Были в Оптиной братья Трофим, Ферапонт,
Молчаливый и строгий монах был Василий,
Три креста на горе, и кровав горизонт
Всех троих их на Пасху Святую убили.
Нестор был богатырь, закололи его,
И Георгий послушник заколот иглою,
У священников русских немало врагов,
И слова: "Не убий!" — не дают им покоя…
Вот и ты, Даниил, словно древний пророк,
Обличая заблудших, спасал их для Неба,
А убийцы давали кровавый зарок
Разыскать и убить тебя, где бы ты не был.
И теперь ты в Небесной Державе своей,
Среди ангелов Божьих поешь "алилуйя",
Вижу ангельский лик твой над воском свечей.
Смертью Смерть победивший поёт и ликует.
Ах, отец Даниил, ах, отец Даниил,
Как пылали у гроба прощальные свечи!
Помолись за нас, отче, ведь ты нас любил
Той любовью, что знает лишь Сын Человечий…
Ночь с 20 на 21 ноября 2009 г.
Святого Архистратига Божьего Архангела Михаила.
Оригинальное оформление витрин 12 по низким ценам.
2
Сергей Угольников ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО «ТУШИНО»…
Как было, чем закончилось, и что наступило после правления царя Бориса, всем относительно хорошо известно из школьной программы. Как было, чем закончилось и к каким последствиям привело правление его синюшного тёзки, граждане РФ могли прочувствовать в новое смутное время. Гораздо меньше известна пьеса Александра Николаевича Островского, посвящённая смутному времени, которая не вошла в хрестоматии, и отлична от того описания купеческих нравов, которое прочно ассоциируется с творчеством великого русского драматурга. К забвению пьесы приложили руку и либеральные журналисты девятнадцатого века, для которых (как и их современных аналогов) холуйство времён Смуты является слишком неудобным напоминанием о собственных личностных качествах и исторических прецедентах.
Постановка драматической хроники смутного времени "Тушино", осуществлённая Московским Государственным Историко-этнографическим театром, позволяет не только по-новому открыть грань творчества Островского, но и оценить её вневременную актуальность. Сцена встречи в проезжей избе и разговор постояльцев на повышенных тонах, едва не переходящий в драку, напоминает "разборки" девяностых. Когда воевода, спешащий по своим губернаторским делам с кортежем, оттесняет за обочину дворянина (мелкого предпринимателя тех дней) с детьми, становится ясно, что добром эта барская снисходительность не закончится. Конечно, дворяне в кафтанах не "гнут пальцы", а свита, зачищающая тракт для дорогого руководителя, не приезжает с мигалкой. Режиссёр театра Михаил Мизюков обходится без дешёвого автоматизма, выдаваемого за авангард с трёхкопеечной "фигой в кармане". Для него, как и для актёров театра, важнее сохранить целостность произведения Островского и дух изображаемого им времени, а дешёвыми трюками пусть пробавляются те, кто не может увлечь публику.
Ростовского Воеводу, князя Третьяка Сеитова, блестяще исполненного Павлом Суетиным, тоже понять можно. Сколько этих прохиндеев и ворья со времён Бориса наплодилось, и все выдают себя за радетелей отечества, норовя серебряную ложку из буфета украсть. Заехал после долгой дороги, переночевал с единственной дочкой-ненаглядой Людмилой (роль которой исполнила действительно красивая актриса Светлана Американцева), а тут расположилась встречная шелупонь, едут то ли к Шуйским (Антон Чудецкий), то ли к полякам. Ну и как их не вытолкать, мелкотравчатого дворянина со старухой (Дмитрий Колыго и Виталина Демченко), да и их вспыльчивого отпрыска Максима (Игорь Стам)? И не углядишь за этими бизнесменами, младший-то Николай (Роман Булатов) спрятался со страху в горнице, и охмурил, подлец, единственную отраду. И куда теперь наследницу: в монастырь, что ли, сдавать, чтоб с глаз долой? Ведь и так шепчутся по углам, что вертит всеми делами в Ростове Великом не отец, а его дочь, и если её замуж невесть за кого отдать, совсем вразнос народ пойдёт.
Так оно всё и бывает во времена, когда "и ни церковь, ни кабак — ничего не свято". Спецназ тушинского вора (Олег Гусев) под руководством Петра Сапеги (Антон Парамонов) штурмует Лавру, подрядив для атаки карьеристов и маньяков из обиженных местных и вороватой гетманщины. И самым приличным из азартных разрушителей может оказаться романовский мурза (Василий Дышко), но и он проиграет почти освобождённого старика-священника в карты боярскому сыну Беспуте (Владимир Абаньшин), который и прирежет честного отца для развлечения. Днём целует народец крест, клянётся в любви к Шуйским, ночью перебегает на другую сторону, чтобы приватизировать должность или устроить "рейдерский захват собственности". Тоже правильно — не вечно хозяйствовать семибоярщине, мутноглазым осколкам семьи Годунова, которые ничуть не лучше самозванца, и Кремль сдадут при первой возможности.
