Несколько минут они молча смотрели друг на друга — каждый старался разгадать мысли другого. Два персонажа наконец встречают человека, которого не за что ухватить.
Подали завтрак. Оба молчали, пока женщина утоляла голод.
Сюзанна ела, а Вэнс молча пил кофе и смотрел на нее. Через минуту он спросил:
— Так когда вы приехали? Утренним поездом?
Она дожевала и отхлебнула кофе.
— Вчера вечером, — ответила она, сделав еще глоток и аккуратно, с еле слышным звуком, поставив фарфоровую чашку на блюдце. — Я ехала с Эллиоттом Кимболлом.
— С кем? — переспросил Вэнс. Имя показалось ему знакомым.
— Вы его знаете, — ответила Сюзанна как бы между прочим. — Богат, изучал право в Гарварде. Кажется, вы однажды играли в регби с его командой.
Вэнс начал ворошить воспоминания. Представил себе высокого блондина, с которым Сюзанна встречалась после приема на конференции.
— Светлые волосы, высокий? — спросил Эриксон. Она кивнула, кусая бриошь. — Да, — протянул Вэнс с отсутствующим видом, все еще думая о прошлом. — Смутно припоминаю.
— Ну, он-то вас точно хорошо помнит, — заявила она.
— Как вы с ним познакомились?
— В колледже.
— Он здесь? — осторожно спросил Вэнс.
— Не знаю, — ответила Сюзанна. — Он высадил меня у турбюро и уехал. Сказал, что оставит мне сообщение. А я выбрала себе виллу д'Эсте в Черноббьо.
— Вилла д'Эсте, — присвистнул Вэнс, — роскошное место. По сравнению с ним «Метрополь» выглядит мотелем шестого класса.
— Служебные расходы, не забывайте. Журнал оплачивает.
Вэнс покачал головой. Пожалуй, эта вилла — самое фешенебельное и дорогое место на озере Комо. Раньше она была в частных руках, там останавливались члены королевских семей нескольких государств, и до сих пор она славилась безупречной роскошью и великолепием.
— Ну, несмотря на ваш королевский вкус, подозреваю, что вам нужен материал. Кажется, мне тяжелее будет от вас отделаться, нежели оставить с собой, — с улыбкой сказал Вэнс.
— Вы очень проницательны, — ответила журналистка. — Я могу создать много проблем, если захочу.
— Знаю, — сказал Вэнс, вспоминая последние два года. — Не впервой.
— Да, однако, насколько я могу судить, у вас полно проблем и посерьезнее тех, что учиняла я.
Эриксон мрачно кивнул, живо вспомнив, сколько человек погибло за последние несколько дней. Жертвы, убийцы, что целили в него и во всех, кто оказывался рядом. Настоящее бедствие, за которое недостаточно будет просто извиниться.
Глава 11
— Я все равно не понимаю, почему вы это делаете, — Сюзанна Сторм повысила голос, чтобы перекричать рокот мощных моторов катера на подводных крыльях. Вэнс кивком дал ей понять, что услышал, когда катер стремительно пронесся мимо изящной виллы Карлотта цвета янтаря, что в прибрежной деревеньке Тремеццо. — Вы ведь возмущены, что такое случилось в благородном мире да Винчи? — спросила она.
Вэнс посмотрел в умные зеленые глаза Сюзанны, не спеша признавать ее правоту.
— Разумеется, я права, — продолжала она. — Не забывайте, я изучала вас несколько лет. Вы хоть и эксцентричный человек, но у вас сильно развито чувство правильного. Своих священных коров вы рьяно защищаете. Люди, которые, по вашему мнению, не принадлежат к миру Леонардо, крадут рукописи, убивают ученых и преследуют вас.
— Ну, да… а кому такое понравится, — защищаясь, сказал Вэнс. — К тому же преступные сговоры и козни были частью жизни и во времена Леонардо. Вспомните, они часто работали вместе с Макиавелли.
— Знаю, знаю, — сказала Сюзанна, подаваясь вперед. — Но вы считаете, что сейчас в мире все должно быть иначе. — Она замолчала и пристально посмотрела ему в глаза. — По сути, я считаю, что вы больше оскорблены тем, что кто-то осмелился нарушить ваши стандарты, а не тем, что погибли отдельные личности.
Вэнс тоже посмотрел ей в глаза — его взгляд был тяжел.
— Это не так, — сказал он. — Она затронула личную тему, и это его разозлило. Внутри у Вэнса все кипело, но он не подал вида. — На самом деле это не имеет значения, — сказал он. — Я все равно буду продолжать.
— Думаю, вы не понимаете, что может случиться, — прервала его Сюзанна. — Почему вы считаете, что сможете сделать то, чего не сможет полиция?
