семьи, — просто сказал он. — И была с ним в Унадилле, когда я видел ее в последний раз. Задолго до того, как мы с тобой поженились. — Йен снова повернулся к окну, рукой прикрывая глаза от света. — Куда, по-твоему, отправилась Сильвия?
Над ответом долго думать не пришлось.
— За дочерьми, — уверенно заявила Рэйчел.
Йен вытаращился на нее.
— А она в состоянии ехать верхом?
— Точно нет. — От волнения Рэйчел выпрямилась, и Огги вонзил пальчики ей в грудь. — Ой!
— Тогда мне лучше ее найти. Передай миссис Брант мои извинения за ужином.
85
Поспешный отъезд
Йен задержался, чтобы надеть куртку из медвежьей шкуры: хотя в небе висела только легкая дымка, ее бледно-лиловый цвет предвещал снегопад, а воздух быстро стыл. Однако он не взял никакого оружия в дополнение к ножу на поясе. Даже если Габриэль Хардман больше не квакер, вряд ли калека на костылях доставит много хлопот. Йен порадовался, что не подстриг волосы: если придется ехать в Канаджохари и обратно по холоду и снегу, собственная шевелюра сослужит ему хорошую службу.
Он вышел из дома и направился к сараю, где они оставили лошадей. Сильвия была не лучшей наездницей, а если бы и смогла оседлать и взнуздать лошадь в одиночку, далеко бы не уехала.
Услышав пистолетные выстрелы, Йен вначале не обратил внимания, однако его привлек материнский оклик. Она и сахем устроили свое состязание: к огромному стволу дуба был приколот грязный носовой платок, весь в опаленных и почерневших дырках.
Дженни раскраснелась от холода; откидывая капюшон плаща, она смахнула чепец и теперь пыталась нашарить его за головой. Мать смеялась над какими-то словами сахема, и Йен неожиданно для самого себя увидел в ней девчонку, несмотря на серебристую седину в волосах.
— Огвахо, йататеконах, — обратился сахем к Йену и с широкой улыбкой глянул на Дженни. — Твоя мать смертельно опасна.
— Если вы про пистолет, то я не удивлен. — Йен слегка прищурился. — Хотя она и со шляпной булавкой ловко управится — только дай повод.
Сахем рассмеялся, а Дженни лишь довольно фыркнула, выгнув бровь. Затем вдруг внимательно посмотрела на сына, уловив что-то в его выражении.
— Что случилось? — спросила она, мгновенно изменившись в лице.
Йен вкратце поведал. Ему пришло в голову, что старый сахем не только дядя Тайенданегеа, но и, очевидно, имеет на него влияние.
Сахем не перебивал, не задавал вопросов и демонстрировал почтительное внимание, однако Йену показалось, что рассказ его позабавил. Дойдя до конца истории, он вдруг подумал, что сахем, пожалуй, хорошо знает Габриэля Хардмана и, возможно, питает к нему расположение.
Пока он говорил, мать задумчиво чистила свой пистолет, водя тряпкой по стволу с крошечным шомполом. Теперь она сунула пистолет обратно за пояс, сложила испачканную ткань и убрала в патронташ.
— Мы заключили пари, не так ли? — спросила она сахема.
Тот качнулся на пятках, все с тем же едва заметным намеком на улыбку в уголках губ.
— Да.
— И вы, разумеется, признаете, что я выиграла. Вы ведь честный человек?
Улыбка обозначилась явственнее.
— А как же иначе. Какую неустойку вы требуете?
Дженни кивнула в сторону дома.
— Чтобы вы пошли с моей подругой Сильвией поговорить с мистером Брантом. И убедились, что справедливость восторжествует, — как бы невзначай прибавила она.
— Я не в таком большом долгу перед вами, — с легким упреком произнес сахем. — Но поскольку она ваша подруга, очевидно, вы пойдете с ней. А так как вы еще и моя подруга… Я прав? — прервал он себя, приподняв седую бровь.
— Да, если это убедит вас пойти с ней, — нетерпеливо проговорила Дженни.
— Тогда я пойду с вами, — сказал сахем с поклоном. — Куда вам вздумается.
* * *
Подобный обмен любезностями пришелся Йену не по нутру, однако, направляясь к сараю, он лишь метнул на сахема быстрый взгляд, означавший: «Только тронь мою маму, и я выпотрошу тебя, как рыбу». Дженни тоже это заметила и, похоже, сочла забавным; сахем же сохранил подобающее случаю невозмутимое выражение лица.
Сильвия действительно была в амбаре с пегим мерином по кличке Генри, на котором приехала из Филадельфии. Она стояла, прислонившись к теплому лошадиному боку и уткнув лицо в руки, а Генри тем временем спокойно щипал сено из подвесной сетки и жевал с успокаивающим чавканьем. Седло и уздечка лежали на земле у ног женщины.
При звуке шагов Йена Сильвия подняла взгляд. Ее лицо пошло пятнами от слез, чепец съехал набок, а мягкие каштановые волосы разметались с одной стороны и висели возле уха. Она тотчас нагнулась, чтобы схватить узду с земли.
— Я… ждала… Он ел, и я не могла его обуздать, пока… — Она беспомощно махнула на сбрую и медленно жующие челюсти Генри.
— Куда ты собралась? — вежливо спросил Йен, хотя и так было ясно. Однако вопрос вывел Сильвию из ступора. Она выпрямилась с заплаканными и горящими глазами.
— Забрать и увезти моих девочек. Поможешь мне?
— А куда потом, подруга? — Йен протянул руку к уздечке, но Сильвия с отчаянием вцепилась в нее.
— Пусти! Не беда, место найду!
— Рэйчел говорит, ты хотела пойти с этим делом к Тайенданегеа.
— Да. — Сильвия положила руку на лошадиную шею. — Я все думала, дождаться ли его возвращения и просить о решении нашего с Габриэлем спора… или поехать на постоялый двор, взять девочек и сбежать. — Она дышала как загнанная лошадь и теперь сделала паузу, чтобы вытереть лицо и сглотнуть. — Если я буду ждать… Габриэль, возможно, найдет помощь и пустится в погоню. Если он нас поймает, боюсь, я не смогу ему помешать забрать у меня девочек. И… что, если Брант встанет на его сторону? — вдруг осенило ее. — Считают ли могавки детей собственностью отца?
— Нет, — успокоил Йен. — Если женщина выгоняет мужа из дома или он уходит сам, дети остаются с ней.
— Тогда… — Сильвия внезапно опустилась на седло и дрожащей рукой убрала выбившиеся волосы. — Тогда… возможно?..
— Возможно, решать не Тайенданегеа, — сухо заметил Йен. — То, что происходит между мужем и женой, остается между мужем и женой. Если только это не мешает жизни других людей. Я хочу сказать, если ты застрелишь своего мужа, могут возникнуть некоторые осложнения. Хотя не думаю, что ты поступишь подобным образом, будучи Другом и все такое.
— Хм… — Какое-то время Сильвия сидела, глядя на усыпанную сеном землю у своих ног. Йен ждал. — Пожалуй, стоило бы застрелить Габриэля, — сказала она и еще немного помолчала, плотно сжав губы. Затем качнула головой и неуверенно встала на ноги. — Однако ты
