Премьер.
«Два в одном» – как Мастер-Дент,
Наш Премьер и Президент.
Нам давно уже не ново:
Вова-Дима, Дима-Вова.
И, видать, неистребимо:
Дима-Вова, Вова-Дима.
И крепкО же, право слово,
Вова-Дима, Дима-Вова!
Знать, пятно невыводимо:
Дима-Вова, Вова-Дима.
Не сказать, чтоб уж хреново:
Вова-Дима, Дима-Вова.
Стал для нас союз родимым:
Дима с Вовой, Вова с Димой.
Может, нам не плохо снова,
Чтобы после Димы – Вова?
Может, нам необходимо,
Чтобы после Вовы – Дима?
Оказалось – истребимо –
Не придёт к нам больше Дима.
И решение готово:
Вечный Ленин, вечный Вова.
Подойдите к воротам…
– Горин Костя, четвёртый отряд, подойди к воротам, тебя ожидают!
– Петухова Людмила, третий отряд, подойди к воротам, тебя ожидают родители!
К Косте приехала опять бабушка. Она всегда рано приезжает, самая первая. В первую смену тоже к Косте, но не Горину, а к Иванову, также рано приезжала тоже бабушка, другая, понятно. Горинская бабушка привезёт много пирожков, прямо для всего четвёртого отряда.
– Сергей Нефёдов, пятый отряд, подойди к воротам, родители приехали.
Я, как и Петухова, тоже из третьего отряда. Мы её сначала называли Людмилкой, а потом стали называть Милка Люда, как в стишке: Молоко всегда вкусней, если это Милки Вей. А мы сочинили так: «Нам вкусней бывают блюда, если с нами Милка Люда». Она сначала обижалась, а потом ей уже стало это и нравиться.
Я здесь уже вторую смену заканчиваю. Наш лагерь где-то под Михнево, недалеко от деревни Семёновское. Но её нельзя назвать деревней. Не как у моей бабушки в Перми. Там вообще ничего нет. И народу очень мало. А в этой деревне есть клуб, церковь очень большая, да и автобусы останавливаются прямо в ней. Мы-то ехали из Москвы на автобусе, от Павелецкого вокзала. Нам с мамой было очень близко до этого автобуса, потому что мы живём на улице Осипенко. Родители с нами не поехали, конечно. Мама разговаривала только с нашим сопровождающим от лагеря. Она оказалась и нашей вожатой в нашем третьем отряде, Антониной Васильевной.
Вот ещё три записки принесли.
– Иван Николаев, второй отряд, Игорь Незнанов, четвёртый отряд, Света Пискунова, шестой отряд, подойдите к воротам, вас ожидают!
Я не люблю субботы и воскресенья, это всё родительские дни, так что никакими играми или другими делами с нами не занимаются. Я в эти дни работаю объявителем, как диктор в телевизоре или по радио. Моя мама очень занята и не может ко мне приехать, а одна бабушка, папина мама, давно умерла. Я её даже никогда и не видел. И папу почти совсем не помню. А вторая бабушка, мамина мама, живёт далеко, в Перми, в деревне. К ней ехать на поезде до Перми, а потом на автобусе до её деревни. Не до самой деревни, а до остановки на дороге, а потом немного пешком, меньше часа.
В первую смену мама прислала мне пакет с гостинцами, в нём была даже клубника. Этот пакет мне передала наша вожатая, Антонина Васильевна.
– Витя Колмаков, первый отряд, подойди к воротам, тебя ожидают родители!
Они к нему и вчера приезжали. Брат у Вити уже очень взрослый, а родители старше моей мамы.
– Антон и Фёдор Серебряковы из третьего отряда, подойдите к воротам!
Эти братья-близнецы из нашего отряда. Их просто невозможно друг от друга отличить, они и одеваются одинаково. Очень часто мы ошибаемся. Назовёшь Антоном, а он оказывается Фёдором. Это они наши поэты, придумали стишок про Людмилку. Они и ещё один придумали: «Здесь нам очень нравится, мы должны поправиться». Их родители приезжают с маленькой их сестрёнкой, которой четыре годика. Вот она на них совсем не похожа.
– Петухов Дима, шестой отряд, Скворцов Толя, четвёртый отряд, Синицына Лена, второй отряд, Николаев Игорь, второй отряд, подойдите к воротам! Вас ожидают!
Дима из шестого отряда тоже остался на вторую смену. Но он сам так захотел, он так и говорил с самого начала, что будет две смены. А на пересменок он уезжал домой, за ним на машине приехал его дедушка. А я на пересменок не уезжал. Остался в лагере на три дня при Антонине Васильевне. Антонина Васильевна сказала, что у мамы ничего не получается, поэтому я здесь и поживу эти дни. Кухня не работала, Антонина Васильевна сама готовила на плитке. Но она со мной очень много занималась, мы даже и в соседнюю деревню ходили в кино. В Семёновское. Какое-то было совсем не интересное кино, я так и сказал Антонине Васильевне. Но она засмеялась и сказала, что когда-нибудь я про этот фильм скажу другое.
Вот что я заметил. Ребята с птичьими фамилиями очень похожи на этих птиц. Петухов – прямо и есть петух, какой-то даже задиристый. Скворцов Толя с таким же скворцовым носом, остреньким. И Синицына – прямо и есть синичка.
– Норик Григорян, пятый отряд, подойди к воротам, тебя ожидают родители!
Какие там родители! Приехала вся его семья, все братья-сёстры, родители, бабушки-дедушки, наверно, и тёти с дядями. На трёх машинах еле уместились. Норик потом всех угощает армянскими гостинцами, домашними. Я таких никогда и не ел, таких и в магазине нет. Он говорит, что это всё делают его бабушки, мама и тёти. Все они приехали в Москву из Азербайджана, потому что там была война. Их дом там сгорел. А в Москве они все живут одной семьёй.
Мы его как-то спросили:
– А что, Норик, ты так и будешь в паспорте потом Нориком?
А он так гордо посмотрел на нас и ответил:
– Нет, в паспорте я буду Норайром, Бабкеновичем, Григоряном.
Зашла Антонина Васильевна и говорит:
– Ну, что, Андрей, не устал у микрофона? А то давай, найду смену? Вот, тебе мама твоя переслала. Пойди, поешь!
Антонина Васильевна передала мне пакет с марципанами. Пять штук. Я марципаны очень не люблю. Мама ведь знает это. Почему же она тогда их прислала? Ну, ничего, в нашем отряде есть такой Паша Глушко. Тощий, как скелет, а ест не переставая. Постоянно что-то жуёт.
– Геннадий Кунц, пятый отряд, Сычёв Андрей, второй отряд, подойдите к воротам, вас ожидают родители.
Вот, ещё он один с птичьей фамилией. Но он совсем не похож на сыча, ему бы хорошо быть Воробьёвым. А Геннадий Кунц, совсем и не Геннадий, а Генрих. Они из Поволжских немцев, как он говорит, ещё со времён Петра Первого. Только по-немецки у них в семье давно не говорят. Даже говорит, что в Германии у них объявились какие-то родственники, тоже Кунцы.
Скоро уже обед, а после обеда будет совсем немного родителей, можно будет здесь и не сидеть. Если кто и придёт, то из-за ворот попросят кого-нибудь позвать дочь или сына. Сегодня будет много лишних порций, многие просто наедятся родительскими гостинцами. Да и я не собираюсь идти обедать. Мне уже и так всего натащили ребята. Из нашего
