Ничему тебя жизнь не учит, и я не буду.
— Нехорошо все это получается. — повторил Милу, и стал ходить за Феликсом по пятам, как голодный пес. — Я ведь не просто так прошу все это. Не из простого любопытства. Оно ведь вот как получается, леди Приветочка-то скрывает от нас страшное, если не ужасное.
— Что она там скрывает? — не обращая на Милу внимания, пробормотал Феликс. — Двухголовую белку или огнедышащего ежа?
— Гроб у нее там, господин Феликс. В фургоне ейном.
Феликс остановил свои поиски и снова посмотрел на Милу, который теперь был белый как мел.
— Что ты такое говоришь? Какой еще гроб?
— Самый настоящий. — Милу развел своими огромными ручищами, демонстрируя его размер. — Кованный, видать из железа какого. И рисунки там всякие еретичные на нем светятся. Ну, то есть алхимичные, все ли равно как называть, если все это от дьявола.
— И все? — хмыкнул Феликс. — Ну и накрутил же ты себе чепухи. Скажешь тоже, гроб. Видать просто какой-нибудь стол или котел специальный. У алхимиков же все кривясь-накось. Думаешь чайник — а оказывается вилка.
— Если бы все так, господин Феликс, то я бы и не пришел к вам. — все еще шепча продолжил говорить Милу. — Только вот гроб-то этот не пустой. Мертвец в нем лежит, вот оно что.
Феликс вновь остановился, и теперь ему уже стало по-настоящему не по себе.
— Что?
— Вот-вот, мертвец. Я только мельком успел его глянуть, в щелочку, но точно увидел, лежит, как миленький. Мужчина это, по возрасту как господин Эскер, примерно. С длинными черными волосами. И вот я вам сказал, что мертвец, но сам в этом толком не уверен. Выглядел-то он как живой, будто спящий. Поэтому и надобно во всем этом разобраться, а то нехорошо все это. Дайте мне крючки, а я уж сам тогда как-нибудь управлюсь.
Немного поразмыслив, Феликс наконец проговорил:
— Если твои слова действительно правда, то подпускать тебя к этому фургону было бы еще большим безрассудством. Вот как мы поступим: ты иди обратно к себе в комнату, и сиди жди меня, пока я не возвращусь из древесных кузниц. А потом уж я сам проверю что там страшного Приветочка от нас скрывает.
Милу сделал как ему было велено, и отправился к себе в комнату. Феликс же, дождавшись пока рогатый месяц взойдет над деревней, спустился вниз и вышел на улицу. Там его уже поджидала Приветочка в сопровождении Нананиль и еще парочки высоких арлекинских воинов.
— Наконец он привалил, ни то петух, ни то павлин. — пробренчала на своей расписной арфе Нананиль, глядя на Феликса. — Теперь уже все в сборе, давайте потопаем к волшебным камушкам.
— А солдаты зачем? — поинтересовался Феликс, глядя на двуручные мечи в руках разноцветных воинов.
— Караулить солдатики будут, зачем же еще? — ответила Нананиль, развязно шагая впереди всех. — Этих вы уже никак не задурманите, так что смотрите у меня. — она пригрозила своим мелким кулачком Приветочке.
— О-о-о, нам выделили почетный караул. — оживленно произнесла та.
— Вам, да не вам. — отозвалась Нананиль. — Солдатики будут таиться в стороночке, да посматривать, чтобы ваши глазоньки не слишком шибко докучали ее величеству. Величество там будет без масочки, так что вы поглядывайте, да не сильно. А то солдатики мечиком бац — и головенька с плеч тю-тюханьки.
— Как это вообще можно вообразить, чтобы смотреть, и при этом не смотреть одновременно? — напряженно проговорил Феликс, так как понимал, что Нананиль хоть и кривлялась, но говорила правду. — Одним глазом что ли смотреть?
— Можно и одним, вот который вам меньше всего нравится, тем и смотрите. — весело сказала Нананиль. — Но, если у вас хватит умишка, то вы додумаетесь, как стоит приглядывать, чтобы не провоцировать солдатиков на головорубление.
Феликс хотел было расспросить более конкретно что от него требуется, но в этот момент они вышли к сверкающему в лунном свете озеру, в центре которого находились древние кузни, и ответ сам собой появился в его голове. Застывшая и чистая поверхность воды была настолько гладкой, что казалась огромным зеркалом. Остров, где находились кузни стоял чуть на возвышении, и в поверхности воды отражались все, что происходило в круге камней.
Лодок поблизости не было, и Нананиль повела их вдоль берега к небольшой, увитой цветущим плющом беседке, которая стояла в пышной рябиновой рощице. Там они и расположились, уместившись на разноцветных подушках. Ночь была очень ясная, и перевернутый месяц отливал загадочным, голубым сиянием. Звезды тоже стали ярче, прямо как в разрушенном Ферасе, когда Эн прощался со своим другом. Феликс так до конца не смог принять то, что тогда увидел, и в его памяти все это было больше похоже на чудесный сон. Вот и сейчас он глядел на зеркальную гладь застывшего озера и не мог поверить своим глазам.
В чистой заводи отражался черный бархат звездного неба и остров с кругом заросших мхом камней, на который только что взошли семь лесных ворожей, неся в руках два тканевых свертка, словно процессия священнослужителей, несущих святые реликвии к алтарю. Но теперь это были уже не те засохшие старухи с морщинистой кожей и рваных одеждах. В озере отражались величественные девы с гладкой, как шелк, белоснежной кожей, и легких, будто сотканных из тумана, светлых платьях. Их лица были наполнены мягким сиянием и невинной красотой, а кокошники источали теплый звездный ореол. Была среди них и Унлаха. Теперь она выглядела как небесная царица, а ее косы были распущенны, и фонтаном спускались до самых голых ступней. Вместе с ними на остров взошла и Шалунвье, и красота ее не уступала красоте самих дев, и лицо ее было такое же молодое и свежее, наполненное непостижимыми тайнами и древней мудростью.
А тем временем вдоль внешнего берега озера показались еще белоснежные воительницы, выстроившись вокруг воды и сжимая в своих длинных изящных руках исполинские луки и янтарные копья. Гордые, светлые и непоколебимые, их взгляды были направленны на маленький островок в центре тихого озера.
Пока Феликс завороженно глядел на преисполненное чистой красотой отражение королевы арлекинов, семеро ворожей разместили свертки на древних каменных наковальнях в центре круга. Из беседки нельзя было увидеть сами мечи, но Феликс уловил как девы развернули ткани и взялись за сверкающие космическим светом кузнечные молоты. И только он хотел спросить, как они будут работать с железом без огня, как рядом с ним Нананиль легонько провела по струнам своей маленькой арфы, и в этот же миг из центра озера понеслась незабываемая, околдовывающая разум, мелодия. Королева Шалунвье запела, и старые камни, да
