Печали другаго столь живо представленныя, конечно тронутъ сердце моей любезной. Когда я получилъ позволеніе отъ сей молодой особы сопровождать ее въ комедію; то я всегда былъ увѣренъ въ побѣдѣ. Женское сердце, трогаемое пріятностію и музыкою, когда его ни что не безпокоитъ, разпространяется и теряетъ старанія сохранять себя по мѣрѣ своего вниманія извнѣ тѣмъ увеселеніемъ, которое ихъ занимаетъ, привлекаемаго. Музыка, и можетъ быть тотъ подлинникъ. которой послѣдуетъ, также будетъ ихъ клонить къ сему дѣйствію. Но я не одно намѣреніе имѣю въ томъ раченіи, съ какимъ я предложилъ ѣхать въ комедію любезной моей Клариссѣ. Увѣдомлю о томъ единаго только тебя. Доркаса имѣетъ у себя всѣ ключи, какъ я тебѣ уже о томъ говорилъ. Ты знаешь, что она сдѣлаетъ въ нашемъ отсудствіи. Теперь, не думаешь ли ты, чтобъ не нужно было показать моей любезной трагедію весьма трогательную? Не для чего инаго, какъ токмо дать ей знать, то есть величайшія нещастія и тѣ глубочайшія печали, коихъ она можетъ быть никогда себѣ и вобразить не можетъ.
Признайся, что наше благополучіе чрезвычайно. Я надѣюсь, что мы не увидимъ въ нашемъ пути ни одного изъ тѣхъ злыхъ духовъ, которые почитаютъ за удовольствіе смущать радость бѣдныхъ смертныхъ.
Ловеласъ.
Дѣвица Кларисса въ письмѣ писанномъ въ пятницу 19 Маія увѣдомляетъ свою пріятельницу, что ея дѣла еще однажды перемѣнилися къ ея выгодѣ и что послѣ послѣдняго ея письма она во всѣ сутки была весьма щастлива, по крайней мѣрѣ сравнивая ихъ съ своимъ состояніемъ.,,Сколь охотно склоняюсь я и на малѣйшіе виды благополучія! Сколь удобно обращаю къ себѣ лестные сіи виды, и услаждаюся надѣждою, а не не токмо для собственной моей пользы, но также изъ любви къ тебѣ, что входить столь великодушно во все то, что мнѣ случается и пріятнаго и нещастнаго!
Она изьясняетъ ей здѣсь подробно тотъ разговоръ, которой она слышала между г. Ловеласомъ, гж. Синклеръ и дѣвицею Мартинъ; но она изьясняетъ весьма пространно, какъ подслушивала ихъ разговоры, въ той надѣждѣ, что они не сумневаются, чтобъ кто ихъ подслушалъ. Она разказываетъ тѣ причины, которыя доставили ей удовольствіе оные слышать; и хотя бы она была тронута тѣмъ смѣлымъ вымысломъ, которой онъ сдѣлалъ, естьли онъ оставитъ намѣреніе хотя единой день; то она довольна будетъ тѣмъ, естьли онъ избѣгнетъ насилія, когда повстрѣчается съ ея братомъ въ городѣ. Она почитаетъ себя обязанною тѣмъ, говоритъ она, что произошло въ среду, и тѣмъ, что она по щастію слышала, обѣщать ему ѣхать въ Комедію, наипаче когда онъ по своей скромности предложилъ ей одну племянницу для препровожденія. Она казалась довольною, что онъ писалъ къ Милорду М… Она обѣщалась изьясниться ему о тѣхъ статьяхъ какъ скоро получитъ новыя письма отъ своей пріятельницы. Наконецъ, присовокупила она, будущее представляетъ ей благопріятные виды, по крайней мѣрѣ естьли сравниваетъ оные съ новыми опасностями, коихъ она страшилась съ самаго своего нещастія.
Однако она весьма рада, что ея пріятельница занимается нѣкоторымъ планомъ, которой можетъ ее успокоить другими средствами. Она почитаетъ г. Ловеласа за опаснаго человѣка, и слѣдственно благоразумность принуждаетъ ее воставать безпрестанно и вооружаться противъ худой его склонности.
Она почитаетъ себя увѣренною, что ея переписка съ пріятельницею совершенно скрытна. Она нимало не сумнѣвается чтобъ не имѣла вольности выходить и входить, но г. Ловеласъ столь старательно за нею примѣчаетъ, что она не имѣетъ времени испытать сію вольность. Она конечно чаще бы оное испытывала, естьлибъ имѣла причину о томъ сумнѣваться, и естьлибъ намѣренія ея брата и Капитана Синглетона причиняли ей менѣе страха.
Письмо CLXXXIX.
АННА ГОВЕ, къ КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ.
Въ субботу 20 маія.
Я знала, любезная моя, что вмѣсто отвѣта на статьи г. Ловеласа, ты ожидаешь моихъ совѣтовъ. А какъ мнѣ было досадно, что сіе разсужденіе причинитъ нѣкую отсрочку; то я пользуюсь симъ необыкновеннымъ случаемъ отсылаю сіе письмо къ Вильсону. Никогда я не сумнѣвалась о справедливости и великодушіи твоего обожателя относительно къ тому, что касается до статей; и всѣ его сродственники не менѣе имѣютъ благородныя чувствія, какъ ихъ порода. Но теперь я думаю, что ты не худо бы сдѣлала, когдабъ узнала, какой будетъ отвѣтъ Милорда на приглашательное его письмо.
