— Марчик, я понимаю, это неожиданно. Еще вчера хотелось об этом сказать, но боялась приехать к тебе домой и застать вместе с девушкой. А сегодня поехала в центр, чтобы забрать телефон и позвонить тебе, но…
В глазах застыли слезы. Мне было гадко, невыносимо больно, внутри разрывалось сердце. И хотелось, чтобы оно все же разорвалось. Во второй раз я не позволю себе бросить Мартина и заставить его страдать.
Кто знает, на что он станет способен, если я уйду снова.
Наконец-то он повернулся ко мне и с напряженным взглядом приложил тыльную сторону ладони к моему лбу.
— У тебя горячка?
Я отбросила его руку и отступила на шаг. На губах Мартина застыла ироничная улыбка, а брови поползли вверх.
— Ты говорила серьезно?
Снова голос пропал. Все потому, что сердце трепыхалось где-то в горле. Я просто кивнула в ответ.
— Ходила вокруг да около. Что конкретно этим хотела сказать? Или решила превратить в жизнь идею с загсом, но другим путем?
Злость мгновенно затмила рассудок. Да он потешается надо мной! Послать его к чертям хотелось теперь! Мой голос смог прорезаться через удушающую обиду.
— Да вы сговорились!
— Кто? — с явным недоумением спросил Мартин, делая шаг навстречу.
— Ты и Маргарита Николаевна! Решил мне отомстить, да? Теперь измываешься над моей попыткой тебя вернуть! Ну как? Вкушаешь удовольствие, видя, как я унижаюсь?!
Хоть его взгляд наполнился свирепостью, губы изогнула легкая улыбка. Он подступил ближе и, наклонившись ко мне, дрожащей от страха, проговорил:
— Допустим. Но так или иначе, тебе придется играть по заданным правилам. А если не захочешь, люди пострадают вновь.
Нельзя убегать. Мне нужно с ним договориться. Но ноги без моей воли сами отступали, медленно и уверенно. Желание провалиться под землю, растворится в воздухе — одним словом, исчезнуть без следа — было настолько сильным, что мое тело теряло ощущение пространства.
Самый жуткий страх подтвердился. Молодец, Алина, ты раскусила Мартина, а он не стал отрицать своей причастности к авариям. Но что делать теперь?
Упасть на колени и молить о пощаде? Об этом он мечтает?
Лучше бы я ошиблась. Лучше бы Мартин просто был несчастен со своей девушкой и, услышав мои извинения, долго думал, а потом предложил попробовать нам сойтись. Хоть я и не люблю его, но пошла бы на это. Изображала бы радость и заботилась о нем, а потом, возможно, и полюбила.
Но я никогда не буду унижаться ему на потеху.
— Иди ты к черту! — выплюнула я ему слова в лицо. Развернулась и собралась направиться к двери. Этот раз будет последним. Больше мы никогда не увидимся.
Мартин поймал меня за руку, не дав сделать шагу.
— Ты же понимаешь, что будет, если ты снова сбежишь.
Я понимала. Но вот он даже представить не мог, что будет в этот раз, если я сбегу.
— Да мне плевать! — выкрикнула в ответ, пытаясь свободной рукой разжать пальцы Мартина, которые были будто железные. — Пусть Маргарита Николаевна хоть полмира уничтожит. Не думаю, что ей на весь силенок хватит. Да и не думаю, что она самая сильная ведьма на земле. Когда-нибудь найдется тот, кто уничтожит ее.
Мартин отпустил мою руку, язвительно рассмеявшись.
— Это вряд ли. Придет время, и ты приползешь ко мне и будешь молить о том, чтобы я остановился в обмен на что угодно. Но тогда я уже не буду таким добрым, как сейчас.
Этого не случится. Но я промолчала. Быстро всунула ноги в балетки, схватила сумочку и вылетела на лестничную клетку.
Плохо, что у меня нет с собой ни телефона, ни паспорта. Люди, которые меня найдут, не смогут узнать, кто я. Возможно, среди них будет плохой человек и украдет из сумочки деньги. Так, нечего по этому поводу беспокоиться. В любом случае они мне больше не нужны.
Когда я открыла дверь подъезда, мне в лицо брызнула прохлада. Дождь. Наконец-то. Неважно, что я промокну, ведь заболеть больше не боюсь. Да и стена из крупных капель будет мне только на руку.
