и регулярно «отстегивается» наверх. После операции, которая стала полной неожиданностью, Князю стало ясно, что этот самый неведомый министерский босс теперь остерегался и беспокоился, что пронырливые эсэсбэшники, самовольно поднявшись на первую ступеньку, не остановятся и постараются сделать шаг выше. А потом, почувствовав вкус крови и вседозволенности, будут подниматься, ломая должности и судьбы, пока…
Срочный и безотлагательный вызов Милославского на ковер к министру стал ярким доказательством того, что сделать попытку подняться выше ему не позволят. Иначе бы не долетела с такой стремительностью весть о вчерашнем инциденте до северной столицы. И будь в этом замешаны мелкие шишки, не стал бы глава ведомства скороспешно вызывать его в город на Неве, а устроил бы головомойку дня через три, когда намечался его возврат в Москву.
Он задвинул подальше от себя телефон с золоченым орлом, словно желая выпустить его на волю и навсегда прервать всякую связь с начальством, и взял в руки рапорт полковника Полуярова. Не заостряя внимания на фамилиях клиентов, оказавшихся в тот вечер в борделе, он еще раз ознакомился с должностями и званиями. Два капитана — командир патрульного отряда и старший инспектор уголовного розыска, старший лейтенант из районного отдела нравов и участковый оперуполномоченный. Тоже в звании старшего лейтенанта. Понять, чем представители таких разных служб были связаны между собой, особого труда не составляло. Наверняка сыщик, запугивая девушек, мог поставлять молодой приезжий контингент на рынок сексуальных услуг. Под контролем «нравственника» бабочки сколачивались в группы и бригады. Патрульная охрана контролировала сделки по купле и продаже интима и в любой момент выступала защитницей проституток от недовольных клиентов. Участковый старлей выступал таким же защитником по месту жительства девушек, одновременно являясь основным контролером и распорядителем деятельности притона, который мог функционировать на вверенной ему территории. Внеурочная работа легко совмещалась с основной и считалась намного прибыльнее, чем государственная зарплата за патрульную, следственную, воспитательную или оперативную деятельность. И даже генерал Милославский, держа в руке листок с рапортом, не мог бы ответить, какая из видов трудовой деятельности, основная или внеурочная, выполнялась милиционерами более прилежно и профессионально.
Прежде чем заказать билет на ближайший рейс в Санкт-Петербург, Князю не терпелось ознакомиться и с протоколами допроса всех девушек, которые были эвакуированы из притона. Но, глянув на стрелки настенных часов, которые фиксировали начало десятого утра, он понял, что вылетать придется с голыми руками. Наверняка после всех потрясений девицам дали хорошо выспаться и отдохнуть, и только теперь оперативники принялись за работу. Но он рассчитывал, что к тому времени, когда он сойдет с трапа самолета на петербургскую землю, какие-то важные сведения уже будут получены. Конечно, надеяться на то, что станет известен самый главный организатор, а также покровитель сексуального бизнеса, было бы глупо. Но уже сам факт того, что организаторами и кураторами столичного сексуального бизнеса являлись самые разные представители служб и управлений из органов внутренних дел, давал повод генералу настаивать перед министром на дальнейшем разбирательстве.
Подумав об этом, он даже усмехнулся: на протяжении последних лет население, представители общественных организаций и местной власти, не говоря уже о падких на горячие новости журналистах, знают, где и как идет торговля живым интимным товаром, кто и за сколько его продает, тем не менее все, в том числе и милиция, делают вид, что ничего особенного не происходит. Вроде бы так и должно быть в цивилизованном государстве.
Генерал нажал на кнопку, и в ту же секунду в дверях появилась Диночка Лямина. Не дожидаясь вопроса, она сообщила, что билет на самолет уже заказан. Вылет из аэропорта Внуково через два с половиной часа. Князь с недоумением посмотрел на свою помощницу.
— А тебе откуда известно, что мне нужно быть в Санкт-Петербурге?
— Так ведь из приемной звонили, Владимир Никифорович. Министра в Москве нет, но вы ему вдруг потребовались. По короткому разговору с помощником я поняла, что руководство желает вас видеть.
— Может быть, ты и Полуярова уже вызвала?
— Уже за дверью, — со скукой в голосе отозвалась Диночка и, готовая покинуть кабинет, неожиданно вздохнула: — Что бы вы без нас, женщин, делали, Владимир Никифорович?
Князь несколько секунд смотрел на нее, стараясь понять, чем вызван ее впечатлительный вздох и последний вопрос. И только теперь, отнеся все на счет женского кокетства, которое могло проявляться даже в столь необычной форме, он позволил себя немного расслабиться:
— Что бы мы без вас делали? Да ничего. Сидели бы в раю в свое удовольствие и лакомились бананами! Все беды — только от женщин.
— Мало достать бананы, их еще нужно очистить от кожуры. Мужчины до таких мелочей снизойти не могут.
— Ошибаешься, моя дорогая, мы только этим и занимаемся, что снимаем шкурки и кожуру.
Услышав, как показалось Полуярову, далеко не деловой разговор, он без разрешения решился войти в кабинет. Теперь уже Милославский, словно сомневаясь в точности настенных часов, посмотрел на запястье.
— Через часа четыре я буду в Питере., Надеюсь, к этому времени, полковник, у вас появятся какие-то результаты.
— Несомненно, генерал. Хотя предварительный допрос и анализ уже показали, что сетью предприятий по оказанию интимных услуг в Центральном и Южном округах владеет некая гражданка Черемисова.
— Как у тебя все правильно, полковник! — не удержался Милославский, чтобы не передразнить Полуярова. — Надо же такое выдумать — сеть предприятий по оказанию интимных услуг! Кто-нибудь со стороны послушает и решит, что мы ведем речь о какой-то возвышенной сфере бизнеса. Называй все своими словами. Борделями и притонами она владеет!
— Хотел бы я услышать, какими словами вы будете об этом говорить в министерском кабинете, — в ответ съязвил Полуяров.
Милославский, натягивая плащ, не пожелал продолжить пикировку.
— Кто такая Черемисова? Какое отношение она имеет к органам внутренних дел?
— Никакого, если не считать, что когда-то носила погоны лейтенанта.
— Так на кой черт она нам нужна? — застегнув плащ на все пуговицы, генерал недоуменно посмотрел на Полуярова. — Граждане — не наш контингент. Пусть гражданами занимаются те, кому это положено. А мы с тобой, полковник, обязаны снимать шкурки с бананов. То бишь с тех, кто носит милицейскую форму.
— Я не отказываюсь, — послушно согласился Полуяров, понимая спешку и далеко не благодушное настроение начальника управления. — Но сдается мне, что Черемисова пользуется услугами и вовлекает в свою деятельность сотрудников самых различных милицейских служб. А может быть, наоборот, наши службы наняли Черемисову в качестве генерального менеджера в сфере услуг. Мои ребята установили, что сигнализация в борделе была смонтирована сотрудниками вневедомственной охраны…
— Что в этом удивительного? — перебил его Милославский. — Сотни тысяч москвичей пользуются
