– Следите за ней. Видите море?
– Вижу, – ответил Живоглот.
– Это море имеет название Черное. Хотя, как видите, оно имеет совсем другой цвет. Теперь посмотрите туда, на восточную часть от Черного моря. Здесь начинается территория России. Заметьте, что она тянется вдоль материка вплоть до Тихого океана.
Живоглот поерзал на своем месте, разглядывая карту.
– Понял, – сказал он. – Через компьютерную сеть землян можно вычислить вот эту точку, – он указал на западный континент, – к ней сходятся линии, обеспечивающие в этой точке безупречную связь. Большинство коммуникаций замыкается на ней. Вы исследовали эту местность ранее?
– Это территория называется Омаха. Она принадлежит государству, имеющему название Соединенные Штаты Америки, – пояснил Хлыст. – Это своего рода центр сплетения сухопутных и воздушных сил этого государства. При упреждающем ударе по этой части континента его стоит парализовать в первую очередь.
– Сэр, – бросил Живоглот, – у меня идея. Если есть опасность спровоцировать на планете ядерную войну, то, может, имеет смысл высадить на их континенты десант?
– Я думал об этом, – сообщил Хлыст. – В этом случае для высадки на каждый континент и развертывания войск для захвата всех государств потребуется около двенадцати миллионов солдат и бронетехника.
– Да, – протянул Живоглот, – проще было бы расстрелять планету из бортовых орудий и двумя-тремя залпами прикончить их всех сразу.
– В этом-то и загвоздка, – философски подметил Хлыст.
– Хорошо, – подвел итог Живоглот. – Ситуация мне ясна. Не могли бы вы предоставить все, что у вас есть об этой планете?
– Конечно, капитан, – отозвался Хлыст. – Я могу скинуть вам все, что у меня есть.
– Я буду рад с этим ознакомиться.
– Пересылаю. – Хлыст выдержал паузу. – Может, зайдете как-нибудь на чашечку чая?
Мысль о еде вызвала у Живоглота положительный отклик. Если принять во внимание то количество сложностей и хитросплетений, связанных с этой планетой, то все текущие проблемы стоит решать только после хорошего обеда. Кажется, Хлыст тоже уловил эту идею.
– Моя команда устала после длительного перелета, – сказал он. – Вы не возражаете, если мы продолжим после отдыха? – Он получил надлежащее подтверждение и отключил связь.
Живоглот еще раз взглянул в иллюминатор на эту ощетинившуюся пушками громадину, а потом направился на камбуз, чтобы поправить свой угасший за время беседы метаболизм. Мерцающие в ночи военные корабли всегда производили на него должное впечатление.
Глава 2
Этим утром я проснулся в мире иллюзий и предрассудков. Заголовки газет буквально поражали своим размахом творческого воображения.
«Стоимость океанского лайнера, спасенного Серебряной Молнией в Тирренском море, исчисляется сотнями миллионов долларов!»
«Директор крупнейшей в мире страховой компании “Страхуем на века” заявил: “Теперь, когда угроза потери этого замечательного лайнера миновала, сотни сотрудников нашей компании, пробудившись сегодня утром в своих постелях, с огромной благодарностью вспоминают имя Серебряной Молнии”».
Похоже, этим подзаголовкам никогда не будет конца.
«Серебряная Молния вновь поражает миллионы людей своими подвигами».
«Человек-молния спасает стадо пингвинов на Аляске, которые по воле судьбы оказались скованными антарктическими льдами».
«Известный журналист Генри Пустозвон, занимающийся расследованием деятельности Серебряной Молнии, докопался до фактов. Он обнаружил уставшего человека-молнию в юрте у эскимосов и взял у него интервью. Пожелавший остаться инкогнито Серебряная Молния признался, что всегда хотел помогать, и теперь ничто не остановит его движение по этому пути».
Моему изумлению не было предела. Я чуть в обморок не упал. Никогда бы не подумал, что в средствах массовой информации воображение играет такую важную роль.
Как убедительно выглядел этот бред!
На фотографии меж огромных сугробов обвешанный телекамерами журналист стоял в обнимку с человеком в серой маске с символикой молнии на лбу.
Под фотографией тянулась длинная надпись: «Правдивый снимок, сделанный на Аляске после интервью».
У меня дыхание сперло. Никогда бы не подумал, что газеты строятся на сценическом воображении чистейшего вымысла. Какие суммы они зарабатывают за счет простого пшика! Причем так убедительно! Я сам бы не сомневался, если бы не знал, что я никогда не был на Аляске.
И как теперь прикажете мне поступить?
