— Ну а теперь ее нет! — отрезала Шарлотта и тоже шагнула к нему.
— Отлично! — взревел он.
— Отлично! — согласилась она и стиснула кулаки, собравшись как следует ткнуть его в голую грудь, если он не поступит, как положено. Но Шарлотта не успела додумать, что именно она сделает с грудью Дэра, потому что он завладел ее губами.
— Дэр! Ты не можешь!..
— МИЛОРД!
— Леди Шарлотта, вы не должны!..
— Миледи!
— О, Бэтсфоум, сделайте же что-нибудь!
— Поскольку не я согреваю постель его сиятельства, я не знаю, чего вы от меня хотите, мисс.
— Бэтсфоум!
Шарлотта не обращала внимания на них, не обращала внимания на голос у себя в голове, твердивший, что добродетельные дамы не поощряют джентльменов к поцелуям, не обращала внимания на здравый смысл — она полностью отдалась чистому, жаркому волшебству, которое творили губы Дэра. Антонио пару раз целовал ее во французской манере, но те толчки и рывки его языка никак не походили на поцелуй Дэра. Дэр был везде, он окружал ее, переполнял ее, одна его рука подтянула Шарлотту к себе, его бедра твердо упирались в ее ноги, ее груди снова потяжелели и заныли, крепко прижатые к его груди. Другая его рука запуталась в ее волосах, откидывая голову назад. Но сильнее всего ее пленял его рот, он требовал и давал, уговаривал и дразнил. Дэр ворвался в ее рот, мгновенно завладел им, он пробовал ее на вкус. Он был везде — вокруг нее, внутри ее, его жар струился по ее жилам. Она пыталась сопротивляться его объятиям, отчаянно пыталась набрать воздуха в легкие, но собственное тело больше не слушалось. И тогда она сдалась, и где-то в горле родился стон, смягчая ее губы, и она стала невольно подражать его движениям, ей захотелось обвиться вокруг него так же, как ее язык сплетался с его. Она хотела…
— АЛАСДЭР ЙЕН МАКГРЕГОР!
В тускло освещенном, пыльном уголке сознания Шарлотта была благодарна Патриции за то, что та прервала их поцелуй, но остальная часть сознания пришла в бешенство и бормотала насчет того, что лучше бы людям не совать нос в чужие дела. Впрочем, несколько часов спустя, сидя в лучшей гостиной Джиллиан, Шарлотта призналась себе, что Патриция была права, помешав им. То, чего потребовала Шарлотта, — поцелуй, скрепляющий их помолвку, и то, что Дэр ей дал, — поцелуй, готовый испепелить все на своем пути, были совершенно разными вещами.
— Что ж, это сулит хорошее будущее, — улыбнулась Шарлотта в темноту. — Поцелуй был замечательным. Держу пари, Аласдэру придется заглядывать в «Руководство по супружеской гимнастике» Вивьен ля Блу не слишком часто, всего разок-другой!
Глава 5
— Это худший день в моей жизни! Отошли карету, Каролина, она не нужна, я никуда не поеду.
А в ответ тишина. Шарлотта со злостью пнула ни в чем не повинный вышитый пуфик и злобно глянула в зеркало, на отражение горничной Каролины, призванной подготовить ее к тому, что должно было стать самым главным днем в ее жизни. Ее днем. Ха, можно просто лопнуть от смеха над этим фарсом!
— Ты просто нервничаешь. Мама говорит, все невесты так себя чувствуют. Да что там, меня саму перед венчанием тошнило. Мама говорит, что леди может тошнить только в двух случаях — перед свадьбой и во время беременности.
Каролина повнимательнее посмотрела на подругу:
— Ведь ты не беременна, Шарлотта?
— Я просто опозорена!
— Прошу прощения?
Шарлотта вздохнула и подумала, что можно пожалеть себя. Хуже все равно не будет.
— Как такое произошло, Каро? — всхлипнула она, с несчастным видом глядя на свое прелестное отражение в зеркале.
— Твой брак? Ну, сначала ты нарядилась Генрихом Восьмым…
Шарлотта так гневно посмотрела на подругу, что та осеклась.
— Это вопрос риторический, Каро, он не требует ответа. На самом деле, на него вообще нет ответа, так же как не существует ответа на вопрос, как все мои планы пошли наперекосяк, как Аласдэр додумался опозорить меня таким образом и как, по его мнению, я могу занять свое законное место в обществе, если он держится за свой гнусный план жениться на мне в такой отвратительной манере.
Каролина смотрела на живот Шарлотты.
— Ты уверена, что не беременна? Потому что высказываешься ты так же драматично, как сестра моего дорогого Алджернона, Тесс, когда она вынашивала близнецов. Дорогой Алджернон утверждает, что Тесс может переиграть самого мистера Кина.
Шарлотта потрясла бутоном розы.
— У меня наступил самый ужасный день в жизни, а ты только и можешь, что болтать о рвоте перед венчанием и пялиться мне на живот, как будто он сейчас раздуется, как у беременной. Честное слово, Каролина, мне кажется, ты могла бы проявить побольше сочувствия и пожалеть меня, а не пытаться отвлечь всей этой чепухой про актеров! Сегодняшний день обещает стать воистину позорным пятном оправданий на смирении души моей.
— Что? — Каролина попыталась разгадать последнее запутанное предложение из жаркой тирады Шарлотты. «Узорным пятном рыданий на озарении ее души»?
Каролина тряхнула головой и решила, что лучше успокаивать невесту, чем пытаться понять, что она говорит. Шарлотта определенно переволновалась. Нужно переключить внимание подруги на что-то более радостное.
— Не беспокойся, Шарли. Это все ерунда. Цветы в твоей прическе смотрятся так красиво! День прекрасный, ты самая очаровательная невеста на свете, и лорд Карлайл скоро навсегда станет твоим. Ты же не можешь всерьез говорить о том, что останешься дома, — ты сегодня выходишь замуж! Сегодня самый чудесный день в твоей жизни, а вовсе не позорный. День свадьбы не может быть самым плохим днем в жизни. Даже думать об этом и то плохая примета.
Шарлотта на секунду опустила плечи. Понятно, жалость к себе не помогла. Даже Каролина не прониклась ее горестным положением. Значит, потребуется новая тактика. Там, где молчит жалость, должен подействовать гнев. Шарлотта выпрямилась и улыбнулась своему отражению. Почему она сразу об этом не подумала? Во всем виноват Аласдэр. Если бы он ее не поцеловал, она бы не одурела и еще несколько дней назад поняла бы, что хорошая истерика и проявление гнева всегда дают нужные результаты. Как только до всех дойдет, что она настроена серьезно и совершенно не намерена терпеть возмутительное нарушение свадебной церемонии, которое задумал Аласдэр, все разрешится к ее полному удовлетворению.
— Я шагу не сделаю из этого дома. Я отказываюсь ехать в церковь, и не потому, что волнуюсь, и не потому, что меня тошнит, и не потому, что я беременна. Все очень просто, дорогая моя Каролина. Я не еду в церковь, потому что не собираюсь сегодня выходить замуж, — со счастливой улыбкой заявила Шарлотта, и на ее щеках засияли ямочки. Она замахала рукой на горничную, втыкавшую бутоны роз в массу кудряшек, собранных у невесты на макушке. — Можете перестать, Клотильда. Мне не нужны цветы до тех пор, пока Аласдэр не исправит свою ошибку.
