Тарлизу же очень уважали… И, вероятно, сравнивать стоило не с Российской Федерацией, а с Российской Империей. Крестьяне вообще рабами были, но царя при этом боготворили. Тут, конечно, много зависело от уровня просвещенности, который я пока не мог оценить. Книгу за все время я видел лишь одну. Ее читала принцесса на привалах. Получилось даже осторожно заглянуть – оказалась рукописной. Если бы не магия, это бы о многом говорило, но печатный станок местным вполне мог заменять какой-нибудь копирующий катастр.
Пока я приходил к мнению, что местное общество, возможно, не так и плохо. Монархия пока не трансформировалась в демократию, но предпосылки к этому были. Что, правда, не отменяло того, что сами мы глубоко в тырке, как выразился бы Чирик. Вместе с тупоруками мы потеряли значительную часть амулетов, идти еще было, хрен знает сколько, а наша предводительница оказалась не крутой упраленкой, а… девчонкой.
Может, я чуть преувеличивал. Любой может перенервничать. И то, что она так переживала за своих, делало ей честь. Без шуток. Но… как можно было подумать, что кто-то согласится оставить сюзерена посреди враждебной территории? Возвращаются они такие:
– А где принцесса?
– Тама осталася.
– А вы почему вернулись?
– Так то она приказала.
– А! Ну тогда ладно. Заходите. Наверно, утомились с дороги–то! Как думаете, вернется благодетельница-то наша?
– Та не! Там без вариантов вообще! Сами еле добрались!
– Ну, понятно, понятно… Вы заходите, заходите!
Люди в этом мире, может, и вели себя не совсем так, как на Земле, но не до такой степени.
Тарлиза же…
Закончив свою речь, она минут двадцать посидела в тишине на своем стульчике, а после принялась… разговаривать со всеми по одному, предлагая отправиться назад в Синюю Скалу. Еще и в сторонку отзывала, но отдельные слова доносились. Говорила со всеми: внутренниками, граничниками, искателями, Савойей, Бандаром. Даже с Чириком поговорила. Тот уставился на нее, как Антонио Гауди на памятник Петру на Москве-реке бы уставился, но все же ответил, что обратно не пойдет. Граничники и вовсе клялись в вечной службе. Еще и благодарили за то, что она их спасла.
Я даже начал гадать: подойдет ли она ко мне, а потом вдруг подумал… А что если… что если согласиться на предложение? Остальным-то принцесса еще и сопровождение обещала, но я благодаря мертвозрению в нем не особо нуждался. Если рассудить непредвзято, то это, наверное, был самый надежный способ разрешить мои трения с официальными властями. Фиолетовый Огнешар меня, конечно, впечатлил, но если бы я ставил деньги… я бы поставил на Лес, инуев, нгор’о и Мертвого Короля, а не на принцессу и солдат.
Я бы добрался до Синей Скалы… а потом просто пошел бы вдоль берега до следующей фактории, где меня никто не знает. Продолжил бы изучать этот мир и искать информацию о порталах.
Рациональный план?
Рациональный.
Я не супермен, я обыкновенный зомби. Да, увлекающийся саморазвитием, но не в затяг, в пределах разумного. Оле Эйнар Бьерндален, я слышал, даже в туалет ходил по расписанию, я же…
– Кирил, я должна с вами поговорить.
Так погрузился в мысли, что заметил только, когда Тарлиза уже подошла. Она остановилась метрах в двух. Терикан с Кадоном маячили позади, страшно морщили веки, но не приближались. Сама принцесса выглядела изнуренной. Волосы спутались. Красная лента, которой она их связывала, куда-то делась. Лицо посерело, будто на него наложили черно-белый фильтр. К ботинкам прилипла грязь, и даже на вороте виднелось черное пятнышко. Хотя чистящие заклинания, как я запомнил, с таким справлялись в считанные секунды.
Я поднялся на ноги.
– Я слушаю.
– Я хотела поблагодарить вас за то, как вы себя проявили. Если бы не вы, потерь могло бы быть намного больше. Спасибо вам.
Она прикрыла глаза. И держала так одну, две… несколько секунд. Я немного растерялся. Никогда не умел принимать благодарность. Тем более, что… эм… черт.
