- Никто ничего не докажет, ясно? - шипит агрессивно. - Никто не видел! Я буду все отрицать. Отпечатки? Пф! Перекладывала бумаги на столе, искала свои. И ты держи рот на замке! В конце концов, Хасанов тебе должен по гроб жизни. Попроси его! Он сольёт эту ситуацию.
- Пациент же чуть не умер...
- Но не умер же! Не надо нагнетать. Его по-любому бы в больнице откачали. И Борис Горыныч тут был и Хасанов.
- Пошла вон!!
Ксения вылетает.
Ольга Павловна массирует виски. Достает сигареты. Задумчиво хмурится.
- Глупая девочка... - вздох.
Да уж. Девочка двадцати семи лет отроду. Нет… Такую не задвинешь в угол. Вред от нее такой, что за пациентов страшно!
Сохраняю видео в архив, чтобы случайно не удалить.
Это было легко. Но впереди кое-что посложнее…
Глава 22 - Спасать свою дочь
- Руслан Таирович, - кивает Ирина на троих человек в синих строительных комбинезонах. - Бергман отправил... Вы же просили ремонт в нашей старой операционной.
- Отлично, проводи. И пусть Зотова уводит студентов на ЭЭГ. Завтра устрою им зачёт по диагностике эпилепсии.
Захожу в кабинет. Присаживаюсь напротив Ольги Павловны. Ее взгляд все время меняется, словно она не может выбрать позицию, с которой начать разговор.
- Давайте сразу же опустим все вариации с тем, что "это не она", "она ненамеренно" и так далее. Доказательства есть. Они однозначны. И один уже факт того, что я говорю не с ней, а с Вами сейчас, говорит о ее тотальной профнепригодности.
- Когда ты спасал свою дочь, Руслан, я тебя прикрывала. Хотя ты нарушил все протоколы и процедуры, пропихнул без очереди, использовал экспериментальные препараты на несовершеннолетней! Да всего и не перечислить!
- Да. Только есть огромная разница. Я спасал. А она - убивала.
- А речь не о ней. Речь обо мне. Я тоже хочу спасти своего ребенка! Она по глупости! Не желая причинить вред!
- Глупым не место в хирургии. Это зона повышенной ответственности. Ксения Ивановна - это... Как бы потактичней! Semper in excremento, sole profundum qui variat*. И произошедшее - это Ваша ответственность, Ольга Павловна. Ваша. Умер бы человек, как бы Вы в глаза смотрели его жене и детям? Так бы и сказали - по глупости?!
- Пусть так - моя. Но если на Ксюшу заведут дело, то я вскрою всю твою кухню здесь. Клянусь!
- Ксению уволят по статье. Дело заводить не будут. По крайней мере, я сделаю все возможное, чтобы не завели. Из чувства благодарности к Вам лично. Что прикрывали, когда я лечил дочь.
Горестно вздыхает, опуская взгляд.
- Оставь ей возможность сохранить профессию. Она осознала... Она переведется в другое отделение.
- Только через мой труп. Зачем ей эта профессия?! Призвание, может быть?
- Может быть!! - яростно.
- Окей! - поднимаю руки, сдаваясь. - Мой сокурсник работает в тюремном туберкулёзом госпитале. Им нужен хирург. Если она пойдет туда. По призванию... - многозначительно выделяю. - Я, так и быть, сочту это как раскаяние и искреннее желание сохранить профессию.
- Что?! Как твой язык повернулся такое предложить?! Свою туда отправь!
- Тогда, разговор окончен. Извините, - указываю на дверь.
- Нет, не окончен! - выходя, хлопает дверью.
Взъерошиваю волосы.
Ненавижу эту куриную черту в женщинах, тащить своё чадо к "светлому будущему", вопреки здравому смыслу.
И мне даже страшно представить какую профессию выберет моя балбеска. Только не медицину! Пусть лучше что-нибудь творческое и безответственное - благословляю! Слова кривого не скажу.
Набираю ее.
- Привет... - бурчит недовольно. - А обязательно, чтобы наша домработница теперь здесь проводила всё время? Собака заперта и скулит целый день!
- Ну, на Нелли Марковну мы с тобой решили оскорбиться. Влад Таирович сегодня на смене. Кто-то должен открывать сегодня двери твоему терапевту.
- А Тая?.. Она обещала!
- Завтра приедет Таисия.
