— предполагаю, португальцев, — добывавших золото. Туземцы целыми тысячами убивали их и их рабов, оттесняя с юга, где теперь властвует Лобенгула, к Замбези, по которой португальцы надеялись добраться до моря. Наконец все уцелевшие, всего каких-нибудь две-три сотни мужчин и женщин, пришли в крепость под названием Бамбатце, где теперь живет Молимо посреди громадной развалины, выстроенной древними на неприступной горе над рекой. Они принесли невиданное количество золота в надежде увезти его потом с собой. Однако, даже достигнув реки, они не могли спастись по ней, потому что туземцы, тысячами гнавшиеся за ними, день и ночь сторожили в своих челнах, а у бедных беглецов не было лодок. Португальцы заперлись в крепости. Взять ее штурмом не было возможности, но они погибли в ней от голода.
Когда узнали о их смерти, туземцы, следившие за ними и жаждавшие крови и мести, а не золота, которое не могло принести им пользы, ушли. Предок Молимо, знавший тайный ход в крепость и хорошо относившийся к португальцам, пробрался в Бамбатце и там, среди мертвых, нашел живую девушку, полубезумную от горя; это была молодая и красивая дочь одного из португальских знатных людей. Он вы́ходил ее, однако ночью, когда к ней вернулись силы, она ушла от него, и на рассвете он увидел ее на вершине, над рекой; она стояла вся в белом.
Предок Молимо созвал советников, и они стали уговаривать ее сойти с утеса, но она ответила: «Нет, мой жених, вся моя семья и все друзья умерли, и я хочу последовать за ними». Тогда они спросили ее, где хранится золото, поскольку, день и ночь наблюдая за португальцами, отлично знали, что сокровище не было брошено в реку. Она сказала, что золото скрыто и что, как бы туземцы его ни искали, они никогда его не отыщут. Потом добавила, что отдаст клад на сохранение Мамбо и его потомкам до тех пор, пока на земле снова не появится женщина с ее именем. Пригрозив, что, если они не исполнят ее завета, дикари, убившие ее отца и всех близких, убьют также и их народ, она замолчала, стоя высоко над рекой, потом внезапно кинулась в воду и исчезла.
С тех пор считается, что развалины посещает дух, и никому, кроме Молимо, который посещает крепость для размышлений, не позволено вступать в ее верхнюю часть. Действительно, туземцы скорее умрут, чем нарушат этот запрет. Итак, золото по-прежнему лежит там, где было спрятано. Самого этого места Том Джексон не видел, потому что Молимо так и не впустил его туда.
Том не поправился. Он умер здесь, и его похоронили на маленьком бурском кладбище за нашим домом. Вскоре после его смерти мистер Майер стал моим компаньоном. Я ему рассказал эту историю, и мы решили попытаться достать сокровище. Остальное ты знаешь. Мы отправились в Бамбатце под видом купцов, видели старого Молимо, который знал, что я друг Тома Джексона. Мы спросили его, правду ли рассказывал он Джексону, и старик ответил, что каждое слово его истории — такая же истина, как то, что солнце светит в небесах. Этот рассказ и еще многое другое, о чем он говорил, передавалось от отца к сыну. Молимо добавил, что он даже знает имя белой девушки, бросившейся со скалы. Ее фамилия была Ферейра — фамилия твоей матери, Бенита, очень распространенная в Южной Африке.
Мы попросили старика позволить нам войти в верхнюю часть развалин, но он отказал, ответив, что заклятие все еще лежит на нем, что туда не войдет ни один человек, пока дама по имени Ферейра не явится снова. Все остальное пространство было открыто для нас. Мы могли копать где угодно. И мы копали, нашли золото, зарытое вместе с телами: ожерелья и кольца, всего приблизительно на сто фунтов. А также (это случилось в тот день, когда молодой Сеймур встретился нам и стал причиной раздражения Майера, думавшего, что мы напали на след сокровища) мы отыскали золотую монетку, без сомнения потерянную португальцами. Вот она, — старик бросил золотой на стол перед Бенитой. — Я показывал ее знающему человеку, и он сказал мне, что это дукат, выпущенный одним из венецианских дожей.
Больше мы ничего не нашли. Макаланги поймали нас во время попытки пробраться в крепость и предложили или уйти, или умереть. Конечно, мы уехали, потому что мертвым сокровища не нужны.
Клиффорд замолчал и набил трубку. Майер рассеянно резал голландский сыр. Бенита смотрела на старинный золотой с пробитым отверстием и мысленно спрашивала себя, с какими ужасами и кровопролитиями был он связан.
— Оставь себе, — сказал отец, — его можно надеть на твой браслет.
— Благодарю, — ответила она, — хотя не знаю, почему я должна взять весь португальский клад, ведь больше мы не увидим из него ни одной монеты.
— Почему, мисс Клиффорд? — быстро спросил Майер.
— Ответ в самом вашем рассказе, — вздохнула она, — туземцы не позволят вам даже искать его, хотя поиски и находка — вещи совершенно разные.
— Туземцы иногда изменяют свои намерения, мисс Клиффорд. История еще не окончена, только начата. Клиффорд, я могу позвать посланников?
И, не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты.
Ни мистер Клиффорд, ни его дочь не сказали ни слова. Бенита старалась надеть золотую монету на маленькое кольцо от браслета. В глубине ее души шевелился какой-то странный страх, в котором она не могла себе дать отчета.
Глава 7
ПОСЛЫ
Дверь отворилась, и в комнату вошел Джейкоб Майер, за ним три туземца. Но Бенита не обратила на них внимания: ее душа была далеко. В глубине комнаты, вся в белом (она носила траур только в сердце), освещенная лучами лампы, висевшей над ее головой, она стояла неподвижно, так как, сама не заметив того, поднялась со стула. На ее лице было странное выражение. Джейкоб Майер заметил его и остановился. Туземцы тоже остановились, глядя на белую Бениту и ее задумчивые глаза.
Один из них указал на нее своим тонким пальцем и что-то шепнул другим. Майер, понимавший их язык, уловил этот шепот. Туземец сказал:
— Смотрите, дух горы!
— Какой дух и какой
