал, что десять дней тому назад, будучи без места, он явился по объявлению в гостиницу Тресси в Лондоне в шесть часов вечера, спросил мистера Джеймса Брауна, и видел этого господина только несколько минут. У мистера Брауна в это время был какой-то его знакомый. Взглянув на аттестаты камердинера, Браун сказал:
— Сегодня мне некогда с вами говорить. Приходите сюда завтра утром в девять часов.
Господин, который был при этом, засмеялся и сказал:
— Вы будете еще в постели!
Мистер Браун ответил:
— Он может войти ко мне в спальню и показать, как он исполняет свои обязанности.
В девять часов на другое утро свидетель постучал в дверь. Сонный голос сказал: «Войдите». Он вошел. Туалет был с левой стороны, а кровать (с задернутыми занавесями) с правой. Он увидел на туалете стакан с водой, а в воде два вставных зуба. Мистер Браун вскочил на постели — яростно на него взглянул — разругал, как тот смел войти в комнату — и велел ему убираться. Свидетель, не привыкший к такому обращению, конечно, пришел в негодование и тотчас ушел — но успел увидеть, что Браун вставил свои зубы. Было ясно, что этот господин сердится на то, что его вставные зубы увидел человек посторонний.
Закончив это показание, свидетель осмотрел труп. Он тотчас узнал Джеймса Брауна.
В ответ на вопросы, Форс объявил, что ничего не знает о родных покойного. После того, как с ним так невежливо обошлись, он жаловался хозяину гостиницы на грубое обращение, встреченное им, и спросил, не знаком ли мистер Тресси с мистером Джеймсом Брауном. Мистер Тресси совсем не знал своего постояльца. По справкам в книге гостиницы оказалось, что мистер Браун должен был уехать в этот же день.
Последняя принятая предосторожность состояла в том, что с трупа сняли фотографию, перед тем как заколотили гроб.
В тот же день присяжные вынесли приговор: «Умышленное убийство, сделанное каким-то неизвестным человеком или неизвестными людьми».
Двумя днями позднее, Эмили нашла последнее указание на это преступление, извлеченное из столбцов «Южной Гемпширской Газеты».
Из заметки следовало, что родственник убитого, прочтя об отложенном следствии, явился вместе с каким-то доктором, видел фотографию и объявил, что показание Генри Форса верно.
Было заявлено, что покойный мистер Джеймс Браун был безрассудно щекотлив насчет своих вставных зубов, и что единственный член его семьи, знавший о них, теперь предъявляет права на его тело.
Права эти были доказаны к удовольствию властей, и тело увезли по железной дороге. Ничего более не узнали об убийстве. Объявление, предлагавшее награду, и описание примет подозреваемого не помогли розыскам.