Операция сегодня отменена. Я сижу над делопроизводством отделения, отменяя к херам все новшества для удобства работы персонала и возвращаю систему к старым совдеповским надёжным схемам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ксения стоит у моей двери.
- Можно?
- Нет. Я занят. Ирина Васильевна! - зову старшую сестру в открытую дверь.
Заходит.
- Короче, работаем с завтрашнего дня по старой схеме. Назначения передаются младшему персоналу лично, с устными комментариями. Каждый шаг отражается в ежедневном отчёте по пациенту, подклеивается в карту, вместе с анализами. Карты хранятся исключительно у тебя. К концу смены должны быть сданы. Ты контролируешь.
- Господи... Двойная нагрузка! Нам-то за что?
- Ну а что делать, Ир, если люди, такие бляди! - срывает меня на эмоции, и я повышаю голос.
Мелькающая за дверным проёмом Ксения мгновенно исчезает.
- Меня не беспокоить, - запираю дверь.
Продолжаю работать...
Выхожу уже после пересменка. Смотрю журнал...
Зотова моя сбежала. А Ольга Павловна на смену не явилась!
Пометка - "больничный".
Отлично...
Полыхая внутри от возмущения иду к лифту. Меня догоняет Васильева.
- Руслан Таирович! А как же я одна?
- Ты восемь лет ассистируешь, пора начинать автономную практику. Плановых у тебя нет. Если будет что-то экстренное - вызывай подмогу из другого отделения и дерзай. Если будет что-то уникальное или сложное - вызывай меня. Что ещё мы можем сделать?
Нажимаю кнопку лифта. Но уехать не успеваю. Меня ловит моя пациентка с болевым симптомом и неоперабельной опухолью. “Смертница”, как зовут ее за глаза медсестры.
- Руслан Таирович... - жалобно смотрит на меня. - Помогите...
Ловлю ее запястье, считаю пульс. Аритмичный, быстрый...
- Не помогает?
- На час... Может, два...
- Я сейчас скину, чтобы увеличили дозу перед сном.
- Спасибо Вам огромное!
Ей осталось всего ничего. Выписать - рука не поднимается. Ей жить меньше, чем с бумажками бегать придется, чтобы дозу обезболивающей наркоты получить.
Наконец-то, сбегаю.
Сегодня морозно...
Чувствую себя вымотанным. На автомате веду машину, встраиваясь в поток.
Домой не хочется...
От Нелли Марковны несколько гневных голосовых. Я их не слушал, но уверен, что гневных. Ей сегодня отказано в визите к нам. И в целом, в помощи с Лерой. Хотя это гигантские проблемы для меня - как-то эффективно организовать теперь Лерину учебу. Всех остальных она просто бойкотирует. Но не позволить ей встать в позу тоже не могу. Интуитивно чувствую какую-то психологическую границу. Будет надрыв. Ну нахер… И так проблем не счесть.
Хочется завалиться в какой-нибудь бар, расслабиться... Забыть обо всем на свете!
Да только вызвать могут в любой момент. Спасибо, Ольге Павловне.
Да и дальнейший сценарий "барной истории" нихрена не влечет. Зотову хочу.
Ну, не заваливаться же внаглую? Или - да?..
Поворачиваю в ее сторону. Паркуюсь.
Листаю на телефоне ее личное дело, отыскивая точный адрес. Квартира пятьдесят пятая…
Дожидаюсь, попутчика, который откроет дверь подъезда.
Ну что?..
С кем ты там обитаешь? Давидом?..
Давление подскакивает от злого ревнивого азарта. Ты сама меня поцеловала... Это такая отдача. Будем прояснять ситуацию.
Звонка на двери нет. Стучу...
Прислушиваясь к шуму из квартиры.
Мужской голос... Женский... Ничего не разобрать...
Закипаю!
Шаги... Звук ключа...
Бойся, Зотова. Сейчас выхватишь...
Открывает дверь.
- Аа... - растерянно хлопает ресницами.
- За душой приехал, - усмехаясь, настраиваюсь на возможный конфликт.
Я хочу уже скорей этот конфликт и развязку.
- Могу войти? Или прямо в подъезде забирать?
*– "Всё время в дерьме, только глубина меняется"
Глава 23 - Психоз
Смена заканчивается. Расписываюсь в журнале, что ухожу, поднимаю со стойки распечатанные списки.
