— Да, я вижу довольно часто, как она болтает с одним из них. Такой красавец с темными волосами.
Джоанна кивнула.
— Антуан. — Она застенчиво улыбнулась, не зная, как поведет себя Мэдселин. — Я думаю, он на ней женится.
Эдвин отчетливо понимал, что столкнулся с непосильной для него проблемой. Стоило только Бланш оказаться возле него, как она тотчас устремляла на него любящий взгляд. Эдвин старался не показывать виду, что он замечает вечную мольбу в ее голубых глазах, но при первой же возможности норовил улизнуть.
Как-то раз вечером Эдвин попросил Мэдселин поговорить с ним с глазу на глаз. В комнате было тихо и сравнительно прохладно, особенно после шумного и жаркого громадного зала, где проходил ужин. Мэдселин молча ждала, чувствуя, что он пытается подобрать слова.
Эдвин застенчиво улыбнулся.
— Тут проблема… с одной из женщин, — нерешительно начал он. — Похоже, положение становится все хуже и хуже, и я подумал… Может, вы дадите мне какой-нибудь совет… — Щеки Эдвина порозовели от смущения, и он нервно задвигался на стуле. — Это я про Бланш говорю. — В его голосе прозвучала некоторая злость.
— А можно узнать, в чем суть проблемы? — Мэдселин великодушно улыбнулась.
Эдвин поднял голову и отбросил волосы с лица. Он хмурился, и губы его были плотно сжаты.
— Она не оставляет меня в покое, — наконец произнес он.
На миг их взгляды встретились, и Мэдселин с удивлением заметила, что обычно холодное выражение лица Эдвина сменилось гораздо более человеческим. Это была искренняя мольба о помощи, и она не смогла ему отказать.
— А что вы ей сказали?
Он слегка пожат своими широкими плечами.
— Что я не могу жениться на ней и не желаю делать ее своей любовницей. Но она не хочет слышать доводов разума и, кажется, все еще надеется, что я передумаю.
— Бланш — привлекательная женщина, — медленно произнесла Мэдселин. — Многим мужчинам польстило бы ее внимание.
Он покорно кивнул.
— Да, это правда, но я ничего не могу с собой поделать. — Серые глаза Эдвина не отрываясь, смотрели на нее, чуть ли не повелевая ей понять его положение.
— А вы когда-нибудь давали ей повод думать о браке? — спросила она. «У него репутация бабника, и он явно ее заслуживает».
— Нет. Она всегда знала, что я хочу оставаться свободным.
Мэдселин эти слова показались бездушными.
— Разумеется, для вас это очень удобно, — едко ответила она. — Однако мне не кажется, что вы особенно выиграли от такого положения дел. — Мэдселин вспомнила о Джоанне и ее ребенке и еще больше помрачнела.
— Какое положение дел? — удивленно пробормотал он.
У Мэдселин запылали щеки. «Надеюсь, этот негодяй не думает, что я стану обсуждать с ним, как его соблазняла Бланш!» Она зло посмотрела на него.
Эдвин провел рукой по волосам и покачал головой.
— Итак, леди де Бревиль? Раз уж у вас такой обширный опыт в ведении поместья, может, вы мне что-нибудь и посоветуете?
— Да, — отрывисто бросила она. — Мне кажется, у меня есть на примете для нее муж, но мне нужно ваше содействие.
Злость тотчас исчезла из его глаз, и на смену ей пришло любопытство, смешанное с легким изумлением.
— Кто?
— Один из охранников-нормандцев. Антуан. — Мэдселин помолчала, пока он мысленно перебирал мужчин. — Я уже говорила с ним и с леди де Вайлан. Он согласен жениться на Бланш, и леди де Вайлан благословляет этот союз. Джоанна уверяет меня, что, когда придет время, Ульф также не станет чинить препятствий.
Мэдселин надеялась увидеть взрыв изумления и восторга, но ее ожидало разочарование. Глубокая морщина перерезала загорелый лоб Эдвина.
— А в чем заключается мое участие в этом?
Мэдселин стрельнула в него оценивающим взглядом.
— Бланш вбила себе в голову, что вас привлекает мое богатство и знатность. И возможно, — поспешно добавила она, видя, как он помрачнел, — будет неплохой мыслью убедить ее в том, что она права.
— Нет. Я не желаю иметь ничего общего с нормандцами. — Слова его прозвучали окончательно и бесповоротно.
— А я подумала было, что вам нужна помощь, — стальным голосом заметила Мэдселин. — Можете не волноваться, я не приму всерьез ваши ухаживания, если это тревожит вас больше всего.
Эдвин встал и отпихнул ногой несколько небольших половиков. Мэдселин наблюдала за ним: он напомнил ей одного из юных пажей Изабеллы, что вечно разрывался между чувством долга и жаждой приключений.
— Вам придется, конечно, все объяснить Джоанне.
— Джоанне? — Он еще больше сдвинул брови.
— Да. Она должна все знать. — Мэдселин не на шутку возмутилась: ему, похоже, наплевать на обеих женщин! Неужели он и в самом деле такой бессердечный мужлан?
Эдвин почесал затылок, потом повернулся к ней и как-то необычно пристально поглядел на нее.
— Я согласен.
«Для человека, попавшего в подобную передрягу, Эдвин ведет себя неподобающе». Мэдселин встала и только было, собралась сказать ему об этом, как вдруг он грубо прижал ее к груди и поцеловал так крепко, как никто раньше никогда не целовал.
Задохнувшись, Мэдселин оттолкнула Эдвина от себя. Торжествующий взгляд его серых глаз был устремлен не на нее, а куда-то повыше ее плеча.
Мэдселин обернулась. Сзади стояла совершенно белая Бланш и не сводила с них глаз. Мэдселин хотела успокоить ее, но почувствовала на плече мощную длань Эдвина. Этот красноречивый жест не остался не замеченным Бланш.
Стиснув зубы, она следила за загорелыми пальцами Эдвина, который нежно поглаживал плечо Мэдселин. Изобразив на лице презрение, Бланш подобрала юбки и выбежала из комнаты.
Эдвин нежно повернул Мэдселин к себе лицом. Потом молча поправил платок у нее на голове, сбившийся от поцелуя.
— Вероятно, вы правы, — тихо произнес он, осторожно лаская ее пылающее лицо. — Этот план и впрямь самый действенный.
Напоследок он нежно поцеловал ее и как ни в чем не бывало не спеша удалился. Мэдселин откинулась на спинку стула. «Что я наделала?»
Глава седьмая
Изабелла неподвижно лежала на кровати. Судя по затрудненному дыханию, ее что-то сильно беспокоило, несмотря на выпитую большую дозу макового отвара. Сидевшая молча в изголовье Агнесса заботливо протирала бледное лицо Изабеллы влажным платком. Едва только Мэдселин вошла в комнату, как Агнесса поднялась и заковыляла ей навстречу.
Мэдселин встревожилась, заметив, как расстроена обычно невозмутимая Агнесса, и попыталась задать ей несколько вопросов по-английски. С большим трудом с помощью одной из служанок Изабеллы и языка жестов они сумели понять друг друга. Изабелла страдала от боли и слабости, видимо, ребенок лежал неправильно, но собирался появиться на свет раньше срока.
