1927
Птицы
Колыхаясь еле-елеВсем ветрам наперерез,Птицы легкие висели,Как лампады средь небес.
Их глаза, как телескопики,Смотрели прямо вниз.Люди ползали, как клопики,Источники вились.
Мышь бежала возле пашен,Птица падала на мышь.Трупик, вмиг обезображен,Убираем был в камыш.
В камышах сидела птица,Мышку пальцами рвала,Изо рта ее водицаСтруйкой на землю текла.
И сдвигая телескопикиСвоих потухших глаз,Птица думала. На холмикеКатился тарантас.
Тарантас бежал по полю,В тарантасе я сиделИ своих несчастий долюТоже на сердце имел.
1933
Человек в воде
Формы тела и умаКто рубил и кто ковал?Там, где море-каурма,Словно идол, ходит вал.
Словно череп, безволос,Как червяк подземный, бел,Человек, расправив хвост,Перед волнами сидел.
Разворачивая ладони,Словно белые блины,Он качался на попонеВсем хребтом своей спины.
Каждый маленький суставБыл распарен и раздут.Море телом исхлестав,Человек купался тут.
Море телом просверлив,Человек нырял на дно.Словно идол, шел прилив,Заслоняя дна пятно.
Человек, как гусь, как рак,Носом радостно трубя,Покидая дна овраг,Шел, бородку теребя.
Он размахивал хвостом,Он притопывал ногойИ кружился колесом,Безволосый и нагой.
А на жареной спине,Над безумцем хохоча,Инфузории однеЕли кожу лихача.
1930
Искусство
Дерево растет, напоминаяЕстественную деревянную колонну.От нее расходятся члены,Одетые в круглые листья.Собранье таких деревьевОбразует лес, дубраву.Но определенье леса неточно,Если указать на одно формальное строенье.
Толстое тело коровы,Поставленное на четыре окончанья,Увенчанное храмовидной головоюИ двумя рогами (словно луна в первойчетверти),Тоже будет непонятно,Также будет непостижимо,Если забудем о его значеньеНа карте живущих всего мира.
Дом, деревянная постройка,Составленная как кладбище деревьев,Сложенная как шалаш из трупов,Словно беседка из мертвецов,—Кому он из смертных понятен,Кому из живущих доступен,Если забудем человека,Кто строил его и рубил?
Человек, владыка планеты,Государь деревянного леса,Император коровьего мяса,Саваоф двухэтажного дома,—Он и планетою правит,Он и леса вырубает,Он и корову зарежет,А вымолвить слова не может.
Но я, однообразный человек,Взял в рот длинную сияющую дудку,Дул, и, подчиненные дыханию,Слова вылетали в мир, становясь предметами.
Корова мне кашу варила,Дерево сказку читало,А мертвые домики мираПрыгали, словно живые.
1930
Искушение
Смерть приходит к человеку,Говорит ему: «Хозяин,Ты походишь на калеку,Насекомыми кусаем.Брось житье, иди за мною,У меня во гробе тихо.Белым саваном укроюВсех от мала до велика.Не грусти, что будет яма,Что с тобой умрет наука:Поле выпашется само,Рожь поднимется без плуга.Солнце в полдень будет жгучим,Ближе к вечеру прохладным.Ты же, опытом научен,Будешь белым и могучимС медным крестиком квадратнымСпать во гробе аккуратном».
«Смерть, хозяина не трогай, —Отвечает ей мужик. —Ради старости убогойПощади меня на миг.Дай мне малую отсрочку,Отпусти меня. А тамЯ единственную дочкуЗа труды тебе отдам».Смерть не плачет, не смеется,В руки девицу беретИ, как полымя, несется,И трава под нею гнетсяОт избушки до ворот.Холмик во поле стоит,Дева в холмике шумит:«Тяжело лежать во гробе,Почернели ручки обе,Стали волосы как пыль,Из грудей растет ковыль.Тяжело лежать в могиле,Губки тоненькие сгнили,Вместо глазок — два кружка,Нету милого дружка!»
Смерть над холмиком летаетИ хохочет, и грустит,Из ружья в него стреляетИ, склоняясь говорит:«Ну, малютка, полно врать,Полно глотку в гробе драть!Мир над миром существует,Вылезай из гроба прочь!Слышишь, ветер в поле дует,Наступает снова ночь.Караваны сонных звездПролетели, пронеслись.Кончен твой подземный пост,Ну, попробуй, поднимись!»
Дева ручками взмахнула,Не поверила ушам,Доску вышибла, вспрыгнула,Хлоп! И лопнула по швам.И течет, течет бедняжкаВ виде маленьких кишок.Где была ее рубашка,Там остался порошок.Изо всех отверстий телаЧервяки глядят несмело,Вроде маленьких малютЖидкость розовую пьют.
Была дева — стали щи.Смех, не смейся, подожди!Солнце встанет, глина треснет,Мигом девица воскреснет.Из берцовой из костиБудет деревце расти,Будет деревце шуметь,Про девицу песни петь,Про девицу песни петь,Сладким голосом звенеть:«Баю, баюшки, баю,Баю девочку мою!Ветер в поле улетел,Месяц в небе побелел.Мужики по избам спят,У них много есть котят.А у каждого котаБыли красны ворота,Шубки синеньки у них,Все в сапожках золотых,Все в сапожках золотых,Очень, очень дорогих...»
1929
Вопросы к морю
Хочу у моря я спросить,Для чего оно кипит?Пук травы зачем висит,Между волн его сокрыт?Это множество водыОчень дух смущает мой.Лучше 6 выросли садыТам, где слышен моря вой.Лучше б тут стояли хатыИ полезные растенья,Звери бегали рогатыДля крестьян увеселенья.Лучше бы руду копатьТам, где моря видим гладь,Сани делать, башни строить,Волка пулей беспокоить,Разводить медикаменты,Кукурузу молотить,Деве розовые лентыВ виде опыта дарить.В хороводе бы скакать,Змея под вечер пускатьИ дневные впечатленьяВ свою книжечку писать.
1930
Отдых
Вот на площади квадратнойМаслодельня, белый дом!Бык гуляет аккуратный,Чуть качая животом.Дремлет кот на белом стуле,Под окошком вьются гули,Бродит тетя Мариули,Звонко хлопая ведром.
Сепаратор, бог чухонский,Масла розовый король!Укроти свой топот конский,Полюбить тебя позволь.Дай мне два кувшина сливок,Дай сметаны полведра,Чтобы пел я возле ивокВплоть до самого утра!
Маслодельни легкий стук,Масла маленький сундук,Что стучишь ты возле пашен,Там, где бык гуляет, важен,Что играешь возле ив,Стенку набок наклонив?
Спой мне, тетя Мариули,Песню легкую, как сон!Все животные заснули,Месяц в небо унесен.Безобразный, конопатый,Словно толстый херувим,Дремлет дядя ВолохатыйПеред домиком твоим.Все спокойно. Вечер с нами!Лишь на улице глухойСлышу: бьется под ногамиЗаглушенный голос мой.
1930
Светляки