Во-первых, я чертовски разозлился, а во вторых, мне действительно захотелось увидеть этого супержурналиста и поговорить с ним по-свойски. Я взглянул на настенные часы. Время позволяло. До конца рабочего дня оставалось, по меньшей мере, три с половиной часа. Вперед, Майкл, не стоит просиживать штаны перед телевизором. С видом человека, знающего свой дальнейший маршрут, я тут же махнул в Нью-Йорк.
Когда я прибыл на место, было около четырех часов пополудни. Меня просто распирало от злости. Сейчас, думал я, я устрою этому Генри Пустозвону настоящую взбучку. Он у меня получит эксклюзивное интервью.
Я вышел из такси скрипя зубами, неистово оглядывая горделиво вздымающийся впереди меня небоскреб, нервный центр связей с общественностью. Место, откуда исходили новости.
Я вошел в огромный вестибюль и огляделся. Повсюду на стенах красовались медные фрески с историей развития первой газеты и первого телевизионного репортажа. Исходная дата брала свое начало со времен Наполеона, который на самом деле не был французом. Оказывается, он был родом с Тосканы – итальянец, который обвел вокруг пальца целую нацию! Благодаря его средствам массовой информации Наполеону удалось одурачить весь мир!
Я прошел по коридору и оказался в просторном зале. Вокруг слонялись какие-то странные люди. Их вид напоминал мне кучку трупов, умерших в холодный пасмурный день. Нигде не было видно никаких табличек-указателей. Я остановился перед огромным пуленепробиваемым стеклом с надписью: «Ресепшн». В кабинке у переговорного окна-лабиринта сидела миловидная блондинка в очках. Ее волосы, как у учительницы, были собраны на голове в пучок.
Я постучал костяшками пальцев перед ее носом. Девушка встрепенулась.
– Добрый день, – сказал я. – Мне нужен мистер Генри Пустозвон. Он журналист.
Девушка открыла журнал и принялась листать засаленные, потемневшие от времени страницы. Наконец ее палец остановился где-то на середине. Она одарила меня истеричным взглядом и прокричала в окошко:
– Поднимайтесь на сорок второй этаж! Комната 4203-ф!
Я вошел в лифт и понесся к небесам. На сорок втором этаже в просторном помещении без стульев повсюду пахло марихуаной. Перед зеркалом, на стене висел непомерно большой список с названиями ряда газет, выпускаемых на этом этаже. Стрелка с указателем на кабинет 4203-ф указывала на длинный коридор справа от лифта. Я пошел дальше и увидел настенные плакаты с лозунгами:
«Самая лучшая правда – это выдуманная правда».
«Если хочешь оказаться на первой полосе, создай конфликт».
«Все, что происходит в мире, не имеет ничего общего с твоей статьей».
«Если стремишься стать профессионалом – никогда некому не верь».
Не обращая внимания на все эти надписи, я устремился по коридору к кабинету с табличкой 4203ф. Дверь была закрыта. Я из вежливости постучал. Затем заглянул внутрь. За столом сидела девица в желтом пиджаке. Она одарила меня испепеляющим взглядом и залаяла как немецкая овчарка:
– Молодой человек, вы что, с ума сошли? Стучать в дверь! Я чуть рассудка не лишилась. – Она смахнула со стола мешочек с противозачаточными средствами и пачку презервативов. – Думайте хоть чуть-чуть, прежде чем ломиться как сумасшедший.
Я только сейчас заметил, что в другой руке она держала крупнокалиберный обрез со взведенными на стволах курками.
– Я подумала, что вы какой-то враг.
– Мне очень жаль, мадам, что я напугал вас, – сказал я. – Я ищу Генри Пустозвона. Девушка на ресепшн направила меня в этот кабинет.
– Пустозвона здесь нет, – бросила она недовольным тоном. – И не ищите его здесь. Он тут вообще не бывает, так как находится в связи с владельцем издателем Морганом Пупсом. Они жить друг без друга не могут. Посмотрите его на пятидесятом этаже, в кабинете 5067.
Что мне оставалось делать? Ничего! Познавая мир журналистики, я зашел в лифт и поехал дальше, на пятидесятый этаж. Там по коридору ходили люди со стеклянными глазами. Некоторые передвигались медленно, опираясь обеими руками о стены.
Дверь с табличкой 5067 находилась в конце коридора. Она вела в просторное помещение, в котором стояла непомерно огромная рулетка. Вместо шарика по вертящемуся диску метался настоящий бильярдный шар. Ячейки в этой рулетке были с сетками и выглядели точно так же, как лунки при игре на бильярде. Вместо цифр на диске были наклеены разного рода картинки с изображением изувеченных тел, пожаров, могил, детских трупиков, дорожных аварий и природных катаклизмов. Игра со смертью, если можно так сказать. Сидеть здесь было негде. Все стулья были заняты веселящейся толпой, окружившей со всех сторон стол-рулетку. Молодой человек с внешностью университетского ректора потирал руки глядя на шар.
