— Это входит в мои обязанности. В мои обязанности также входит уничтожение имущества, если на то есть причины.
Янси почувствовал, что настроение у него ухудшается. Он мыслил достаточно трезво и понимал, что поход Шермана преследовал несколько целей. Любители поживиться чужим добром, какие водятся в любой армии, были подобны голодным воронам. На высшем уровне офицеры получили приказы стереть с лица земли сооружения, служившие Конфедерации, — очаги партизанского движения, склады армейских подрядчиков, плантации, которые позднее могли стать источниками снабжения противника. Видно, Селби входила в список подобных владений, если только этот загадочный янки не доложит обратное… И так было ясно, что он остановился здесь, преследуя не одну цель. Судьба Селби решится в другом месте, но он все же сможет повлиять на вердикт.
— Доктор, вы простите меня за то, что я говорю так откровенно?
Янси быстро взял себя в руки.
— Ваша откровенность для меня честь, — ответил он. — Сегодня я больше не буду задавать трудных вопросов. Не хотите выпить со мной перед ужином? Составьте мне компанию.
— С удовольствием, когда я приведу себя в порядок. — Кэролл снова казался отрешенным после недавней вспышки откровенности. — Может, вы позволите мне предложить вам виски. В седельном вьюке у меня найдется пенсильванское ржаное.
— Гостям разрешается пить только наше спиртное. В Селби это железный закон.
Кэролл улыбнулся:
— Вы уж точно давно припрятали свое хорошее виски.
— Только бренди, майор. Но не бурбон.
— Уверяю вас, у бурбона есть свои положительные стороны. Но я предпочитаю наше ржаное виски, выдержанное в дубовой бочке.
— Возможно, после войны нам удастся сравнить оба сорта виски.
— Случались и более странные вещи, — ответил Кэролл. Он шел впереди к Большому Дому так непринужденно, будто все время жил здесь.
Гостевое крыло находилось со стороны длинной галереи, которая соединялась с гостиной, прилегавшей к кабинету хозяина. Проводив Кэролла к его апартаментам, Янси поспешил разыскать Лорену.
Врач обнаружил, что в столовой никого нет. Он улыбнулся, заметив вазу с орнаментом посреди стола, второй лучший фарфоровый сервиз и винные рюмки. Он заметил, что оловянный обеденный сервиз расставили так аккуратно, будто у судьи лучшего серебра не было. Его брови снова приподнялись, когда он увидел на буфете две бутылки иоганнисбергера[9], уже перелитые в графины. Большая бутыль шампанского «поммери»[10] стояла наготове в ведерке и уже покрылась пузырьками после погружения в ледяную воду родника. Он знал, что это последнее шампанское в винном погребе… Видно, Лорена готовилась встретить врага с шиком.
Аромат привел Янси на кухню, в духовке он обнаружил пару фазанов, фаршированных канадским рисом по секретному рецепту Пенелопы. Рядом лежал лук в белом соусе и засахаренный сладкий картофель: видно, даже в положении осады часы в Селби не останавливались. Улисс точил ножи в кладовой, а Флорри стояла на коленях перед духовкой и поливала птиц их собственным жирным соком. Врач плантации внимательно оглядел домашних рабов Лорены, затем объявил, что майор Кэролл будет готов к назначенному часу. Он не заметил ни тени недовольства. Было видно, что домашние рабы лояльно отнеслись к прибытию врага, их преданность хозяйке Селби осталась непоколебимой.
— Где миссис Селби?
— На хлопкоочистительном заводе, доктор Янси, — откликнулся Улисс. — Рина просила вас не беспокоиться. Она скоро вернется.
Дядя Док улыбнулся, несмотря на тяжелые раздумья. Теперь, когда Лорена примирилась с присутствием войск Союза на ее земле, можно было ожидать, что она, следуя привычке, посетит склад. Она вряд ли могла одеться к ужину, не проверив, в сохранности ли ее драгоценный хлопок.
Янси застал ее на тюке в тени погрузочной платформы: Рина задумчиво опустила голову, а ее пальцы ухватились за клок хлопка, который торчал из джутовой упаковки.
— Не раздумывай слишком долго, — сказал он. — До прихода нашего гостя осталось полчаса.
Хозяйка Селби покраснела, но не подняла глаз.
— Ты все показал ему?
— Мы обошли твои владения от края до края.
— Скажи мне, что он говорил. И ничего не пропускай.
— Майор убедил меня, что он джентльмен и философ, — сказал Янси. — Конечно, он не нашего круга, но понимает нас достаточно хорошо. В целом я бы сказал, что сюда могли бы заявиться гораздо худшие завоеватели.