– Я…
Я хотел ответить… но она даже не заметила. И снова торопливо заговорила, будто боясь забыть или перепутать фразы, которые подготовила.
– Еще я должна сказать, что вы свободны от всех обязательств. Вы не обязаны продолжать поход. Мы отправим группу к фактории, и вы можете пойти вместе с этой группой. Конечно, вы получите свою часть магоэлементов, из тех, что мы уже добыли и достаточно еды и воды, чтобы дойти до Синей Скалы. Вы пойдете с этой группой?
Все время, пока говорила, она смотрела мне то в грудь, то в плечо, но замолчав все же подняла взгляд. И эти глаза…
«Девчонка», – подумал я. Какие триста… какие двадцать шесть… Ребенок. Столько искренности было в этих глазах. Она действительно верила и даже хотела! – чтобы я согласился и отправился… «в безопасное место». В реальности это было, конечно, невозможно. Человек в одиночку не выдержал бы путь до фактории. Может быть, кстати, я единственное исключение из–за мертвозрения, но она-то про него не знала! Историю про «отправим группу» я тоже пропустил мимо ушей. Она уже почти со всеми поговорила, и никто не согласился возвращаться. И это не была манипуляция, никто не смог бы такое сыграть. Это была наивность и какая–то… беззащитность.
Мне и самому не сто лет, но неожиданно я почувствовал себя намного старше. А передо мной стоял ребенок и предлагал бросить его в лесу. Оставить на растерзание чудищам.
– Я пойду… пойду дальше с вами.
– Кирил, вы уверены? Никто вас не заставляет. По моей… по моей вине поход стал очень опасен. Для вас будет безопаснее пойти…
– Я уверен, – перебил я. Меня покоробило, что она неправильно произнесла мое имя, но поправлять я не стал.
– Тогда… тогда вы можете передумать в любой момент! – все так же быстро проговорила принцесса. – Просто скажите мне или Терикану. Хорошо?
– Хорошо.
Глава 8
За весь следующий день на отряд, по большому счету, никто не напал. Несколько раз приставали рралы, однажды устроили засаду многолапы – как я понял, соплеменники погибшего Шерстяного. Увидев их в мертвозрении, я предупредил граничников, и те обстреляли их издалека, заставив скрыться в Лесу.
Хотя группа уменьшилась всего на четверть: из тридцати восьми осталось двадцать восемь, ощущение было, будто нас стало вдвое меньше. Шли компактнее, меньше разговаривали, даже оставшаяся пара тупоруков, казалось, ускорила ход. К середине дня или к концу желтых цветов, как здесь называли это время, снова вышли к Костлявой. Людей тут же сковало напряжение. Мы и по Лесу не как швейцарцы по кантонам гуляли, но самое страшное случилось именно на берегу. Многие судорожно выдохнули, когда Бандар не стал подводить отряд прямо к воде, а повел его вдоль берега метрах в тридцати-сорока от реки. Поток в этом месте снова разгонялся, неся темные воды в сторону против нашего движения.
Из-за скученности я теперь чаще натыкался взглядом на Тарлизу, которая стала меньше походить на уверенного в себе кризисного менеджера. Она не устраивала истерики и не звала маму. Утром я видел, как она снова читала. Во время привала что-то ела. Обсуждала с «индейцем» и, что интересно, с Савойей маршрут. Даже про чистящие заклинания вспомнила. Но после случившегося в этом появилась какая-то наигранность. Раньше она будто жила по инструкции, которую не до конца понимала, но честно пыталась разобраться. И, казалось, что разберется. Теперь же она напоминала троечника, которому преподаватель велел выучить к зачету тему, а она вместо этого зазубрила текст. И теперь его воспроизводила, не пытаясь вникнуть в смысл.
А еще… она все время оборачивалась, словно искала кого-то. Граничники с внутренниками тоже так делали, вот только они шарили взглядом по Лесу, а принцесса будто раз за разом пересчитывала членов группы, и постоянно у нее что-то не сходилось. Она старалась делать это так, чтобы никто не замечал, но раз видел я, значит и остальные тоже.
Наверняка, она испытывала сильнейший шок. И если она с ним не справится…
– Сколько ей кругов? – спросил я Бандара, подгадав так, чтобы никто больше не слышал.
