– Ты у меня одна на свете, моя обожаемая девочка! – шептал он в порыве страсти. – Ты у меня первая, Сонька! Ты знаешь? Первая и единственная! У нас в семье всегда так – первая женщина, что бы ни случилось, остаётся единственной на всю жизнь. Мы все однолюбы. Дед, папа, я…
Я не слушала. Я слышала эти откровения уже много лет и знала их наизусть. Как изучила и каждое движение Глеба, крайне консервативного в своих эротических пристрастиях. Мне же рутинный секс давался с большим трудом, и я с нетерпением ждала, когда всё закончится, чтобы сбежать к тому, кого действительно хочу. Глеб сделал несколько вялых фрикций, вытянулся, вскрикнул и сполз с меня на свою половину. Я с облегчением вздохнула и, взглянув на будильник на тумбочке, засуетилась:
– Боже мой, как времени много! Славка, должно быть, уже ушёл. Я в душ. Жутко опаздываю, Глебушка!
Вскочила с кровати и, накинув халат, бегом устремилась в ванную.
– Сонька, обязательно попробуй мясо, пока окончательно не остыло! – вдогонку прокричал муж. – Хочешь, я встану, разогрею?
– Спасибо, родной, не надо, – отозвалась я, скрываясь за дверью ванной.
Плескаясь под душем, я тихо радовалась, что всё так славно устроилось. Марат ждёт меня к десяти. Я успеваю. Я всё успеваю. И даже поесть. Никто ничего не узнает, всё будет по-прежнему. И волки сыты, и овцы целы. Выбравшись из душа, я вытерлась пушистым полотенцем и пошла обратно в спальню. Глеб спал, сладко посапывая. Стараясь не шуметь, я распахнула дверки шкафа и выбрала эффектное красное платье, которое очень нравится Марату. Особенно Шарафутдинову нравится молния на спине, от затылка до копчика, которая вжикает так возбуждающе, после чего платье опадает к моим ногам. Марату нравится платье, а мне нравится с Маратом спать. И ходить в рестораны. И получать подарки. Да что там! Мне просто надо набраться смелости и самой себе признаться, что Марат гораздо лучше Глеба. И что мне нужен Марат, а вовсе не Глеб.
Запарковав машину на стоянке перед внушительным зданием Центра политических исследований, я поднялась на двадцать восьмой этаж в пентхаус, отведённый для руководства. Глава компании Марат Наилевич Шарафутдинов занимал всё правое крыло. В приёмной за стойкой виднелись три хорошенькие женские головки, принадлежавшие секретаршам, отсекающим общий поток ненужных посетителей, стремящихся прорваться к шефу. На подступах к кабинету Шарафутдинова оборону держала ещё одна девица по имени Варвара, являющаяся личным секретарём Марата и просеивающая оставшийся мелкий посетительский песочек, выискивая в нём золотоносные крупицы инвесторов. Я беспрепятственно миновала стойку трёх граций, но была остановлена на последнем рубеже.
– Добрый день, кто вы и по какому вопросу? – казённо улыбнулась Варвара, взглядом преграждая мне путь.
– Напомните, Варечка, господину Шарафутдинову, что на десять у нас с ним назначена встреча. Если запамятовали, я консультант Софья Воронцова, – я отлично понимала, что секретарша в курсе того, кто я такая и зачем пришла.
С Маратом мы совершенно случайно встретились на одном официальном мероприятии как раз в тот момент, когда он находился в поиске агентства, способного организовать достойную предвыборную кампанию. Помнится, тогда Шарафутдинов с восторгом отзывался о PR-агентстве «Чернышов и партнёры», протекцию которому составляла как раз таки Варвара. Центр политических исследований получает финансирование из-за рубежа, и патроны Марата не скупятся на продвижение своего протеже. В должности мэра Залесска Шарафутдинов будет гораздо полезнее своим зарубежным хозяевам, чем сейчас, и иностранцы не пожалеют никаких денег, чтобы обеспечить их общий успех. Об этом, несомненно, знал и господин Чернышов, уговоривший Варвару похлопотать за него. Думаю, он пообещал секретарше хороший откат за содействие, и, получив отказ, девушка затаила ко мне явную неприязнь. Нажав на кнопку селектора, Варвара проговорила:
– Марат Наилевич, к вам Воронцова, по поводу выборов.
– Да, Варя, хорошо. Проводи Софью Сергеевну в кабинет, – откликнулся Шарафутдинов, отключаясь.
