Имя на груди старшины гласило «Оронтия», и Фаулер не мог решить, каково происхождение связиста. Он имел не меньше двадцати фунтов лишнего веса, но вел себя уверенно и со знанием дела. Фаулера это устраивало. Рядом с клавиатурой лежала пачка сигарет. Президент вытащил одну, не обращая внимания на знаки «Курить запрещается» на каждой стене. Старшина Оронтия поднес к его сигарете зажигалку «Зиппо».
— Я готов, сэр.
Старшина Пабло Оронтия искоса взглянул на своего главнокомандующего. По этому взгляду невозможно было понять, что он родился в Пуэбло, штат Колорадо, и его семья все еще живет там. Президент исправит положение, это его работа. А работа старшины, рассуждал Оронтия, заключается в том, чтобы оказать ему всяческую помощь. Оронтия служил своей стране во время двух войн и множества кризисов главным образом в качестве адмиральского писаря на авианосцах, а теперь он отключил свои чувства, как его учили, и приготовился.
— Уважаемый президент Нармонов…
* * *
Капитан первого ранга Росселли следил за первой с момента его прибытия в Вашингтон настоящей передачей по «горячей линии». Текст поступал на IBM-PC/AT, шифровался, затем оператор компьютера нажимал на кнопку возврата для передачи. Вообще-то ему нужно находиться за своим столом, подумал Джим, но то, что происходит здесь, может иметь решающее значение для его деятельности.
КАК ВАМ УЖЕ, ВЕРОЯТНО, СООБЩИЛИ, В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ МОЕЙ СТРАНЫ ПРОИЗОШЕЛ МОЩНЫЙ ВЗРЫВ. МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ЭТО БЫЛ ЯДЕРНЫЙ ВЗРЫВ И ЧТО ПОГИБЛО МНОГО ЛЮДЕЙ.
Президент Нармонов вместе со стоящими рядом советниками читал текст.
— Примерно этого мы и ожидали, — сказал он. — Посылайте наш ответ.
* * *
— Господи, как быстро! — заметил дежурный, армейский полковник, и приступил к переводу.
Сержант морской пехоты печатал на пишущей машинке английский вариант, который автоматически передавался в Кэмп-Дэвид, Форт-Ричи и Госдепартамент. Компьютеры печатали документальную копию, почти с такой же быстротой поступавшую по принтерам телефакса в штаб стратегической авиации, НОРАД и спецслужбы.
УДОСТОВЕРЯЮЩИЙ ПОДЛИННОСТЬ: ТАЙМТЕЙБЛ ТАЙМТЕЙБЛ ТАЙМТЕЙБЛ ОТВЕТ ИЗ МОСКВЫ
ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
МЫ ЗАМЕТИЛИ ПРОИСШЕДШЕЕ. ПРИМИТЕ НАШИ САМЫЕ ГЛУБОКИЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ И СОБОЛЕЗНОВАНИЯ СОВЕТСКОГО НАРОДА. КАК МОГ ПРОИЗОЙТИ ТАКОЙ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ?
— Несчастный случай? — переспросил Фаулер.
— Ответ поступил удивительно быстро, Роберт, — тут же заметила Эллиот. — Чертовски быстро. Его английский не слишком хорош. Твое сообщение нужно было перевести, да и при чтении таких вещей требуется время. Их ответ был, должно быть, подготовлен заранее и записан. Что это значит? — спросила Лиз, словно разговаривая с собой, пока Фаулер готовил следующее сообщение. Что здесь происходит? — подумала она. Кто делает это и почему?..
ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
С СОЖАЛЕНИЕМ ИНФОРМИРУЮ ВАС, ЧТО ЭТО НЕ БЫЛ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ. НА РАССТОЯНИИ СОТНИ МИЛЬ ОТ ДЕНВЕРА НЕТ АМЕРИКАНСКОГО ЯДЕРНОГО УСТРОЙСТВА, И ПЕРЕВОЗКА АМЕРИКАНСКОГО ОРУЖИЯ ЧЕРЕЗ ЭТОТ РАЙОН НЕ ОСУЩЕСТВЛЯЛАСЬ. ЭТО БЫЛО НАМЕРЕННОЕ НАПАДЕНИЕ, СОВЕРШЕННОЕ НЕИЗВЕСТНЫМИ СИЛАМИ.
— Ну что ж, ничего удивительного, — заметил Нармонов. Он поздравил себя с тем, что правильно предсказал содержание первого сообщения из Америки.
— Передавайте следующий ответ, — обратился он к связисту, а затем повернулся к своим советникам: — Фаулер — самонадеянный человек, и его слабость заключается в высокомерии, но он не дурак. К этому происшествию Фаулер отнесется в высшей степени эмоционально. Наша задача состоит в том, чтобы успокоить его, помочь обрести равновесие. Если он возьмет себя в руки, его интеллект и здравый смысл одержат верх в этой ситуации.
— Товарищ президент, — произнес Головко, только что вошедший в командный центр. — Мне кажется, вы допускаете ошибку.
— Что вы хотите этим сказать? — удивился Нармонов.
— Ошибка заключается в том, что вы стараетесь подогнать свои слова под то, как вы представляете себе этого человека, его характер, его психическое состояние. Люди меняются в состоянии стресса. Человек, находящийся на другом конце канала связи, может оказаться совсем не тем человеком, с которым вы встречались в Риме.
Советский президент отмахнулся от подобной мысли.
— Чепуха. Такие люди никогда не меняются. У нас их тоже достаточно. Я имел дело с людьми вроде Фаулера всю жизнь.
ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
ЕСЛИ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАРАНЕЕ ОБДУМАННЫЙ ПОСТУПОК, ТО ОН ЯВЛЯЕТСЯ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, НЕ ИМЕЮЩИМ ПРЕЦЕДЕНТА В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. КАКОЙ БЕЗУМЕЦ РЕШИТСЯ НА ТАКОЙ ШАГ, ДА И С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ? ТАКОЙ ПОСТУПОК МОЖЕТ ЛЕГКО ПРИВЕСТИ К ГЛОБАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЕ. ВЫ ДОЛЖНЫ ПОВЕРИТЬ В ТО, ЧТО СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К ЭТОМУ ПОЗОРНОМУ АКТУ.
— Слишком быстро, Роберт, — повторила Эллиот. — «Вы должны поверить»? Что он пытается сказать нам этим?
— Элизабет, ты вкладываешь в эти слова слишком большой смысл, — ответил Фаулер.
— Но его ответы подготовлены и записаны заранее, Роберт! Заранее! Он отвечает на твои запросы слишком быстро. Он заранее приготовил свои ответы. Это что-то значит.
— Что именно?
— То, что мы должны были присутствовать на матче, Роберт! Мне кажется, что эти ответы приготовлены для кого-то другого — вроде Дарлинга. Что, если при взрыве должен был погибнуть и ты вместе с Брентом и Деннисом?
— Я уже сказал тебе, что не имею права думать об этом! — раздраженно произнес Фаулер. Он сделал паузу и глубоко вздохнул, Нужно держать себя в руках, оставаться спокойным. — Послушай, Элизабет…
— Ты должен думать об этом, считаться с такой возможностью: ведь если это было запланировано заранее, мы сумеем понять, что происходит.
— Доктор Эллиот права, — послышалось из динамика НОРАД, соединенного с открытым каналом связи. — Господин президент, вы стараетесь не поддаваться эмоциям, но необходимо рассмотреть все возможные аспекты оперативного плана, который может осуществляться здесь.
— Я вынужден согласиться с этим, — сказал командующий стратегической авиацией.
— Как же мне поступить? — спросил Фаулер.
— Сэр, — голос принадлежал НОРАД, — мне тоже не нравится фраза «вы должны поверить». Может быть, следует сообщить ему, что мы готовы защищаться.
— Действительно, — согласился генерал Фремонт. — В любом случае это ему известно, если его помощники должным образом исполняли свои обязанности.
— А если он воспримет нашу повышенную боевую готовность как угрозу?
— Нет, это не будет истолковано таким образом, — заверил Фаулера НОРАД. — В подобной ситуации все предприняли бы такой шаг. Их военное руководство состоит из настоящих профессионалов.
Фаулер заметил, как дернулась при этих словах доктор Эллиот.
— Хорошо, я сообщу ему, что мы привели свои вооруженные силы в состояние боевой готовности, но это не значит, что у нас есть зловещие намерения.
ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
У НАС НЕТ ОСНОВАНИЙ ПОДОЗРЕВАТЬ, ЧТО СОВЕТСКИЙ СОЮЗ КАК-ТО СВЯЗАН С ЭТИМ ИНЦИДЕНТОМ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ МЫ ДОЛЖНЫ ПРИНЯТЬ МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ. МЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ЖЕСТОКОМУ НАПАДЕНИЮ И ВЫНУЖДЕНЫ БЫТЬ НАГОТОВЕ, ЧТОБЫ ОТРАЗИТЬ ПОСЛЕДУЮЩЕЕ. В СООТВЕТСТВИИ С ЭТИМ Я ОТДАЛ ПРИКАЗ ПРИВЕСТИ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ В СОСТОЯНИЕ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ КАК МЕРУ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ. ЭТО НЕОБХОДИМО ТАКЖЕ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА И ОКАЗАНИЯ ПОМОЩИ ПРИ СПАСЕНИИ ПОСТРАДАВШИХ. ПРИМИТЕ МОИ ЛИЧНЫЕ ЗАВЕРЕНИЯ, ЧТО МЫ НЕ ПРЕДПРИМЕМ НИКАКИХ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ БЕЗ ВЕСОМЫХ ОСНОВАНИЙ.
— Весьма успокоительное заявление, — сухо заметил Нармонов. — Какое благородство информировать о приведении своих войск в состояние боевой готовности.
— Мы знаем об этом, — сказал Головко, — и это ему известно.
— Однако он не подозревает, что нам известны масштабы боевой готовности американских войск, — вступил в разговор министр обороны. — Он не знает, что мы читаем их шифровки. Уровень боевой готовности американских войск превосходит меры предосторожности, нужные для данной ситуации. Американские стратегические силы не приводились в такое состояние с 1962 года.
— Это действительно так? — спросил Нармонов.
— Товарищ генерал, технически это не так, — поспешно возразил Головко, стараясь говорить как можно убедительнее. — Готовность американских стратегических сил очень высока, даже когда официально она соответствует самому низкому, пятому, уровню. Изменение, на которое вы ссылаетесь, совсем не так значительно.
— Каково истинное положение дел? — Нармонов взглянул на министра обороны.
Министр пожал плечами.
— Все зависит от того, как на это посмотреть. Их ракеты наземного базирования всегда находятся в более высоком состоянии боевой готовности, чем наши, потому что их легче поддерживать в таком состоянии. То же самое относится к американским подводным лодкам, которые проводят в море больше времени, чем наши. С технической точки зрения разница невелика, однако с психологической она гораздо больше. Повышение боевой готовности американских войск означает для них, что произошло нечто ужасное. Мне это кажется существенным.
