в юности картину Пиросмани. Что-то было написано внизу — кириллицей, но слова были непонятны.
— Это таджикский, — сказала подруга Раевского. — Я помню этот язык. Когда-то лет пять подряд летала в Таджикистан.
Передовой отряд пересёк мост и вступил в пределы города. Они снова услышали непонятный звук — но это уже было не смутно знакомое Раевскому пение муэдзина. Это был целый хор, непонятно откуда шедший.
Только миновав огромные чёрные башни, на которые была наброшена маскировочная сеть из зелёных лиан, они увидели источник звука, так похожего на бормотание сотен живых существ.
Два всадника в красных халатах на вате гнали по бывшему проспекту огромную отару овец.
Всадники остановились и недоумённо уставились на пришельцев.
Боги Церкви Возвращения встретились с богами Нового города.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
18 августа 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-08-24)
Недоумение окружает нас, мы все просто сотканы из недоумения.
Много лет назад я говорил с обаятельной молодой женщиной из нестерпимо интеллектуальной среды. Между прочим, я обронил, что собираюсь сходить в баню.
— А у тебя что, дома нет ванны? — недоумённо спросила она, и было ясно, что она не цитирует известный кинофильм, а недоумевает так — в частном порядке.
Ещё через некоторое время состоялась моя беседа с другой женщиной. Узнав, что я веду дневник, она искренне изумилась. Для неё это было дико.
И дальше пошло-поехало. Всё только-то и делали, что пучили глаза и корчили мне рожи.
Странное обстоятельство, что все недоумевавшие были женщины, усугублялось тем, что недоумение их было разительно схожим, и даже выражалось одними и теми же междометиями.
Впрочем, и сам я недоумевал часто. Мой редактор (очень известный и заслуженный писатель) вдруг сказал мне как-то: «А вот скажите, у вас в третьей, вставной главе, нет ошибки?» — «В чём?» — спросил я. «Ну у вас там действие происходит в 1485 году, под Римом, а какие-то рабочие сидят на кабельных работах, всё время пьют, а их бригадир какие-то графики выпитого рисует, и сочиняет на листках от техдокументации повесть-путешествие, а потом они выкапывают гроб со спящей римской красавицей…».
«Ну и что?» — ощетинился я, собираясь отстаивать свою любовь к знаменитой железнодорожной поэме.
«Так 1485 год! А кабель — он для электричества! А его ещё не изобрели!»…
Это особая природа изумления, которая проходит через несколько стадий — сначала ты удивляешься, потом рвёшься объяснить, а затем понимаешь, что нужно объяснять, заходя издалека, часами, да и то — люди разойдутся, пожимая плечами.
Стоит ли говорить, что во всех этих случаях я не нашёлся, что ответить.
Извините, если кого обидел.
24 августа 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-08-25)
Когда речь заходит об ажиотажной науке, поиске переводных значений, солярных символах и прочей дребедени, то я вспоминаю об Олжасе Сулейменове.
Сулейменов был первым после Сталина человеком, что познав толк в языкознании, стал заниматься ажиотажной словестностью. Ещё никто не производил глагол «радоваться» от египетского бога Ра, ещё сатирики не переквалифицировались в языковеды, а Сулейменов — был.
Хотя, я, конечно, немного покривил душой — Сулейменов, может, и первый натурлингвист после книги «Марксизм и вопросы языкознания», но ещё невинно убиенный Николай Степанович Гумилёв выводил из слова «семья» что в оной должно быть семь человек.
Однако, Сулейменов всё же стоит особняком.
Я отношусь к таким явлениям с некоторой иронией. Впрочем, среди моих друзей были любители Сулейменова, что-то за ним записывавшие и действительно считавшие, что он открыл «новые связи» между «Словом о полку Игореве» и тюркскими языками. Но как копнёшь глубже, так обнаруживалось взаимное невежество.
Беда всей этой поэтической непрофессиональной науки — она не наука. То есть, человек, находящий некоторые ассоциации в звучании просто находит асоциации. Ну, забавные, да — но он вовсе не «находит связи» и ничего не открывает.
Поэзия (в которой позволено многое) отличается от научного знания. Балансировать между ними совершенно невозможно, и быть немного научным всё равно что быть немного беременным. Я-то хорошо помню идеи Сулейменова, и, не менее хорошо — статью Дмитриева и Творогова «”Слово о полку Игореве” в интерпретации О.Сулейменова». Общее свойство паранауки (безотносительно от того, симпатичны ли нам её адепты и дружили ли мы с ними), то, что вольное движение души выдаётся за такой же результат, который получается по строгим процедурным правилам — отбора и обработки данных, анализа, построения и проверки гипотезы. Это как плавление руды во дворах во время культурной революции — движуха есть, а чугуна в итоге нет.
В одной из своих книг Сулейменов пишет: «Благодаря тюркским материалам, мы можем восстановить праформу инкского названия солнца: *kцn…Мне посчастливилось встретиться с Туром Хейердалом в 1993 году, в японском городе Киото на учредительной Конференции международного экологического движения «Зелёный Крест». Президентом был избран М. Горбачев, членом Попечительского Совета — Тур Хейердал. Я тоже вошел в этот состав. На первом же заседании заготовил вопросник по инкам. Хотя понимал, что Хейердал не лингвист, однако он мог знать нюансы инкского произношения названия солнца. Если звучало оно мягко — kцn, тогда его можно сопоставить с kin (майа). Но Тур Хейердал заспешил, улетел в Перу и вопросы мои остались без ответа».
Так себе и представляешь Сулейменова, бегущего за Туром Хейердалом.
Красота!
Извините, если кого обидел.
25 августа 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-08-26)
Я как-то подслушал откровения одного человека. Человек этот не то, чтобы даже скрывался, а хвастался. Он говорил: «Я очень не люблю типаж демонстративного мужчинки-собственника. Когда ему удается (обычно ненадолго) охмурить доверчивую барышню, он тут же распускает хвост в сторону общественности, начинает говорить во множественном числе и употреблять в повседневной речи дурацкие прозвища: «Мы вчера с моей милой Лялечкой ходили в кино». Находясь в большой компании, он обращается к своей пассии используя те же самые клички, но на два тона выше, чтоб слышали все вокруг: «Пусик, передай мне активированный уголь!». Как только он видит в радиусе десяти метров другого мужчину, рука его тут же ложится предмету собственности на талию или плечо, прижимая ее поближе. При звуках музыки он первым выхватывает свою барышню из-за стола — не с целью продемонстрировать грациозность движений, а
