убором осиротевшей и несчастной девушке, искавшей спасения от горя в смерти…
Трое посланцев поднялись, поклонились и ушли. Джейкоб Майер хотел обратиться к Бените, но передумал и замолчал. И Клиффорд, и его компаньон ждали, чтобы заговорила Бенита, но она молчала, и наконец старик первый нарушил тишину тревожным вопросом:
— Что ты скажешь, Бенита?
— Я? Мне нечего сказать. Скажу только, что я слышала очень странный рассказ. Жрец обратился к тебе и мистеру Майеру, отец, и вы должны ответить ему. Ведь меня это не касается.
— Касается, моя дорогая. По крайней мере, эти люди так полагают. Я не могу отправиться в Бамбатце без тебя, а везти тебя против твоего желания не хочу. Но это очень далеко, и нас ждет странное дело. Весь вопрос в том, поедешь ли ты.
Бенита думала долго. Ее собеседники смотрели на нее выжидающе.
— Да, — ответила она спокойно. — Если вы оба хотите ехать, поеду и я, но не ради сокровища. Меня просто интересуют странный рассказ и то место, о котором в нем говорится. Откровенно скажу — я не верю в клад. Даже если дикари боялись сами отыскать сокровище, вряд ли они позволили бы вам искать его, если бы думали, что золото можно найти. Я не считаю это путешествие выгодным предприятием. И оно опасно.
— Мы считаем его достаточно выгодным, — решительно заметил Майер. — Нельзя ждать, что наживешь миллионы без всякого труда.
— Да, да, — подтвердил старик, — но Бенита права — опасности большие: лихорадка, дикие звери, дикари и еще много непредвиденного. Имею ли я право подвергать всему этому мою дочь? Не следует ли нам отправиться без нее?
— Это бесполезно, — ответил Майер. — Посланники видели вашу дочь и связали ее с историей о привидении, в которую я, не верящий ни в призраков, ни в духов, не верю. Но без мисс Клиффорд мы теперь, конечно, не добьемся успеха.
— Лично я, — вмешалась Бенита, — не боюсь ничего и считаю, что должно случиться только то, что определено судьбой. Если бы я знала, что должна умереть на реке Замбези, мне это было бы безразлично. Однако думаю — сама не знаю почему, — что тебе, отец, и мистеру Майеру грозит бóльшая опасность, чем мне. Значит, вам обоим следует подумать, согласны ли вы подвергнуться ей.
Клиффорд улыбнулся.
— Я старик — в этом весь мой ответ.
— А я привык к таким вещам. — Майер пожал плечами. — Кто не согласится подвергнуться маленькой опасности в надежде получить блестящую награду? Богатство, богатство, золота больше, чем можно мечтать, а вместе с тем сила, власть, возможность мстить, награждать, купить себе положение в обществе, наслаждение, все прекрасное, ослепительное, что составляет удел богача! — Он раскинул руки и поднял глаза, точно прославляя божество золота.
— Только не купишь таких пустяков, как здоровье и счастье, — не без сарказма добавила Бенита. Этот человек и его алчные желания казались ей отвратительными, особенно когда она мысленно сравнивала его с тем, другим, погибшим ради нее, хотя его прошлое было полно праздности и безделья. В то же время слова Майера привлекли ее, потому что до сих пор она еще не встречала таких одаренных, энергичных и вместе с тем бездушных людей, как он.
— Значит, решено? — спросила она.
Мистер Клиффорд колебался. Майер же тотчас ответил:
— Да, решено.
Бенита подождала ответа отца, но он ничего не сказал, и она продолжала:
— Отлично. Теперь не будем больше беспокоить себя новыми сомнениями и рассуждениями. Мы отправляемся в Бамбатце на Замбези искать зарытое золото, и надеюсь, мистер Майер, что, если вам посчастливится, клад даст вам всевозможные блага. Спокойной ночи, отец.
— Моя дочь думает, что золото принесет несчастье, — горько улыбнулся Клиффорд, когда за ней закрылась дверь. — Она по-своему сказала это.
— Да, — мрачно согласился Майер, — и она принадлежит к числу людей, предвидящих будущее. Но может быть, мисс Клиффорд ошибается. Поэтому вопрос сводится к тому, ухватимся ли мы за удобный случай, подвергая себя всем опасностям, или останемся здесь и будем всю жизнь разводить плохих лошадей, видя, как она, бесстрашная, смеется над нами? Я еду в Бамбатце.
Мистер Клиффорд снова не дал прямого ответа:
— Как скоро успеем мы собрать ружья и боевые припасы и сколько это будет стоить?
— Около недели назад купец Портджайтер, — ответил Майер, — привез сто ружей Мартини и сотню Вестли-Ричардсов. По пятидесяти тех и других да десять тысяч пакетов патронов стоят около шестисот фунтов, а такая сумма есть у нас в банке. У нас также в распоряжении новый фургон, достаточно хороших волов и лошадей. Мы можем взять дюжину лошадей и продать их в северной части Трансвааля за хорошую цену, раньше чем попадем на место. Волы, вероятно, довезут нас.
— Вы обо всем подумали, Джейкоб, как я вижу, но путь туда и обратно будет стоить много денег, не говоря обо всем остальном.
— Да, и ружья слишком хороши для кафров. Для них было бы достаточно бирмингемских газовых труб, но их здесь не найдешь. Однако что такое деньги, что такое ружья в сравнении с тем, что это предприятие принесет нам?
— Думаю, нам лучше задать этот вопрос моей дочери, Джейкоб. По-видимому, она придерживается иного взгляда на этот вопрос.
— Мисс Клиффорд решилась и не изменит намерения. Я ни о чем больше не буду спрашивать ее, — возразил Майер.
И он вышел из комнаты, чтобы распорядиться насчет путешествия в Ваккерструм, которое хотел предпринять на следующий день. Клиффорд долго сидел в гостиной, спрашивая себя, поступил ли он правильно и найдут ли они золото, о котором он мечтал столько лет, а также что готовит им будущее…
Сойдя на следующее утро к завтраку, Бенита спросила, где мистер Майер, и узнала, что он уже отправился в Ваккерструм.
— Ну, он торопится, — заметила она со смехом.
— Да, — ответил отец. — Джейкоб всегда торопится, хотя это не принесло ему большой пользы. Если мы потерпим неудачу, то уж, конечно, не из-за его нерасторопности.
До возвращения Майера прошло около недели.