А тот, кого к дележу кремлёвского добра не позовут из-за низкого статуса, рванёт в уездные княжества, если не поживиться, то — свести личные счёты. И что уж тут поделаешь, если брат, выпущенный когда-то из заточения, теперь зять твоего врага. На войне, тем более гражданской, ситуация меняется каждую минуту, надо быть всегда готовым погибнуть в поединке, а победителю готовиться к новой рубке, из которой выйти живым практически невозможно. И, как гласят исторические документы, из всех участников событий осени тысяча шестьсот восьмого года в живых остался только Епифанец, атаман донской (Андрей Сенин), ушедший от междоусобицы на сражение с ногайцами.
О последнем факте, правда, в восстановленной пьесе Островского ничего не написано, о нём рассказали занятые в спектакле артисты. Из одного этого понятно, как тщательно в театре относятся к историческому материалу, от костюмов (художник Наталья Михайлова), до сцен фехтования (Андрей Ураев и Григорий Леваков). Такое глубокое погружение в историю невозможно без настоящего подвижничества, присущего труппе театра. Только благодаря этому и возможны новые открытия произведений Островского, творчество которого, как казалось, известно со школьной парты.
Даже в базовом комплекте, автокран на базе Ford 13 оснащен электроподогревом зеркал и сиденья, центральным замком и даже высококлассным музыкальным центром.
2
Анастасия Белокурова В ПОИСКАХ КОВЧЕГА
"2012" (США, 2009, режиссёр — Роланд Эммерих, в ролях — Джон Кьюсак, Аманда Пит, Вуди Харрельсон, Тэнди Ньютон, Дэнни Гловер, Чиветель Эджофор, Оливер Платт, Патрик Бошо, Морган Лили, Лайам Джеймс)
В 2009 году чернокожий учёный Адриан Хелмсли (Чиветель Эджофор) отправляется в Индию, где спускается в самый глубокий в мире медный рудник. Индийские коллеги в тревоге сообщают Хелмсли, что вспышки на солнце раскалили земное ядро, и планете угрожает смертельная опасность. Хелмсли мчится в Вашингтон, где сразу же попадает под ясные очи чернокожего президента США Уилсона (Дэнни Гловер). "Мир, как мы его знали, подходит к концу", — вторит известным словам Бориса Гребенщикова встревоженный учёный. Чело президента темнеет ещё больше. Тем более, что печальные разработки геологов полностью совпадают с пророчеством майя. 21 декабря 2012 года, по мнению вымерших индейцев, случится парад планет: Сатурн, Юпитер, Марс и Земля выстроятся в одну линию — и цивилизация исчезнет с лица земли. Услыхав такое, мир, как говорится, затаил дыхание.
Спустя три года, в мировом арсенале уже имеются гигантские ковчеги для спасения "золотого миллиарда" — стоимость проезда, что характерно — миллиард евро. Таких денег нет у Джексона Кёртиса (Джон Кьюсак) — писателя и "наивного непуганого оптимиста" — как отзываются о нём литературные критики. Зато у него есть бывшая жена (Аманда Пит) и двое детей. Как и у другого героя из фильма на схожую тему, а именно — Тома Круза из спилберговской "Войны миров", отношения Джексона Кёртиса с детьми носят не самый миролюбивый характер. Старший сын активно враждебен, младшая дочь еще слишком мала, чтобы вникать в семейные проблемы. Джексон Кёртис — не Стивен Кинг и даже не Роберт Маккаммон. Он неудачник. Его книжка рассказов разошлась тиражом всего в полтысячи экземпляров, и поэтому писатель вынужден подрабатывать водителем лимузина у русского олигарха Юрия Карпова, отца отвратительных толстячков-близнецов и любовника молодой красотки Тамары, не расстающейся со своей миниатюрной собачкой по кличке Цербер. Тем временем Калифорнию начинают трясти подземные толчки. Местная радиостанция истерично вещает об апокалипсисе — у микрофона полубезумный бородач-конспиролог Вуди Фрост (Вуди Харрельсон) — характерная копия Мэла Гибсона из "Теории заговора". А по телевидению калифорнийский губернатор с киношным прошлым уверяет всех, что тревожиться незачем. И тут нельзя не процитировать изумительный диалог: "Губернатор сказал, что всё будет хорошо!" — "Он же актёр, он читает написанный текст!".
