Бенита готовилась к путешествию. В свободные минуты она с помощью отца беседовала с тремя стройными макалангами, которые с удовольствием отдыхали после долгого путешествия. По молчаливому согласию никто не упоминал о зарытом золоте или о чем-либо касающемся его, но эти беседы помогли ей составить очень верное мнение о трех дикарях и их соплеменниках. Бенита поняла, что, хотя макаланги говорили на одном из зулусских наречий, они не отличались храбростью зулусов и жили в постоянном страхе перед матабелами, представляющими другую ветвь зулусского племени. Макаланги так боялись их, что девушка сомневалась, помогут ли им ружья, если на них нападет это смелое племя.
Макаланги занимались тем же, что и их предки: земледелием, выделкой металла, и среди них не было воинов. Бенита прилежно училась их языку. Она была очень способна и к тому же не забыла, как в детстве болтала по-голландски и по-зулусски. Детские знания быстро вернулись к ней. Скоро она могла уже довольно прилично разговаривать с посланцами, тем более что в свободные часы изучала и грамматику их языка.
Так проходили дни. Наконец однажды вечером появился Джейкоб Майер с двумя шотландскими телегами, в которых были уложены длинные ящики, похожие на гробы, и небольшие, очень тяжелые ящики, а также много пакетов. Он ничего не забыл, привез по просьбе Бениты различные принадлежности одежды и револьвер, которого она не просила.
Через три дня они выехали с фермы. Стояло необыкновенно хорошее воскресное утро ранней весны. Путники сказали соседям, что отправляются торговать и охотиться на север Трансвааля и скоро вернутся. Бенита взглянула на красивую равнину и лесистый обрыв, с которого чуть не упала, на мирное озеро перед домом, где гнездились водяные птицы, и вздохнула. Теперь, оставляя это место, она смотрела на него, как на милый приют, и ей подумалось, что она никогда больше не увидит его…
Глава 8
БОМБАТЦЕ
Прошло около четырех месяцев. Фургон, в котором были мистер Клиффорд, Бенита и Джейкоб Майер, остановился ночью в селении Молимо Бамбатце, названном именем Мамбо. Впрочем, может быть, это было только название титула, потому что, по словам Тамаса, каждый глава племени назывался Мамбо. Иногда Молимо, жрец Мунвали и Мамбо, глава племени, бывали двумя различными лицами. Например, он, Тамас, после смерти отца должен был стать Мамбо, но ему не являлось откровений, а потому, по крайней мере до сих пор, он не имел права быть Молимо, представителем бога.
Во время длинного странствования им пришлось испытать множество приключений, которые всегда сопровождали путешествия по Африке до появления там железных дорог. Им встречались дикие звери, племена туземцев, они видели вздувшиеся реки, однажды три дня томились без воды из-за того, что водяная яма, из которой они надеялись пополнить свои запасы, оказалась сухой. Однако ни одно происшествие не было слишком серьезно, и никто из трех путников никогда не чувствовал себя так хорошо, как в это время, потому что им посчастливилось избежать лихорадки. Простая, дикая жизнь необыкновенно пришлась по вкусу Бените; тот, кто встречал мисс Клиффорд на улицах Лондона, вряд ли узнал бы ее в загорелой энергичной девушке, сидевшей в этот вечер возле костра.
Они продали всех лошадей, взятых с собой (только несколько пало в пути). Трех, по местному выражению, прочных, или застрахованных против местной смертельной конской болезни, они взяли с собой. Слуг они отправили обратно на ферму, доверив им телегу, нагруженную слоновой костью, которую Клиффорд и Майер купили у бурских охотников. Согласно договору только три макаланга провожали их, гнали и ели их скот. Бенита готовила еду, по большей части дичь, убитую ее белыми спутниками, или мясо, купленное у туземцев.
Много дней они двигались по местности, почти совершенно бесплодной, а теперь перебрались через высокую гряду, ту самую, на которой когда-то Роберт Сеймур оставил свой фургон, и раскинули лагерь в низине, покрытой остатками построек. В прежнее время ее окружала стена, на это ясно указывали остатки ограды. Справа поднималась горная возвышенность, за которой, по словам Тамаса, текла Замбези. Прямо напротив лагеря путников, не больше чем на расстоянии десяти миль, возвышалась отдельная гора, то самое место, к которому они и стремились, — крепость Бамбатце, окаймленная великой рекой. Туда-то и отправился один из макалангов Хоба, чтобы предупредить своих родичей о приближении белых.
Волов распрягли и пустили пастись между развалинами странной округлой формы. Разглядывая эти руины при свете яркой луны, Бенита догадалась, что они были когда-то домами. Без сомнения, низина, теперь такая безлюдная, много сотен лет назад была населена, потому что невдалеке от их стоянки из середины круглого дома поднимался громадный баобаб, вероятно проживший десять или пятнадцать веков с тех пор, как его росток поднялся из семени и пробил цементный пол, до сего времени окружавший исполинский ствол.
На рассвете они двинулись дальше, по-прежнему встречая следы мертвого, забытого народа. До цели путешествия оставалось не больше десяти миль, но дорога — если путь, по которому они двигались, можно было назвать дорогой — поднималась в гору. Волы, всего четырнадцать голов, сильно истомились, исхудали, изранили себе ноги, а потому двигались очень медленно. Было уже за полдень, когда путешественники наконец появились среди хижин города Бамбатце.
— Когда мы выйдем отсюда, нам, вероятно, придется возвращаться по воде, если только мы не закупим новых упряжных животных, — сказал Майер, с сомнением поглядывая на тяжело дышавших волов.
— Почему? — тревожно спросил Клиффорд.
— Потому что мухи цеце искусали многих из наших животных, а также мою лошадь, и яд начинает уже действовать. Я заподозрил это вчера вечером, а теперь уверен. Посмотрите на их глаза. Это случилось в лесистой полосе вельда неделю назад. Я предупреждал, что не следовало останавливаться там.
В это время они доехали до гребня гряды, и на ее отдаленном конце увидели удивительные, странные развалины Бамбатце. Трое белых пересели на лошадей. Прямо перед путниками возвышался крутой холм, который стоял над широкой Замбези, и великая река защищала его с трех сторон, четвертая его сторона, как раз перед ними, тоже была защищена природой; она от подножия поднималась отвесно на высоту пятьдесят футов. Только в одном месте было нечто вроде естественной дорожки, ведущей в город. На самом холме,