Вотъ планъ, которой я для тебя сдѣлала. Не вспомнишь ли ты, что видѣла со мною нѣкогда женщину именуемую гж. Товнзендъ, которая производитъ великую торговлю Индейскими и Камбрайскими Штофами и ландрскими кружевами, кои она получаетъ не платя пошлины, и продаетъ тайнымъ образомъ во всѣхъ хорошихъ домахъ нашего сосѣдства? Она поперемѣнно находится въ Лондонѣ въ такомъ мѣстѣ, которое лежитъ на концѣ предмѣстья Сутваркъ, въ коемъ она имѣетъ обращики своихъ товаровъ, для удобнаго исправленія своихъ дѣлъ, но настоящее ее пребываніе и магазейнъ въ Дерфрордѣ. Я узнала ее по моей матери, которой ее рекомендовали по случаю моего брака, и которая представляя ее мнѣ, сказала, что съ помощію сея женщины я могу великолѣпно быть одѣта за малыя издержки.
Впрочемъ, любезная моя, я весьма не похваляю заповѣдной ея торгъ. Мнѣ кажется, что сіе значило бы пренебрегать свои законы, вредить честнымъ купцамъ, и лишать нашего Государя законнаго доходу, коего уменьшеніе можетъ его принудить наложить новыя подати на общество. Но поелику я еще ничего не взяла у гж. Товнзендъ; то мы и обходимся съ нею ласково. Она женщина разумная и весьма хорошаго свойства. Она была во многихъ чужестранныхъ земляхъ по причинѣ своей комерціи, и я съ удовольствіемъ слушаю, когда она говоритъ. Но какъ она старается познакомиться со всѣми тѣми молодыми особами, которыя вскорѣ намѣрены выходить замужъ; то меня и просила рекомендовать ее тебѣ, и я увѣрена, что безъ всякаго труда склоню ее принять тебя въ свой домъ въ Дерфордѣ. Ето весьма многолюдное сѣло, и можетъ быть одно изъ такихъ въ свѣтѣ мѣстъ, въ коемъ весьма мало подумали бы тебя искать. Правда, что ея коммерція не позволитъ ей быть такъ долгое время; но нельзя сомнѣваться, чтобъ она не имѣла тамъ какого ниесть вѣрнаго человѣка. Ты будешь безопасно тамъ жить до прибытія г. Мордена. Мнѣ кажется, что ты весьма бы хорошо сдѣлала, естьлибъ впредь отписала къ любезному сему брату. Не отъ меня зависитъ предписать тебѣ то, что ты должна ему означить. Я полагаюсь на твою скромность; ибо ты конечно разумѣешь то, чего надлежитъ опасаться отъ малѣйшей ссоры между двумя мнимо любящимися.
Я прилагаю новыя старанія къ разсмотрѣнію сего плана, естьли ты его одобришь или почтешь его необходимымъ. Но надо думать, что не имѣешь нужды въ семъ средствѣ, поелику дѣла перемѣнилися, и ты провела цѣлыя сутки такъ, что нельзя оныя назвать нещастными. Колико я чувствую негодованія видя такую дѣвицу, какъ ты, приведенную къ сему презрительному утѣшенію!
Я помню, что гж. Товнзендъ имѣетъ двухъ братьевъ, изъ которыхъ у каждаго есть по купеческому кораблю. Но какъ они не могутъ соединить вмѣстѣ съ нею выгоды; то кто знаетъ, чтобъ ты не могла въ нуждѣ имѣть весь корабельной екипажъ къ своимъ услугамъ. Положимъ, что Ловеласъ подастъ тебѣ причину его оставить; то ни мало не опасайся Гарлововъ. Пусть они стараются одинъ о другомъ; они на то сотворены. Законы будутъ ихъ защитою. Твой любовникъ не убійца и не разбойникъ. Онъ явной врагъ, потому что онъ неустранимъ; и естьли онъ предприметъ что нибудь, которое бы заслуживало наказанія въ силу законовъ, то ты щастливо освободишься отъ него бѣгствомъ, или веревкою, нѣтъ нужды, которымъ его изъ сихъ двухъ средствъ онъ отъ тебя отторгнутъ ни будетъ.
Естьлибъ ты не входила въ толикую подробность всѣхъ тѣхъ обстоятельствъ касающихся до разговора, которой ты слышала между г. Ловеласомъ и двумя женщинами; то бы я ихъ подозрѣвала, что они не для чего иннаго имѣли сіе разсужденіе, какъ для тебя.
Я показала тѣ предложенія г. Гикману, которой опредѣлился въ штатскую службу передъ смертію своего старшаго брата. Онъ принялъ на себя важной и гордой видъ, онъ мнѣ сказалъ весьма важнымъ голосомъ, что онъ ихъ разсмотритъ, что онъ въ тонкость ихъ разберетъ, естьли я его того удостою, что бы онъ о нихъ думалъ, и прибавить къ тому нѣсколько другихъ столь же странныхъ словъ, отъ чего я вышла изъ терпѣнія. Я съ гнѣвомъ вырвала у него бумагу. Какъ! поступать съ нимъ столь худо за его стараніе? Такъ, за непонятныя его старанія, такіе какъ и большая часть другихъ его стараній. Естьли онъ не могъ однимъ взглядомъ усмотрѣть какого возраженія; то ето значитъ что ничего въ оныхъ не понимаетъ.
Какъ вспыльчива, любезная моя дѣвица! столь мѣдлителенъ, весьма мало любезной государь мой, отвѣчала бы я ему! Но я почла за удовольствіе сказать ему, точно, съ такимъ видомъ, которой означалъ, Какъ осмѣлился ты сдѣлать мнѣ противность?
