нами — не результат индуктивного вывода, сделанного на основе системы эмпирических фактов, а всего лишь ассоциативный образ, построенный из набора разнородных данных. Он не имеет — и не может иметь — «обязательного» характера. Вопрос —
почему это так, в чем состоят основные эпистемологические отличия проблемы НЛО от обычных научных проблем, что можно и нужно сделать с учетом этих отличий для ее научной постановки и решения — будет предметом рассмотрения в следующей главе.
Глава 3
ПРИЗМА НАУЧНОГО МЕТОДА
1. Увидеть и понять
Эксперт, который знакомится с определенным массивом сообщений о наблюдениях НЛО, может на основе своих знаний о природе, технике, особенностях человеческого зрения и т. п. сразу отсеять некоторое их количество как наблюдения вполне понятных, с его точки зрения, вещей. Надежность такого отсева, конечно, не абсолютна, но при хорошей и разносторонней квалификации эксперта достаточно высока. В итоге из исследуемого массива наблюдений будет выделена группа I — очевидные псевдоААЯ.
Оставшуюся часть массива придется изучать более детально, привлекая дополнительные сведения о наблюдениях, а также экспертов в других областях науки и техники. Они объяснят еще некоторое количество наблюдений — группу II (сложные псевдоААЯ), причем не исключено, что тем самым массив будет исчерпан. На деле, правда, небольшой процент наблюдений НЛО остается необъясненным и при достаточно тщательном исследовании, образуя группу III — возможные ААЯ. Конечно, группа III также может в перспективе стать понятной для исследователей и без особых революций в науке, но какое-то время она просуществует.
Какими материалами располагают эксперты для «вынесения приговора?» Обычно это записи сообщений очевидцев, дополняемые в некоторых случаях показаниями приборов и, значительно реже, результатами лабораторных анализов. Кроме того, исследователь должен быть знаком с погодными условиями и геофизической обстановкой в районе наблюдения, знать о проводимых там крупномасштабных экспериментах и т. п. На основе этих данных (если они достаточно полны) можно составить картину наблюдения и даже прийти к конкретному выводу по отдельному случаю появления НЛО, но для решения проблемы НЛО их мало. Последнее невозможно без оперативного изучения наблюдений НЛО по свежим следам событий — с повторными опросами очевидцев, выездами на место наблюдения, воспроизведением его обстоятельств и т. д. Дело в том, что исследование, проводимое по зафиксированным данным, оставляет возможность для сомнений в их точности, полноте и достоверности, и поэтому оно может играть в разработке проблемы НЛО вспомогательную роль.
Специфичность науки как особой формы познания кроется прежде всего в научном методе, позволяющем выделить повторяющиеся, «автоматизированные» моменты из всего богатства связей и свойств объективной реальности. Предмет науки законосообразен, т. е. изучаемые явления «регулярны», воспроизводимы и причинно обусловлены, а знания о них — объективны, проверяемы и обоснованны (соответствуют фактам — на эмпирическом уровне познания и законам логики — на теоретическом; подробнее см. [77–88]).
Наиболее надежные данные наука получает из экспериментов, однако многие теории построены на основе «правильных наблюдений», т. е. наблюдений, которые отвечают определенным стандартам и позволяют считать получаемую информацию достоверной. Схему научного наблюдения можно представить в виде системы из четырех компонент: 1) сенсоры (регистрирующая аппаратура); 2) канал передачи данных; 3) аппаратура обработки данных и представления их в наглядной форме; 4) исследователь.
Можно было бы расширить эту схему или, напротив, сократить до трех составляющих: сенсоры — канал — исследователь, но главное в другом. Научное наблюдение предполагает «упорядоченность» этих компонент, строгую определенность их характеристик и параметров. Ошибки неизбежны, но они не должны выходить за оговоренные пределы или распределяться но неизвестной кривой вероятностей. Только тогда исследователь, причем не обязательно именно тот, который непосредственно участвовал в наблюдении, может сделать на основании полученных данных надежные выводы о явлении. Если нам неизвестны характеристики компонент или если разброс этих характеристик слишком велик и нерегулярен, результаты такого наблюдения нельзя рассматривать как достоверные и использовать для построения эмпирического факта. Ориентировочный эмпирический факт строится в условиях, когда характеристики некоторых из компонент известны точно, а других — предположительно. Последнее обстоятельство и определяет его предварительность и неоднозначность.
«Ассоциативный образ» аномальных атмосферных явлений, построенный в гл. II, создан в рамках «неупорядоченной» системы. Здесь и сенсоры, и канал, и нередко исследователи характеризуются таким разбросом: параметров, который не позволяет надежно связать сигнал «на выходе» наблюдения с сигналом на его «входе».
Под сенсорами в данном случае понимаются органы чувств очевидца; «аппаратурой обработки» является его мозг, строящий на основе сенсорных данных образ явления; «канал» включает в себя, с одной стороны, нервные связи между органами чувств и мозгом, а с другой — те пути, по которым информация попадает от очевидца к исследователю. Нельзя сказать, что все эти составляющие совершенно хаотичны и не поддаются упорядочению, но разброс их «значений» очень велик, а главное — плохо известны характеристики этого разброса. Именно поэтому наш ассоциативный образ ААЯ трудно отождествить даже с ориентировочным эмпирическим фактом.
Чтобы убедиться в справедливости сказанного, рассмотрим, как движется и преобразуется информация об НЛО от момента наблюдения до ее объяснения. Схематически ее путь можно изобразить в виде этапов:
Явление → восприятие его органами чувств очевидца → формирование субъективного образа явления в сознании очевидца интерпретация и для-себя-объяснение им этого образа сохранение его в памяти → изложение в сообщении → передача сообщения по различным общественным каналам → получение сообщения исследователем → изучение его, включая, возможно, повторные обращения к очевидцу за дополнительной информацией о явлении и о нем самом, → вывод о природе наблюдавшегося явления.
Особенности человеческих органов чувств, их возможности и ограничения изучены весьма детально и глубоко, хотя и нельзя сказать, что исчерпывающе. Известно, что зрение человека очень чувствительно — пламя свечи можно увидеть в темноте за десятки километров, слух тоже хорошо развит, тогда как обоняние и вкус тонкостью не отличаются. В то же время с наступлением сумерек даже у человека с нормальным зрением появляется близорукость, а острота наших органов чувств не гарантирует нас от разнообразных иллюзий восприятия. К последним относятся, в частности, кажущееся движение звезд и планет, видимых низко над горизонтом; недооценка линейных размеров высоко находящихся объектов; значительная переоценка угловой высоты звезд и планет и многое другое (см. [91, с. 156–170]). Очень существенное влияние на иллюзии зрения оказывает среда, через которую распространяется свет.
В силу жизненной необходимости мы хорошо воспринимаем близкие движущиеся объекты сравнимых с нами размеров; но расстояние до незнакомого предмета, появившегося в воздухе за пределами стереоскопических возможностей зрения, как и линейные размеры этого предмета, определить сколько-нибудь точно практически невозможно. Эти и многие другие параметры можно оценить лишь в том случае, если
