— Может быть, присядете? — предложил Блейк. — Вон в то кресло, что ли. Я могу раздобыть немного коньяку.
— От всего сердца одобряю эту мысль, — сказал сенатор. — Уже достаточно поздно, можно начинать дневное возлияние. В тот раз, когда вы пришли к нам в дом, мы пили коньяк. Если память меня не подводит, бутылочка была особая.
Он сел в кресло и обвел глазами комнату.
— Должен заметить, что о вас неплохо заботятся, — заявил он. — По меньшей мере офицерские апартаменты.
— И страж у дверей, — добавил Блейк.
— Вероятно, они немного побаиваются вас.
— Наверное, но в этом нет нужды.
Блейк подошел к винному шкафчику, достал бутылку и два стакана. Потом он пересек комнату и уселся на кушетку лицом к Гортону.
— Как я понимаю, вы вот-вот покинете нас, — сказал сенатор. — Мне говорили, что корабль почти готов.
Блейк кивнул, разливая коньяк.
— Я немного размышлял об этом корабле, — сказал он. — Экипажа не будет. Я один на борту. Полная автоматика. Сделать такое всего за год…
— О, не за год, — возразил сенатор. — Разве никто не позаботился рассказать вам о корабле?
Блейк покачал головой:
— Меня кратко проинструктировали. Да, это точное слово: проинструктировали. Мне сказали, на какие рычаги нажимать, какие циферблаты крутить, чтобы попасть туда, куда я хочу попасть. Как работает система снабжения продуктами. Хозяйство корабля. Но это все. Разумеется, я спрашивал, но ответов у них, похоже, не было. Кажется, главная их цель — поскорее выпихнуть меня с Земли.
— Понимаю, — сказал сенатор. — Старые военные игры. Всякие там каналы и тому подобные штуки, наверное. И чуть-чуть этой их нелепой секретности.
Он поболтал коньяк в стакане и поднял глаза на Блейка.
— Если вы думаете, что это ловушка, не бойтесь. Это не так. Корабль будет делать все, что они обещают.
— Рад это слышать, сенатор.
— Корабль не строили. Его, можно сказать, вырастили. Он не сходил с чертежных досок в течение сорока лет или дольше. Конструкцию меняли множество раз, испытывали снова и снова, строили и разбирали, чтобы внести усовершенствования. Это была попытка создать идеальный корабль, понимаете? На него потрачены миллионы человеко-дней и миллиарды долларов. Корабль способен работать вечно, и человек может жить в нем вечно. Это единственное средство, способное помочь человеку, оснащенному так, как вы, уйти в космос и выполнить ту работу, для которой и строили корабль.
Блейк вздернул брови:
— Один вопрос, сенатор: зачем столько хлопот?
— Хлопот? Не понимаю.
— Послушайте — все, что вы говорите, верно. Это странное создание, о котором мы вели разговор, на треть состоящее из меня, способно летать по Вселенной на таком корабле и делать дело. Но какая будет отдача? Что сулит это человечеству? Может быть, вы верите, что когда-нибудь мы вернемся, преодолев расстояние в миллионы световых лет, и передадим вам все приобретенные знания?
— Не знаю, — сказал сенатор. — Может быть, так они и думают. Может быть, у вас достанет человечности вернуться.
— Сомневаюсь, сенатор.
— Что ж, — сказал тот, — не вижу большого смысла говорить об этом. Вдруг возвращение окажется невозможным, даже если вы захотите. Мы понимаем, сколько времени займет ваша работа, и человечество не настолько глупо, чтобы верить в свое вечное существование. К тому времени, когда вы получите ответ, нас может уже и не быть.
— Мы получим ответ. Если мы полетим, то получим его.
— Еще одно, — сказал сенатор. — Вам не приходило в голову, что человечество, быть может, способно дать вам возможность полететь в космос в поисках ответа, даже зная, что оно ничего на этом не выгадает? Зная, что где-то во Вселенной найдется некий разум, которому будет полезен ваш ответ и ваши знания?
— Об этом я не подумал, — сказал Блейк. — И я не убежден, что это так.
— Мы досадили вам, не правда ли?
— Не знаю, — ответил Блейк. — Не могу сказать, какие чувства я испытываю. Человек, который вернулся домой и которого сразу же пинком выпроваживают вон.
— Вы не обязаны покидать Землю. Я думал, вам самому этого хочется. Но если вам угодно остаться…
— Остаться? Зачем? — воскликнул Блейк. — Чтобы сидеть в красивой клетке и сполна пользоваться казенной добротой? Чтобы на меня пялили глаза и показывали пальцем? Чтобы дураки преклоняли колена возле этой клетки и молились, как там, в Уиллоу-Гроув?
— Наверное, это было бы довольно бессмысленно, — согласился Гортон. — Я имею в виду — остаться тут. В космосе у вас по крайней мере будет занятие, и…
— И еще одно, — прервал его Блейк. — Как получилось, что вы столько обо мне знаете? Как вы это раскопали? Как вычислили, в чем тут дело?
— Насколько я понимаю, при помощи дедукции, — ответил Гортон, — основанной на тщательных исследованиях и дотошных наблюдениях. Это не все. Но этого достаточно, чтобы понять, какими способностями вы обладаете и как можете их применить. Мы поняли, что такие способности не должны пропадать зря; надо было дать вам возможность использовать их. Кроме того, мы подозревали, что здесь, на Земле, вы их реализовать не сумеете. Тогда-то Космическая Служба и решила предоставить вам корабль.
— Вот, значит, к чему все сводится, — сказал Блейк. — Я должен выполнить задание, хочу я того или нет.
— По-моему, решать вам, — с холодком в голосе проговорил Гортон.
— Я на эту работу не напрашивался.
— Да, — согласился Гортон. — По-видимому, не напрашивались. Но вы можете обрести удовлетворение в ее заманчивости.
Они помолчали. Обоим было не по себе от того, что разговор принял такой оборот. Гортон допил коньяк и отставил стакан. Блейк потянулся за бутылкой.
— Нет, благодарю вас. Мне скоро идти. Но прежде я задам вам вопрос. Вот он: что вы рассчитываете там найти? И что вы уже знаете?
— Относительно того, что мы предполагаем найти, я не имею ни малейшего представления, — ответил Блейк. — Что мы уже знаем? Массу вещей, которые не сложишь в цельную картину.
Гортон тяжело поднялся. Движения его были скованными.
— Я должен идти, — сказал он. — Спасибо за коньяк.
— Сенатор, — проговорил Блейк, — я послал Элин письмо, а ответа нет.
— Да, я знаю, — сказал Гортон.
— Мне нужно повидаться с ней перед отлетом, сэр. Я хочу кое-что ей сказать.
— Мистер Блейк, — заявил Гортон, — моя дочь не желает ни видеть вас, ни говорить с вами.
Блейк медленно поднялся. Они стояли лицом к лицу.
— А причина? Вы можете сказать почему?
— Я думаю, что причина должна быть очевидна даже для вас, — ответил Гортон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
