понимаешь, это частный стоматологический кабинет,
и заработок, сейчас и так невелик, напрямую зависит
от количества пациентов. Поэтому я иногда задержи-
ваюсь. Но не стоит так сильно волноваться: после тех
ноябрьских событий прошел уже год, и ситуация стала
улучшаться.
– Гарри, ты большой оптимист! – грустно улыб-
нулась Лея. – Что значит – «улучшаться»? Евреев ли-
шили всех прав, после прихода к власти нацистов меня
уволили с государственной службы, а тебя – из боль-
ницы. И если бы не твоя частная практика, то не знаю,
как бы мы жили.
– Думаю, что скоро все пройдет, – попытался
успокоить жену Гарри. – Евреи живут в этом городе
вместе с немцами сотни лет, а погромы происходили
и раньше.
– Но тогда они не были спровоцированы властя-
ми – возразила Лея. – Нацисты хотят всеми силами
вытеснить нас из Германии, и ни для кого не секрет,
что Хрустальная ночь организована для того, чтобы
запугать евреев, чтобы дать нам понять, что наше при-
сутствие здесь нежелательно. Власти не то что не пы-
тались остановить погромщиков, но даже не арестова-
ли ни одного из них.
– Власти меняются, а люди остаются, – сказал
Гарри, обнимая Лею за плечи. – Они пытаются по-
такать националистам, чтобы заиметь еще бóльшую
поддержку в стране, но постоянно продолжаться все
это не может.
– Но, Гарри, – ответила Лея, высвобождаясь
из объятий, – до сих пор ходят слухи, что погромы
периодически вспыхивают в разных городах Германии.
Подумай обо мне, о детях, наконец. Разве ты не по-
нимаешь, что дело идет к большой войне? Нам нужно
последовать примеру твоих родителей, переехавших
жить в Голландию после прихода нацистов к власти.
Они пишут, что и нам там будет лучше и безопаснее.
– Вся Европа охвачена сейчас националистиче-
ской и антисемитской истерией, и от нее никуда не де-
нешься, – холодно заметил Гарри. – Майнц – ма-
ленький город, где практически все жители знают друг
друга. Зачем нам покидать те места, где мы выросли
и учились?
– Я настоятельно прошу, чтобы ты все еще раз
взвесил. Завтра, когда приедут твои родители на день
рождения наших близняшек, мы обязательно вернем-
ся к этому вопросу.
– Вам все равно не удастся меня переубедить,
и переезжать я никуда не хочу, – отрезал Гарри.
В этот момент в комнату зашла Моника в черном
платье, а следом за ней – Хелен в белом. Напряжен-
ное лицо Гарри сразу разгладилось, и он улыбнулся.
– Какие вы у меня красивые, – произнес отец.
– Папа, скажи, что я в черном платье выгляжу
лучше, чем Хелен в белом.
– Вы обе очень красивые: и ты в черном платье,
и Хелен в белом.
Девочки еще несколько минут крутились по кухне
в новых нарядах, пока наконец Лея не отправила их
в комнату переодеваться.
– Я красивее, я красивее! – кричала Моника, бе-
гая по комнате.
* * *
Вернувшись после премьеры, первым делом Джули
поставила цветы в вазу. И тут зазвонил телефон. Ко-
нечно же, это был мистер Гоулд.
– Джули, большое тебе спасибо. Ты так сыграла,
что женская половина зала просто не смогла сдержать
эмоций и расплакалась в финале.
– Это все ваша заслуга, – с улыбкой проговорила
в трубку Джули. – Вы расставили правильные акцен-
ты. Не знаю, как вам это удается, но вы подмечаете те
вещи, на которые я даже не обращаю внимания.
– Это все приходит с опытом, – пошутил мистер
Гоулд.
– Зал так бурно аплодировал… Да, это успех.
Даже мистеру Дрейсону ничего не оставалось, как при-
знать ваш высокий талант, – сказала актриса.
– Ну, про успех еще рано говорить, нужно до-
ждаться отзывов критиков в утренних газетах. Знаешь,
как бы парадоксально ни звучало, но эти несколько че-
ловек сейчас решают, удался наш спектакль или нет.
– Критики, в конце концов, тоже люди. Думаю,
что спектакль не оставит их равнодушными…
– Будем надеться, но я в любом случае с нетерпе-
нием дожидаюсь утренних газет, – после небольшой
паузы мистер Гоулд спросил: – Джули, что ты соби-
раешься делать завтра вечером?
– Пока не знаю. Завтра у меня выходной. По-
читаю немного, полюбуюсь картинами, а потом лягу
спать и буду отсыпаться.
– Давай съездим в рыбный ресторан. Я уже и сто-
лик на четверых забронировал, – предложил мистер
Гоулд. – Мне не хочется коротать этот вечер в одино-
честве, да и тебе незачем сидеть одной. Я и Чака с же-
ной пригласил. Вдобавок ко всему у меня есть к тебе
важный разговор.
– С удовольствием, мистер Гоулд.
– Хорошо, тогда завтра без десяти шесть я заеду
за тобой.
Седьмая глава
Четверг
Джули, как и планировала, после премьеры проспала
до полудня. А затем, по старой традиции, отправи-
лась по магазинам женской одежды, чтобы побаловать
себя новыми нарядами. В этот раз бюджета актрисы
хватило на платье, а также пару туфель к нему. Сидя
в кафе, неторопливо наслаждаясь салатом из свежих
овощей, глядя через окно на людей, идущих по своим
делам, а также на проезжающие туда-сюда машины
и автобусы, она размышляла о жизни. Думала, в част-
ности, и о том, почему ей так и не удалось создать се-
мью, и в итоге свободное время заполнялось работой
в театре. Джули поняла, что за всю жизнь так никого
и никогда не любила по-настоящему… Поток мыслей
прервал зазвеневший мобильник.
– Здравствуйте, мисс Уотсон, – раздался в труб-
ке мужской голос.
– Здравствуйте, – ответила Джули.
– Вы прекрасно вчера сыграли. Наша семья была
просто в восторге. Весь город только о спектакле
и говорит…
– Спасибо, а кто это? – поинтересовалась Джу-
ли, думая, что это назойливый журналист.
– Это Вольф, из багетной мастерской.
– По телефону вас совсем не узнать, – засмея-
лась Джули.
Не обращая внимания на слова актрисы, Вольф
продолжил:
– Спешу вас обрадовать: сегодня утром привезли
багет, и ваша третья картина готова.
– Спасибо вам огромное! Когда можно будет ее
забрать?
– Не беспокойтесь. Задержка произошла по моей
вине, поэтому мой работник доставит картину вам
домой в любое удобное время – сегодня, завтра
или в любой другой день.
– Сегодня, – не задумываясь, произнесла Джули.
– Хорошо. Во сколько?
Джули посмотрела на часы:
– Сейчас ровно четыре. Вы можете привезти кар-
тину к пяти? Думаю, к этому времени я уже буду дома.
Но постарайтесь не позже шести, потому что в шесть
я ухожу.
– Да, непременно, – проговорил Вольф.