Из-за угрюмых темно-серых туч день стал похож на сумерки. Пока я плелась до трассы, люди пробегали мимо — кто прячась под зонтом, а кто уже промок до нитки и шел не спеша. Некуда торопиться было и мне. Однако я постоянно оборачивалась. Не хотелось, чтобы Мартин отправился следом и помешал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
От теплого летнего дождя, который больше ласкал потоками воды, нежели бил, сложно было промерзнуть. А я дрожала. Сомнения похоронила под ледяной глыбой, и как раз она, возможно, морозила меня изнутри.
— Моя жизнь не стоит жизни всех тех людей, — тихо бубнила я себе под нос. — Другого выхода нет. Выхода нет.
Чем ближе становилась трасса, тем медленнее были мои шаги. Но я шла, наслаждаясь потоками дождя по лицу, раскатами грома вдалеке, дрожью в теле — последними мгновениями жизни. Автомобили быстро проносились мимо, разбивая ширмы дождя и разбрызгивая капли. Трасса шумела, словно разбушевавшееся море. Еще два метра — и я утону в нем.
Кто-то точно не успеет затормозить: сложно увидеть за стеной дождя девушку в выцветшем платьице. Прикрыв глаза, я ступила с бровки на дорогу. Страшно. Утешало лишь то, что после последней вспышки явно чудовищной боли все закончится.
Еще шаг. Осталось совсем недолго. Я на полную грудь вдохнула пропитанный влагой воздух. Как же прекрасно это — дышать.
Перед внутренним взором появилась улыбка Ромы. Хотелось бы мне превратиться в ангела и всегда кружить рядом с ним, пусть даже он бы меня не видел.
Громоподобный гудок оглушил меня с такой силой, будто кто-то рядом с ухом ударил в гонг. Глаза невольно распахнулись, и я повернула голову на звук. Грузовик, слепя фарами даже через потоки дождя, несся прямо на меня. Я сжалась, удерживая внутри проснувшееся желание отступить с дороги.
Чьи-то сильные руки дернули меня назад за несколько секунд до столкновения. Грузовик проехал мимо. А меня кто-то забросил на плечо и понес прочь от трассы.
Вися вниз головой, я не сразу пришла в себя. Перед моим лицом через промокшую белую футболку светилась чья-то поясница, ниже темные джинсы едва держались на крепкой заднице. Нес меня явно какой-то здоровяк.
— Поставьте меня на землю! — потребовала я. А когда на мои слова никто не отреагировал, продолжая куда-то нести, замолотила кулаками по пояснице, мышцы которой были настолько твердыми, что меня на долго не хватило. Руки начали болеть, а здоровяку хоть бы хны!
Отойдя от пешеходной дороги, что вела в сквер, он ступил на траву и наконец-то крутнул мною в воздухе. Голова закружилась от резкого переворота, и я, теряя ориентировку в пространстве, вцепилась в мускулистые плечи.
— Малая, ты сдурела?! — гаркнул Рома, прежде чем я сфокусировала взгляд на его рассерженном лице.
Мои пальцы вмиг разжались. Я поспешила отступить на шаг, слегка пошатываясь.
— Ты хоть понимаешь, дура, что творишь?! Тебя чуть машина не сшибла нахрен! — Между его бровей залегла глубокая складка, зелено-карие глаза метали молнии похлеще тех, что сверкали в небе. Вдобавок Рома сжал меня за плечи и с силой встряхнул. — Отвечай, какого черта тебя туда понесло?!
Вместо ответа, мои губы растянула радостная улыбка. И совершенно не было страшно от взгляда Ромы и его слов. Я едва сдержала себя от желания броситься к нему с объятиями.
Но. Сверкнувшая в голове мысль вмиг разбила радость.
— Ты за мной следил. И давно ты ходишь за мной по пятам?
Из широкой груди Ромы вырвался тяжелый вздох, и с ним вышло все возмущение. Глаза, которые несколько секунд назад были готовы одним взглядом пристрелить меня на месте, принялись рассматривать листву дерева, слегка спасающего нас от дождя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Давай просто остановимся на том, что да, слежу. Неважно зачем и как долго.
— Неважно? Ну ничего себе! — я едва не задохнулась от негодования.
— Оставим эту тему.
Хотелось продолжить говорить, заставить признаться, но из кармана джинсов так не вовремя зазвонил телефон. Перед тем как поднять трубку, Рома бросил на меня какой-то странный взгляд. То ли сомневающийся, то ли отрешенный.