— Он оставит нас в покое?
— Это зависит от двух факторов — от приказов, которые он получит от своего корпусного командира, и — от тебя.
— Что я могу?..
— Сперва взвесим, какие донесения он может отослать. Он завершает инвентаризацию ресурсов Селби. Если у него сложится впечатление, что мы еще можем оказаться полезными Конфедерации, то его долг — сжечь плантацию. Или точнее, рекомендовать корпусу пойти на такой шаг.
— Тогда у нас нет никаких шансов.
— Возможно, что они все еще есть. А это, моя дорогая, зависит от второго фактора, о котором я только что упомянул.
— Ты намекаешь на то, что я пробудила его лучшие чувства? Как солдат Союза, он смотрит на меня только с одной точки зрения.
Янси сел на тюк с хлопком: он осторожно подбирал слова и смотрел на профиль Лорены.
— Лорена, ты сделала довольно поспешное заключение. Не забывай, что этот человек из сельскохозяйственной Пенсильвании: мне рассказывали, что больше нигде нет такой плодородной земли. Конечно, он восхищен тем, чего ты здесь добилась, твоей заботой о полях, тем, что ты обращаешься с рабами как с людьми, а не как с собственностью…
— Записи в книгах сохранились. Он обязательно обнаружит, что мы поставляли генералу Худу…
— Мы уже ничем не можем помочь генералу Худу, и его дело проиграно. Разве это не меняет наше положение?
— Дядя Док, все будет не так просто. Как может майор Кэролл пренебречь своими принципами или приказами?
— Давай забудем о приказах и взглянем немного на эти принципы. Я уже назвал его философом. Хочешь узнать его биографию?
— Если ты настаиваешь, — ответила Рина. — Должна признаться, мне казалось, что у тебя сложится более мрачное впечатление.
— Так и было бы, если бы Кэролл оказался закоренелым военным, который действует по приказу. Он закончил колледж Принстона в Нью-Джерси и готовился к адвокатуре в Филадельфии. Когда началась война, он уже стал удачливым юристом. По-моему, выбор им этой профессии говорит о многом. Стоило ему захотеть, и он мог бы вообще не работать. Он из богатой семьи…
— Майор Кэролл тебе и о своей родословной рассказал?
— Он об этом не говорил. Но даже я наслышан о семействе Кэроллов из Пенсильвании. Они взялись за добычу нефти в 1859 году, но до этого освоили добычу железной руды. Сегодня им принадлежит речной флот. Угольные шахты и ткацкие фабрики Питсбурга…
— Какая нам от этого польза? Мы ведь враги.
— Может, мы перестанем быть врагами, если ты станешь искусно защищать свои интересы.
— Какой смысл имеет слово «искусно» в лексиконе циника?
— Сама догадайся, — ответил Янси. Он все еще упорно избегал ее взгляда. — Кэролл опытный человек, а не какой-нибудь свихнувшийся аболиционист[11]. Он смотрит на вещи всесторонне. Я советую тебе сдаться ему на милость. Поклянись, что это муж вынудил тебя снабжать квартирмейстеров Худа, если он потребует бухгалтерские книги.
— Я не стану врать даже ради спасения Селби.
— Очень хорошо, если хочешь, оставайся благородной. Тверди, что триста негров, работающих на плантации, и их семьи без твоей помощи умрут с голоду. Говори, что из них выйдут хорошие вольноотпущенные, если он не лишит их средств к существованию. Я думаю, что он согласится.
— А если не согласится. Что тогда?
Янси молчал.
— Ты хорошо помнишь историю древних времен? Например, Пунические войны?
— Довольно хорошо.
— Тебе известна судьба Ганнибала, генерала из Карфагена?
— Того, кто завоевал Рим?
— Он не совсем завоевал его. Такова моя точка зрения. Ганнибал подошел к самым воротам во главе лучшей армии в мире и готовился подвергнуть город разграблению. Однако на следующий день он пошел дальше. История не оставила нам достоверного объяснения того, почему так случилось. Поэты твердят, что женщина заставила его изменить первоначальное решение.
— Ты считаешь, что я могу так очаровать майора Кэролла, что он пощадит нас?
— Можно попробовать, — ровным голосом ответил Янси.
— Он пойдет дальше. Следом за ним придут другие. Что помешает им уничтожить все?
— Я слышал кое о чем, но точно не знаю, пока сам Кэролл не подтвердит это. Если он на столбе твоих ворот оставит предупреждение начальника военной полиции, в котором всем войскам Союза будет предписано не беспокоить нас, мы легко отделаемся.