Девица раздражённо дёрнула плечом, выбралась из-за конторки и, высоко подняв голову и демонстративно не глядя на меня, направилась к высокой двери матового стекла, выполненной в стиле хай-тек. Я проследовала за ней и уже через минуту стояла посреди знакомого кабинета. Марат поднялся из-за стильного алюминиевого рабочего стола и направился мне навстречу, интимно улыбнувшись застывшей в дверях секретарше:
– Принеси два кофе, Варюш.
Хозяин кабинета приближался ко мне, и я не могла на него налюбоваться. Высокий, статный, с отличной стрижкой на чёрных как смоль волосах, Шарафутдинов не шёл ни в какое сравнение с моим неказистым мужем. Дорогой итальянский костюм прекрасно сидел на его спортивной широкоплечей фигуре, и Марат невероятно походил на сошедшего со страниц гламурного журнала манекенщика.
– День добрый, госпожа консультант, – белозубо улыбнулся мой друг, распахивая объятия. – Шикарно выглядишь в этом платье, Сонечка!
– А вот тебе необходимо сменить костюмчик.
Марат остановился в центре кабинета, сунул руки в карманы идеально отутюженных брюк и с удивлением взглянул на вошедшую с подносом Варвару.
– В самом деле? – вскинул он точно нарисованную бровь.
Секретарша саркастически фыркнула, ставя на низкий журнальный столик из тяжёлого серебристого пластика поднос и расставляя по столешнице чашки с кофе.
– Само собой, если ты хочешь стать мэром Залесска, – я прошла к дивану и села на самую середину, придвинув кофе к себе. И, закинув ногу на ногу, продолжала, покачивая алой модельной туфлей: – Подумай сам, Маратик. Я уверена, что ни у кого из жителей Залесска нет такого дорогущего костюма. Ты рискуешь вызвать у избирателей подсознательное раздражение. А чтобы им понравиться, ты должен сшить хороший костюм из дорогой ткани у самого лучшего залесского портного. Польщённый портной расскажет об этом друзьям и знакомым, и это поможет тебе стать среди горожан своим парнем.
– Не думаю, что это хорошая идея, – скривился Марат. – У меня пять штук костюмов от Бриони, я привык каждый день надевать свежий. Не шить же мне пять костюмов у залесского портного! Куда я дену это тряпьё после выборов?
– Валерий Чернышов считает, что вы, Марат Наилевич, не нуждаетесь в смене имиджа, – манерно протянула Варвара. – Валерий говорит, что вас прямо сейчас можно снимать для предвыборного плаката.
– Спасибо, Варюша, иди работай, – польщённо зарделся босс.
Как только за секретаршей закрылась дверь, Марат задумчиво прошёлся по кабинету и, подхватив с журнального столика свой кофе, проговорил, обернувшись ко мне:
– Какие у моего любимого консультанта ещё будут мысли по поводу пиар-кампании?
– Есть у меня одна идейка, – подалась я вперёд. – Помнишь, в сериале «Лучше позвоните Солу!» есть момент, когда главный герой в рекламных целях стал героем?
– Допустим, – насторожился заказчик.
– А помнишь, как изящно он это сделал? Изобретательный адвокат Сол как бы случайно, вроде бы для того, чтобы рассказать на камеру о несправедливости властей, издавших постановление о запрете его рекламы, пригласил телевизионщиков к демонтируемому рекламному щиту. И в тот момент, когда снимали с билборда постер с изображением Сола, адвокат ринулся спасать упавшего с рекламной конструкции рабочего. Как ты понимаешь, Марат, рабочий упал не случайно. Его подговорил Сол. И после этого Сол прославился. Стал героем. И получил кучу клиентов.
– К чему ты это рассказываешь? – окончательно поскучнел Шарафутдинов.
– Ты тоже должен прославиться, – заверила я. – Совершить героический поступок.
Марат кинул на меня рассеянный взгляд и уныло протянул:
– В самом деле?
– Тебе не обязательно геройствовать по-настоящему, – продолжала я развивать показавшуюся мне замечательной мысль. – Достаточно пустить подходящий слух. Американцы до сих пор помнят, что Теодор Рузвельт спас медвежонка, хотя на самом деле президент США на охоте всего-то и сделал, что отказался собственноручно пристрелить загнанного для него медведя и поручил прикончить легендарного «мишку Тедди» охране, дабы животное не мучилось. Ленин тоже хорошо владел психологией масс и любил фотографироваться в компании детей, распространяя слухи о своей горячей любви к подрастающему поколению. А знаменитый снимок Сталина с девочкой? Я тут почитала специальную литературу. Психологи утверждают, что лучше всего работают отсылки к животным и детям. Ты кого выбираешь – ребёнка или зверюшку?
Во время моего монолога Марат допил кофе и теперь, поставив пустую чашку на подоконник, уселся на диван рядом со мной и проникновенно заговорил:
