Около 370 г. гунны двинулись с Приуралья, перейдя Волгу и подчинив аланов, обрушились на «государство Эрманариха». В 375 г. оно было разгромлено, а престарелый конунг остготов покончил жизнь самоубийством. Часть готских племен (остготов) покорилась гуннам, другие отошли к Днестру и вскоре очутились у границ империи. Появление на горизонте гуннов привело также к расколу и придунайских готов (вестготов). Разногласия между ними касались вопроса, который в конечном итоге определил их историческую судьбу — переселение в империю и вероятность сохранения племени внутри Римского государства. Одни, во главе с Фритигерном, надеялись укрыться за его лимесом, чтобы под покровом его авторитета обрести новые земли для поселения. Другие, сторонники Атанариха, видели путь своего народа вне Рима и в самостоятельной борьбе с гуннами. События в Северном Причерноморье подтолкнули «ищущих помощи» готов Фритигерна к переселению. В 376 г. с разрешения императора Валента (328–378) они поселились на правах федератов во Фракии. Притеснения римских чиновников, трудности с продовольствием, размещение в перенаселенных районах, где нет свободной земли, вызвали в 377 г. восстание варваров-переселенцев. Накопившийся страх за свою жизнь вылился в поток насилия, и готы двинулись по Фракии, сжигая все на своем пути. Валент и его окружение недооценили величину готской опасности. Сражение с готами у Адрианополя (9 августа 378 г.) завершилось разгромом римлян (см. также с. 688). Погибло две трети римской армии, в том числе большинство командиров высшего ранга, а сам император пропал без вести.
Та часть готов, которая осталась за Дунаем, пыталась сопротивляться продвижению в свои земли гунно-аланских отрядов. Однако даже построенный в 375–376 гг. земляной вал не мог остановить эту миграционную волну с востока. Среди готов вспыхнули раздоры, и Атанарих вынужден был переселиться в 381 г. в Константинополь. Император Феодосий одной рукой дирижировал разгромом готских отрядов Фритигерна и Фарнобия, пытавшихся скрыться от преследований в лесах и болотах Македонии, Фессалии, в Нижней Мёзии и за Дунаем, другой — устраивал пышный прием конунгу Атанариху, к которому готы в основной своей массе испытывали чувство уважения и страха. Последовавшее за этим заключение договора 382 г. и его последствия открыли готам ту простую истину, что получить разрешение императора на поселение в империи вовсе не значит обрести здесь землю. Но в то же время, чтобы иметь реальную власть, вовсе не обязательно владеть землей.
Факт нарастающего напора Барбарикума на империю не подлежит сомнению и на первый взгляд может показаться, что событийный ряд германских вторжений подтверждает лишь развитие горизонтальной динамики миграционных процессов, их своего рода экстенсивный характер. Растет число племен, охваченных «вирусом переселения», причем распространяется этот процесс с запада на восток. Все больше регионов превращается в зону постоянных конфликтов. Однако совершенно ясно и то, что в ходе двухсотлетнего взаимодействия с римской цивилизацией жизнь Барбарикума во многом изменилась. Рим сыграл роль своеобразного генератора социальной эрозии, имущественного неравенства, этно-потестарной (несмотря на высокий уровень мобильности) консолидации племен. Приток награбленной добычи усилил процесс социальной дифференциации и обогащения военной верхушки племен.
Послеадрианопольские события показали изменение баланса сил в противостоянии империи с германцами, изменение характера этого противостояния. Для рядовых германцев стала привычной мысль о захвате земель империи с целью поселения на них. На смену доминирующему мотиву вторжений и походов как средству обогащения путем грабежа и захвата добычи постепенно утверждается мнение, что какие-то территории империи более выгодно использовать в качестве постоянных мест проживания племени. По всей видимости, подобные настроения германцев пробивались не без труда. Конечно, нельзя сбрасывать со счета и факторы, видимо, действовавшие в противоположном направлении и тормозившие переселенческие настроения германских племен.
Со второй половины III в. идеи переселения варваров стали прочно входить в сознание не только германцев, но и римлян. Прежняя традиционная политика по отношению к варварским племенам основывалась на двух принципах: истребить или использовать. После Маркоманских войн и особенно к середине III в. Рим все более отчетливо осознавал, что военным путем ликвидировать угрозу со стороны Барбарикума не удается. Для римской правящей элиты становилось все более очевидным, что переселение в пределы империи варваров — явление неизбежное. И следовательно, этот процесс нужно сделать подконтрольным, использовав его в интересах самих римлян.
Заселение римских земель германскими племенами осуществлялось в различных формах, масштабах и с различной степенью интенсивности. Обращение к людским ресурсам германских племен стимулировалось как нехваткой рабочей силы в сельском хозяйстве Римского государства, так и недостаточным количеством рекрутов для римской армии. Один из первых шагов в этом направлении — использование германских военнопленных, которые появились в римских провинциях еще во ІІ-ІІІ вв. Это были небольшие группы германцев, представлявшие собой незначительную часть того или иного племени. Затем к ним стали присоединяться селившиеся на провинциальных землях «леты», «федераты» и «гентилы». Пленных германцев начали селить в качестве летов уже в конце III в. Они представляли собой этнически обособленную группу социально-зависимых земледельцев варварского происхождения, которых размещали на заброшенных или опустевших после вторжений землях. Им вменялось в обязанность возделывание зерновых и разведение скота для снабжения продовольствием городов и армии. Из летов шел набор в рекруты. Также множество пленных сажали на землю во Фракии, Мёзии и Паннонии, где они несли военную службу на границе или были обращены в рабов и колонов. Традиционно Рим размещал варваров на пустовавших городских землях — как правило, только в провинциях, и лишь в отдельных случаях в самой Италии. Во II в. Марк Аврелий поселил германцев в Равенне, в III в. Аврелиан также сделал попытку разместить варваров в Этрурии на заброшенных плодородных землях, но от этого пришлось отказаться, вероятно, из-за опасения мятежей, которые они могли поднять в Италии, подобно тому как это сделали племена, поселенные в Равенне. В IV в. варваров поселяли в балканских и малоазийских провинциях империи.
Трудно сказать, какими критериями руководствовались римляне, осуществляя отбор племен для переселения. На первом этапе в империю принимались преимущественно мелкие и не очень сильные племена (например, гепиды, бастарны) или части больших племен (например, грейтунги). Переселение всего племени было в то время явлением довольно редким. Отступая под страшным натиском гуннов, часть готов предпочла покориться завоевателям, но не сдаться на милость исконному врагу варварского мира — римлянам. И для империи принятие целых племен было делом далеко не безопасным. Так, к примеру, Проб стремился к рассредоточению варварских вспомогательных отрядов, говоря, что помощь их римлянам должна быть ощутимой, но не видимой. Такую же политику проводили императоры Валент и Феодосий.
Имеются весьма скудные сведения о местонахождении переселенцев на римской территории, а также об условиях, на которых германские племена переселялись в империю. Известные с III в. «гентилы» были добровольно пришедшими на службу наемниками, селившимися на границе. Из них набиралась императорская гвардия. Условия переселения германцев скорее всего основывались на статусе, полученном тем или иным племенем в результате мира, заключенного с Римом. Окончательно оформившийся в IV в. институт федератов давал возможность переселенцам получать землю и аннону (содержание) на основании заключенного договора и вменял им в обязанность осуществлять защиту границ. В привилегированном положении внутренних федератов, вероятно, находились выходцы из среды «друзей Рима». Германских переселенцев использовали для укрепления безопасности границ империи. Вдоль римских пределов создается целая система «буферных государств», которые должны были стать своего рода барьером между основным ядром варваров и Римской империей. Племена, покоренные Римом, поставляли главным образом колонов или летов. В самом трудном положении оказывались, вероятно, пленные германцы.
Вторжения варваров и падение Западной Римской империи
От массового переселения готов в 376 г. до прекращения существования Западной Римской империи в 476 г. римлянам и варварам предстояло прожить еще один век. Он станет веком германцев, которые завершали миграции, и гуннов, только начинавших свои кочевые походы по Европе, временем таких полярных лидеров, как вандал Стилихон и гот Аларих, римлянин Аэций и гунн Аттила. Уже с конца IV в. отношения с варварами начали усложняться. Варвары разрушали империю и одновременно служили ей предано и верно, получая награды, признание и знаки внимания. Римляне все чаще прибегали к использованию их в качестве союзников и наемников для решения проблем переселенцев. Усилилась мобильность германцев внутри самой империи. Как внутренние федераты, защищая интересы империи, они активно передвигались из одного региона в другой, как правило, возвращаясь в места, выделенные для постоя. На римской территории германцы обычно селились компактной массой, под управлением своих предводителей, которые, находясь на римской военной службе, стремились прежде всего к обогащению. После Адрианопольского сражения в конце IV в. компактные группы вестготов расселились в Нижней Мёзии и Фракии не как труженики, а как особое военное сословие федератов, освобожденное от налогов и получавшее жалованье от империи за предоставленные вспомогательные войска. Выполняя в этом регионе роль городских гарнизонов, готы вызывали настороженность и враждебное отношение местного населения.