— Не знаю, черт возьми, — признал Вэнс. — Вы правы, я не коп. Я…
— Вы тщеславный человек, — снова прервала его собеседница. — Какое огромное должно быть эго, чтобы верить, будто у вас есть шанс выжить в подобной переделке, уж не говоря о том, чтобы добиться своего.
— Вы говорите так, словно пытаетесь меня переубедить.
— Я считаю, что вы должны предоставить дело тем, кто в этом разбирается. Похоже, вы не подумали, что может с вами произойти в обратном случае.
— Без толку выдумывать, что может произойти в какой-либо ситуации, — сказал Вэнс. — Если бы вы представили, что может случиться с вами на шоссе, вы никогда бы не сели в машину. Если как следует вообразить, что может произойти в жизни, единственным разумным решением было бы прострелить себе голову.
Она сочувственно покачала головой. Маловероятно, но он умен и талантлив. У этого человека может получиться то, что не удастся профессионалу, — хотя бы потому, что он не знает, куда лезть нельзя.
Катер снизил обороты. Они приближались к пирсу Белладжио, дело шло к обеду, и черепичные крыши старинных зданий горели на солнце ярко-розовым светом. Над деревней возвышалась башня церкви с синевато-зеленым медным полукруглым куполом, похожим на ермолку. Капитан дал задний ход и аккуратно поставил катер кормой к пирсу. Справа, в уличном кафе под навесом, оплетенным бугенвиллией, официанты собирали со столиков пустую посуду. На другом конце причала три священника привязывали свою двадцатипятифутовую лодку, накренив ее так, чтобы подвесной мотор вышел из воды.
Когда Сюзанна и Вэнс сошли с катера, был уже почти полдень, и они оказались в толпе туристов; рядом роились детишки.
Белладжио когда-то был престижным курортом, излюбленным местом отдыха богатых англичан. Но ему не была дарована красивая старость, и теперь он напоминал обрюзгшую, безвкусно одетую матрону. Отличные ristorantes стали мрачными забегаловками. Причудливые улицы, некогда блестевшие алмазами и драгоценными камнями, теперь были уставлены ларьками с дешевыми безделушками. Изысканность сохранилась лишь в богатых частных поместьях. Белладжио стал «ловушкой для туристов» и удобным торговым складом для людей, которые жили или отдыхали на своих виллах.
Вэнс взял Сюзанну за локоть, и они, свернув от рядов уличных торговцев итальянской бижутерией и сувенирами, сделанными в Китае, направились к узкой крутой лестнице на вершину холма. Лестница, изгибаясь, проходила по старой части Белладжио, мимо маленьких магазинов и ресторанов, а также мимо ворот частных резиденций, на нижних этажах которых располагались конторы.
Они поднимались выше, и гомон туристского роя угасал. Вэнс начал рассказывать Сюзанне о том, как был куплен Кодекс Каицци.
— Бернард Саутворт — поверенный семьи Каицци, — объяснял он. — Все переговоры по продаже Кодекса проходили через него. Граф Каицци появился только во время передачи Кодекса — это произошло в библиотеке замка Каицци, на самой вершине холма, за городом.
— Тот огромный белый палаццо, который мы видели по пути?
— Да. Оттуда открывается вид на все три части озера. Выглядит восхитительно. Просто невероятно.
— Не похоже, что Саутворт — итальянская фамилия, — заметила Сюзанна.
Вдруг появился рассыльный, груженный коробами с оплетенными бутылями «кьянти», укрытыми сеном, — он медленно спускался по лестнице. Чтобы дать ему пройти, Сюзанна с Вэнсом зашли в крохотную мастерскую, где, по всей видимости, чинили электрические приборы. Там Вэнс краем глаза заметил двух священников, объяснявших, насколько важно починить их устройство побыстрее, в тот же день. Казалось, что хозяин лавки в ужасе.
Доставщик «кьянти» быстро обошел их, и Вэнс с Сюзанной двинулись дальше. Журналистка мягко спросила:
— Слышали, как говорил этот бедняга? Он был ужасно перепуган.
— Иногда верующие ведут себя так при священниках.
— Нет, — покачала головой женщина, — ему было по-настоящему страшно. Это не просто уважение или что-то еще.
— Наверное, они из монастыря, — сказал Вэнс. — Он тут неподалеку. Люди верят, что они поедают младенцев или еще что. Кажется, это пережиток инквизиции. Не стоит об этом думать.
Они дошли до маленькой аккуратной двери с начищенной до блеска гравированной медной табличкой: «Бернард Саутворт II, эсквайр».
— Ах да, — сказал Эриксон, вспомнив предыдущий вопрос Сюзанны. — Саутворт — англичанин, приехал сюда очень давно, полюбил Белладжио и остался. — Вэнс протянул руку к блестящему медному молотку и резко постучал четыре раза. Дверь темного красного дерева распахнулась, и перед ними появилась пышная женщина, судя по униформе — домработница.
